Мама осталась дома, она дала мне выходной, чтобы я смогла поехать купить себе платье. По правде, я бы лучше осталась дома с Альбиной. Не хочу никаких платьев.

Сегодня день рождения матери «исчадия ада», и нас всех пригласили на банкет. Когда я услышала это, я конечно же, сразу отказалась, но мама ясно дала понять, что идем мы все. А так как, сейчас у нас с ней все, более или менее нормально, я не хочу это испортить. Моя мамочка — мастер показухи, она хочет собрать всех нас вместе, и наверняка, представить, как идеальную семью, где каждый до безумия любит друг друга.

Я не заморачивалась с выбором платья, купила первое попавшееся, что увидела в магазине. Село нормально, требованиям мамы «не слишком развратное» соответствует. «Никакого красного, зеленого и желтого, никакого глубокого декольте, никакого вызывающего выреза на спине». Хорошо мама, могла бы подарить мне мешок, я бы проделала в нем дырки для рук.

Мой выбор пал на миленькое темно-синее платье с кружевными рукавами три четверти и пышной юбкой. К нему Альбинка подобрала мне бежевые лодочки из своего гардероба. Мне было плевать на свой наряд, главное, чтобы мать осталась довольна. Когда я шла в торговый центр, у меня было желание купить что-то более развратное, чем мамуля может себе представить, я так и горела желанием напялить на себя что-то ядерно-красное с огромным вырезом на груди, но я этого не сделала.

Заходя в ресторан, мама дернула меня за руку.

— Не смей, что-нибудь выкинуть.

— Я и не собиралась.

— Алкоголь не трогай.

— Я поняла, мам.

— Постарайся быть приветливой.

— Мам, мы не на приеме у королевы.

— Мы в обществе приличных и уважаемых людей этого города.

— Все будет нормально. — Говорю я.

Пройдя через длинную кустистую аллею, украшенную кучей мини-фантанчиков, мы оказались в самом сердце вечеринки. Мама и папа шли под руку, как примерная пара высшего общества, рядом шел «исчадие ада» и катил коляску с сидящей в ней Альбиной, я плелась позади и осматривала все вокруг. Меня восторгала и в то же время отвращала эта роскошь ресторана в стиле Барокко. Все оформлено в коричнево-кремовом цвете, на потолке висят огромные люстры, окна завешены громоздкими темно-коричневыми шторами, из-за которых уличный свет не проникает в помещение, создавая полумрак. Находясь здесь, можно представить, что я попала во дворец. В зале я насчитала около сорока человек: женщины излучающие грацию и изящество и мужчины, излучающие запах денег и спиртных напитков. Пока я рассматривала помещение и людей находящихся в нем, мои уже ворковали с предками Андрея. Мама махала мне рукой и улыбалась. Я с неохотой подошла, и в эту же секунду ко мне подлетел официант с целым подносом бокалов шампанского. Я даже ничего не успела сказать, как мама отправила его от меня куда подальше.

— Это ваша младшая? Господи, как вымахала… Сколько же я тебя не видела.

Если быть, честной, то кажется ни разу. Я лично, не помню, чтобы я встречалась с матерью «исчадия ада».

От этой красивой высокой брюнетки с зачесанными назад волосами и платьем, наверняка, стоимостью в несколько тысяч долларов, за несколько метров несет парфюмом и лицемерием и она уже раздражает меня, но я улыбаюсь, как приказала мама. Мои скулы болят от идиотской натянутой улыбки, и похоже, не у меня одной, глядя на маму, я вижу, что она тоже ощущает дискомфорт. Я поздравляю мать Андрея с днем рождения, и извиняюсь, за то, что мне срочно, якобы, понадобилось в дамскую комнату. Скрывшись из виду, я хватаю бокал шампанского с подноса официанта и разом осушаю его. Находя свободный столик, я беру еще один бокал шампанского и плюхаюсь на мягкий стул. В зале играет легкая классическая музыка, под которую можно либо спать, либо умирать. Вся эта сверхизысканная тема меня утомляет, я привыкла к вечеринкам а-ля «бродяга». Заброшенные помещения, подпольные клубы, — это мое.

Покачивая ногой и допивая третий бокал шампанского, я думаю о том, как бы отсюда свалить. Оглядевшись по сторонам, я ставлю на стол пустой бокал, хватаю свою сумочку, встаю и быстро шагаю к выходу, надеясь быть не замеченной мамой. У выхода меня перехватывает «исчадие ада», мы почти сталкиваемся с ним, я бы сказала лицом к лицу, но так как он выше меня на целую голову, мы просто сталкиваемся, и при этом я чуть не выбиваю бокал из его рук.

— Воу, воу… осторожней. — Говорит он, отступая назад.

— Сам смотри, куда прешь.

— Куда намылилась?

— Не твое дело. А ты, я смотрю, расслабляешься. — Я киваю на бокал в его руке.

— На самом деле, это комплимент для друга. — Он передает бокал мне, я вскидываю брови и таращусь как дура, но бокал не беру.

— Ты подсыпал туда яд?

— У меня была такая мысль, но нет. Просто подумал, что ты захочешь выпить.

— Нет, спасибо. — Я обхожу Андрея и выхожу на улицу, этот идет за мной.

— Хочешь свалить?

— Уже сваливаю. — Отвечаю я, не оборачиваясь.

— Теть Лоре это не понравится.

Я молчу и иду дальше.

— И куда пойдешь, домой?

Я разворачиваюсь на каблуках, и смотрю на «исчадие ада», все еще держащего в руках бокал с шампанским.

— Господи. Тебе-то что? Куда я иду, зачем я иду. Отвали, ясно?

— Слушай, что я сделал, а?

— Ничего. Мне кажется, ты сейчас не там, где должен находиться. Где Альбина? Оставил ее одну.

— Она любезничает с моей матерью. Я бы не ставил ее одну, и ты это знаешь. Слушай, знаю одно место, можем свалить вместе.

— Нет, спасибо. — Я разворачиваюсь и иду в сторону дороги, чтобы поймать такси.

— Как хочешь. Я мог бы отмазать тебя от мамы. Сказал бы, что тебе стало плохо и я отвез тебя домой.

— Это шантаж? — Я снова оборачиваюсь.

— Это дружеское предложение.

— Мы не друзья.

— Но могли бы.

— Ладно. И что за место?

— Тебе понравится.

Андрей ставит бокал на фонтан и идет ко мне.

— Так, я соглашаюсь, не потому что считаю это хорошей идеей. Ты отмазываешь меня от матери, я позволяю тебе свалить со мной.

— Понял.

Мы выходим к дороге, «исчадие ада» тормозит такси. Мы садимся в машину, оба на задние сидение, я отодвигаюсь к окну.

Таксист высаживает нас в глухом безлюдном, на первый взгляд районе. Я выхожу из машины, поправляю платье, и осматриваюсь вокруг.

— Классное место. Мне очень нравится. — С иронией произношу я.

Андрей подкатывает глаза и хватает меня за руку. Мы идем через какие-то дебри, под ногами путается бродячая кошка, и я чуть не наступаю ей на хвост.

— Куда ты меня ведешь?