Вечерний разговор с друзьями оказался не простым, но аргументы Абу-Кишека и напористость Анвара решили дело. Акель и Хнифас после долгих уговоров согласились. Дело оставалось за Бузом. Он, во-первых, отсутствовал, во-вторых, затаил такую злобу на государство, что не только решится, но выполнит всё со злорадством.

С началом работы Фонда муахиддун строили большие планы. Первым действием будущих руководителей филиала, станет апелляция в Верховный Суд Справедливости на экспроприацию частных земель. Протест официальной организации куда весомей протеста четырёх сельчан. От представителей Фонда не смогут огульно отмахнуться. Главное, адвокатов нанять зубастых. Чтобы мало не показалось. Средств, перечисляемых шейхом, дай Бог ему долгих лет жизни, хватит и на иск, и на адвокатов, и на многое прочее… На что ещё пойдут деньги Фонда, друзы не решились высказать. Но были бы деньги… Как их потратить, не вопрос. Как говорится, ломать — не строить. Поэтому и тратить — не копить.

Луч мощного галогенного фонаря резанул по глазам.

— Кто здесь Буз Асад?

— Я…я, — ответил Буз, поспешно нащупывая на стене выключатель.

— Шевелись! К тебе адвокат… оставь в покое свет, не то огребёшь от своих.

— Сейчас, ночью?

Монстр потрогал кнопку переговорного устройства и проворчал:

— Этот балбес не заинтересован… Ещё секунда, и я отправлю адвоката домой… адью, бамбино…

— О! Нет-нет! Я заинтересован! Просто спросил! Я готов! — взмолился арестант и поспешно протянул руки в окошко для подачи пайки.

— Так не выделывайся, засранец… «Сейчас, ночью!» Вас много, я — один… Мало того, что ночью пришлось работать, а тут ещё твои выбрыки… — Артур, ворча, защёлкнул на его запястьях наручники. На этот раз омерзительный звук не показался пыткой.

Полицейский отпер навесной замок, лязгнул засовом, провернул ключ. Решетчатая дверь гнусно запела, и Буз оказался в коридоре. Монстр, ухватившись за наручники, потянул друза за собой. Презрительно и невозмутимо, но Бузу он чудился ангелом, выводящим из могильного мрака.

До пограничной двери отряда тянулся узкий коридор, внушавший мысль о неизбежности приговора. Камеры по обеим сторонам казались лишёнными жизни. Буз догадывался, что заключённые притихли на нарах. Никто не хотел привлечь внимание Монстра. Отрядник отпер массивную дверь, за ней вели вверх ступени. Монстр шагал, не обращая внимания, успевает ли за ним Буз. Малейшая задержка больно отзывалась в запястьях.

В кабинете для свиданий адвокатов с заключенными, бетонной капсуле без окон, друза ждала редкая радость. За столом, приложив палец к губам, сидел Абу Кишек. Чисто выбритый, в строгом костюме, с неизменным кейсом на исцарапанном столе, он внушал уверенность во всесилии. У бедного Буза даже слёзы навернулись на глаза. Действительно, жалкое состояние: немытое лицо в трёхдневной щетине, красные глаза и скверный запах.

— Благодарю, Артур, быстро сработал, я слышал на других сменах по часу приходится торчать в этом бетонном гробу.

— Ну, у меня не забалуешь… Махмуд, услуга за услугу, разберись с друзом быстрее, глаза слипаются.

Адвокат приложил руки к груди, и охранник, показав большой палец, освободил Буза от наручников. Успев ласково шепнуть: «не шали, малахольный, я здесь за дверью».

— Добрый вечер… — Абу Кишек многозначительно посмотрел в дело, — Буз Асад… Если тебе не передали, я Махмуд Абу-Кишек, государственный защитник. Согласно указанию, буду бесплатно представлять твои интересы до тех пор, пока не наймёшь частного адвоката. Если финансовое состояние не позволяет — неважно, по каким причинам — буду с тобой до вынесения приговора. Впрочем, изучив твой случай, хочу успокоить — к лишению свободы дело не дойдёт.

Он продолжал говорить бесцветным тоном, проводив взглядом массивную фигуру Артура. Но как только закрылась дверь, лицо адвоката преобразилось, и он заговорил, понизив голос, — дружище, рад тебя видеть, держись. Привет от ребят и… мудрейший шлёт тебе благословение. Он наказал мне оставить все дела и заняться его другом… так и сказал, другом.

Речь адвоката, интонации, уверенный голос и благословение святого человека показались Бузу сильнее тюремных стен, и он успокоился. Вне их существовала жизнь, не зависящая от прихотей самовлюблённого охранника.

— Махмуд, скажи… Почему так срочно? Ночью? Не томи. Всё же приговор? — страстно надеясь услышать, что адвокат заберёт его с собой, спросил Буз.

— Понимаю тебя, не переживай. Государственный защитник имеет право, более того, обязан навестить каждого арестованного до того, как тот предстанет перед судом. У меня много подзащитных, но я оставил всех и помчался к тебе. О твоём аресте мне сообщили всего пару часов назад…

— Спасибо, спасибо, дорогой Махмуд, — поспешил Буз заверить адвоката в признательности.

— Конечно, но не станем терять времени. Надо ещё подготовиться к суду. Утром будем вытаскивать тебя, приятель. Сейчас пару вопросов, просто отвечай — да или нет. В случае отрицательного ответа — поясняй, почему. Сегодня в четыре часа двадцать две минуты вечера, ты облил бензином антенну сотовой связи в деревне Хорфеш и поджёг?

— Нет. Это был не я. Когда пришёл, она уже горела.

— Очень хорошо. Продолжим. В четыре часа сорок минут ты ударил полицейского кулаком в челюсть, вследствие чего тому потребовалась медицинская помощь?

— Нет, всё наоборот — он принялся избивать меня непонятно за что. Он был вооружён… Я оборонялся и не метил ему в челюсть… Вообще, никуда не метил… Просто защищался…

— Превосходно. Если будешь настаивать на своих показаниях, то завтра после суда тебя, скорее всего, освободят. Следствие, возможно, продолжится, но в тюремном заключении необходимость отпадёт. Так что до завтра. Встретимся в суде. Не вешай нос, Буз. Ты не один.

Адвокат встал и, не дав Бузу опомниться, стремительно вышел из кабинета.

Вернувшись в камеру, Буз, не раздеваясь, растянулся на нарах и мгновенно заснул.

Снился ему отец за рулём их роскошного джипа. Молодой, щёточка чёрных усов, чисто выбритый подбородок, на голове сияющая шапочка. Синий кафтан и широкие штаны.

— Сынок, отвлекись на минуту, — отец остановил машину и взял сына на руки, — посмотри направо, мы проезжаем мимо долины Армагеддона.

— Той самой, о которой рассказывали в Доме Собраний?

— Той самой, малыш.

Долина, расчерченная геометрически ровными квадратами посевов, над ней голубое небо и слепящий диск солнца.

— Красиво и совсем не страшно.

— Верно, сынок, пока ничто не предвещает последней битвы. Но запомни, когда силы Добра и Зла сойдутся здесь не на жизнь, а на смерть, то в первых рядах на стороне Добра станут муахиддун — верные союзники Единого Бога.

Буз хотел крикнуть, что непременно будет в самой гуще битвы, когда увидел стремительно приближающиеся фигуры. Сворой налетели они на отца, бросили наземь. Кто-то из них торжествующе уперся коленом в его спину, выкручивая руки…