– Неужели вам это все-таки удалось! – повторял он снова и снова. – Никак не могу в это поверить!

Позвав сестру, Эпплгейт передал сообщение и от нее:

– Аделия хочет, чтобы я сказал вам, что она самая счастливая женщина во всем Бейпорте. Она была чрезвычайно расстроена этой кражей.

Эпплгейты охотно согласились сегодня же вечером собрать всех причастных к делу у них в особняке. А также настояли, чтобы и мистер Робинсон приехал, а мистера Харди попросили проследить, чтобы бывшего управляющего особняком поскорее отпустили на свободу и сняли с него все обвинения.

– Представляю, какой там будет переполох! – воскликнул Фрэнк, когда вся семья села обедать. – Мам, я думаю, ты должна пойти с нами. Ты же пойдешь?

– Конечно! – ответила миссис Харди. – Не терпится услышать, что будут говорить Эпплгейты, мистер Робинсон и шеф полиции Коллиг.

– Чета тоже надо позвать, – предложил Джо. – В конце концов, именно его угнанная машина вывела нас на Рыжего Джекли.

Когда позвонили Чету, тот издал победный вопль и сказал, что сейчас же начнет собираться на общую встречу в особняке Эпплгейтов.

– Хорошо бы еще одного человека пригласить… – хитро промолвил Фрэнк. – Я имею в виду Оскара Смаффа. Сгораю от любопытства – так хочется посмотреть на его реакцию. Представляю, какое у него будет лицо.

– По крайней мере, мы должны сообщить ему, что расследование завершено, – заметил Джо.

После того как мистер Харди позвонил шефу полиции Коллигу и попросил немедленно освободить мистера Робинсона и привезти его в дом Эпплгейтов, Фрэнк набрал номер детектива Смаффа. Искушение еще немного подержать Смаффа в неизвестности было слишком велико, и Фрэнк не стал сообщать ему, что дело раскрыто, – он лишь пригласил его присоединиться к общему собранию в особняке Эпплгейтов, сказав только, что там его ожидает большой сюрприз.

К восьми часам перед особняком с башнями припарковались одна за другой несколько машин. Когда Харди вышли из своего автомобиля, они обнаружили, что все семейство Робинсонов уже на месте. Девочки-близняшки бросились к Фрэнку и Джо с объятиями, а Перри и его отец горячо пожали братьям руки.

– Как я могу отблагодарить вас? – с чувством произнес мистер Робинсон.

В глазах его жены стояли слезы и ее голос дрожал, когда она выражала благодарность Фрэнку и Джо за то, что они сделали для их семьи.

– Вы не представляете, что это значит для нас! – сказала она.

Оскар Смафф приехал последним и тут же потребовал объяснений: ему не терпелось знать – что произошло, по какому случаю собрание. Фрэнк и Джо надеялись еще немного подержать его в неведении, но Тэсси и Пола выпалили новость, не в силах сдержать своей радости.

– Фрэнк и Джо Харди нашли драгоценности и облигации! Они настоящие герои!

Фрэнк и Джо покраснели от смущения, а детектив Смафф, повернувшись к ребятам, смерил их недоверчивым взглядом.

– Вы… Вы хотите сказать, что братья Харди нашли сокровище?! – воскликнул он ошарашенно.

Все собравшиеся подтвердили слова девочек, а Длинный заметил:

– Это означает, что мой отец полностью оправдан.

– А как насчет тех денег? Девятисот долларов? Твой отец объяснил, откуда они у него? – с недоверием спросил Смафф.

Мистер Робинсон выпрямился.

– Мне очень жаль, – признался он, – но я по-прежнему не могу сказать, откуда у меня эти деньги. Я дал слово.

– Я знаю, у кого мистер Робинсон раздобыл эти деньги, – произнесла Аделия Эпплгейт, поднявшись со своего места и подойдя к мистеру Робинсону.

Собравшиеся посмотрели на нее с изумлением – никто не ожидал такого поворота.

– У меня. Это я ему их одолжила, – драматическим тоном продолжила Аделия.

– Ты! – воскликнул мистер Эпплгейт.

– Да, я. Это был единственный раз, когда я не спросила твоего совета, потому что знала, что ты не одобришь мой поступок. Я знала, что Робинсону нужны были деньги, и предложила ему одолжить их у меня, но с тем условием, что он никому об этом не расскажет. Потом, когда произошло ограбление, я растерялась – не знала, что и подумать. Вся эта история просто выбила меня из колеи. А сейчас я очень рада, что все прояснилось!

Заявление мисс Эпплгейт поразило слушателей.

– Благодарю вас, мисс Аделия, – произнес дрожащим голосом мистер Робинсон, подходя к Аделии и пожимая ей руку.

– Я хотел бы сделать объявление, – обратился к присутствующим Хард Эпплгейт, откашлявшись. – Не могли бы вы все присесть.

После того как все расселись в большой гостиной особняка, хозяин продолжил:

– Мы с сестрой Аделией все обсудили. История с грабежом нас многому научила. Мы решили, что больше не будем так обособленно держаться от жителей Бейпорта. Мы собираемся отдать часть нашей территории – а именно берег пруда – в общественное пользование горожанам, чтобы они могли там купаться и устраивать пикники.

– Супер! – воскликнул Чет.

– О, все жители будут вам бесконечно благодарны! – произнесла миссис Харди.

– Это еще не все. – Хард Эпплгейт выдержал небольшую паузу и произнес: – Я хочу публично извиниться перед мистером Робинсоном. Мы с Аделией очень сожалеем, что причинили ему столько хлопот. Робинсон, если вы снова вернетесь к нам работать, ты мы обещаем, что будем обращаться с вами как с джентльменом, коим вы являетесь. Мы увеличим вам жалованье. А еще – мы решили построить теплицу, как вы хотите. У вас будет полная свобода действий – вы сможете там выращивать самые редкие цветы, которые пожелаете.

Все присутствующие ахнули и посмотрели на мистера Робинсона. Тот с достоинством поднялся со стула и, подойдя к мистеру Эпплгейту, пожал ему руку.

– Никаких обид, – сказал он. – Я буду счастлив снова занять свое прежнее место!

Когда мистер Робинсон вернулся на свое место, хозяин особняка продолжил:

– У нас остался еще один вопрос – вознаграждение. Награда в тысячу долларов достается Фрэнку и Джо Харди, которые разгадали тайну сокровища Тауэра!

– Тысяча баксов! – воскликнул детектив Смафф.

– Долларов, мистер Смафф, долларов, – строго поправила его Аделия Эпплгейт. – Пожалуйста, в нашем доме никакого жаргона.

– Тысяча чистоганом! Целая тысяча зеленых двум школьникам! Почему не настоящему детективу вроде меня! – продолжал возмущаться Смафф, не обращая внимания на слова Аделии.

Мысль, что такие деньжищи отойдут двум мальчишкам, была слишком тяжела для него. Он закрыл лицо ладонями и громко застонал.

Фрэнк и Джо не смели взглянуть друг на друга. Они с трудом сдерживали смех.

– Да, тысяча долларов, – повторил Хард Эпплгейт. – По пятьсот долларов каждому, – сказал он и, достав из кармана два чека, передал по одному каждому из братьев.