— Я тебя не оставлю наедине с другим мужчиной. И я хочу посмотреть на своего наследника, — голос Леона насыщается хрипом. Он что? Он возбудился?

Машинально я опускаю взгляд чуть ниже, на область ширинки. У меня пересыхает во рту, когда я вижу впечатляющий бугор, размером с банан, который натянул до треска светло-серую ткань модельных брюки мужчины.

— А если это будет девочка? — стараясь не обращать внимание на эрекцию Леона. Я дышу размеренно и ложусь на кушетку, чуть развожу коленки, задирая выше сарафан. Промежности касается что-то холодное и длинное. Диагностика началась.

— Не будет! — в голосе мафиози чувствуется едва ли не злость. — Сына родишь. И точка.

Сына ему родишь… Я что волшебная палочка? Рожать должна по заказу? Возмутительно. Хочется съязвить ему, что сын родится или дочка, зависит только от того, какого головастика он направил в мою матку. Но я вовремя решаю прикусить свой язык, чтобы не злить монстра.

Леон кажется мне даже напыщеннее, чем я могла его знать до сегодняшнего дня. Он кажется нелепым. Но наши судьбы изменились, как и отношения — теперь я не просто его постельная игрушка, но мать его будущего ребёнка. Поневоле проникаюсь трепетом.

Пока врач обследует меня, мы оба молчим и больше не пытаемся язвить друг другу, потому что утыкаемся в экран монитора. Узист о чем-то бурно распинается перед Моретти, что-то рассказывает, тыкая пальцем в монитор, но я как обычно и слова не понимаю. Сжав кулачки смотрю на крохотный чёрный след на экране. Размером с горошину. Это и есть мой будущий ребёнок? Какой же он ещё маленький!

Моретти коротко кивает.

— Si, si, — повторяет. Серьёзный такой, деловой.

— Что он г-говорит? — не выдерживаю я. — Пожалуйста! Я хочу знать… Это происходит со мной впервые. Пожалуйста, Леон!

— Всё хорошо. Не переживай. Говорит, всё в порядке. Это маленькое зёрнышко, наш… — Леон запинается, прочищает горло. — Мой ребёнок. Срок 5-6 недель.

Мы оба как зачарованные смотрим на экран. Ну привет, малыш… Вот, оказывается ты какой. С ума сойти… Через восемь месяцев из маленькой крупинки ты станешь крупным арбузиком.

Я беременна. В это трудно поверить. И я до сих пор не могу с этим смириться, что внутри меня живет и растёт маленький человечек. Вот только… я не должна к нему привязываться, не должна чувствовать то тепло, которое чувствую сейчас. Нам придётся расстаться. Так будет лучше для нас обоих. Отпускать то, что любишь невероятно сложно. И больно. Особенно для меня, если я прикажу себе не привязываться к настоящему чуду, которое храню внутри себя. Мы должны быть чужими друг другу. Я просто должна дать ему жизнь. Дать ему тело. Больше ничего. Всё остальное даст ему Леон и его жена Фелиция.

Интересно, а у них есть дети? Меня это очень волнует, как жёнушка влиятельного итальянского бандюгана отнесётся к “нагулянной беременности” своего мужа. Ох, и во что я только ввязалась?

Крошечное, такое крошечное зёрнышко… Живёт внутри меня. Я нехотя отрываюсь от монитора и смотрю на Леона. Вот сейчас он совершенно другой человек. Такой спокойный, уравновешенный. Его некогда твёрдый взгляд наполнен пониманием, каким-то странным теплом. Он хочет этого ребёнка, он весь будто внутренне трепещет, но не показывает виду. Не имеет права рушить устойчивый имидж заядлого авторитета.

Диагностика подходит к концу. Я стираю с себя остатки геля, смущаясь, натягиваю трусики обратно. Леон продолжает допрашивать врача, я не придаю этому диалогу никакого значения, как вдруг из всех услышанных фраз именно эта колко впивается мне в разум, а моё внимание заостряется именно на ней.

— Permetti il ​​sesso? — нагло спрашивает он у врача.

Я не понимаю дословно значение фразы, но точно знаю, что такое «sesso».

Это... секс.

Я сглатываю вязкую слюну во рту. Мы прощаемся с доктором и покидаем стены клиники. Анализы обещали прислать по электронной почте через несколько дней. На следующей неделе меня поставят на учёт по беременности в этой же клинике. Я всё еще волнуюсь. Меня начинают ужасно раздражать запахи и резкие звуки. Тошнота есть, временами накатывает. Вот только вчера я стала замечать, что моя грудь слегка увеличилась в размере и стала очень чувствительной. Врачи заверяют, что это нормально. Но если начнётся сильный токсикоз, мне будет лучше, если я некоторое время “поживу” в клинике, под наблюдением специалистов.

Как только мы оказываемся в машине, и она трогается с места, я задаю Леону волнующий вопрос:

— Что ты спрашивал у врача? Что там было, про… секс?

Я опять краснею, честное слово, как чистокровная девственница, которая впервые в жизни оказывается наедине с мужчиной. Да просто тело помнит наши озорные и сумасшедшие ласки. Оно жаждет реванша. Ведь то, что вытворял со мной Леон Моретти, воплощая на практике свои самые дерзкие фантазии, со мной не практиковал ни один мужчина.

Миллионер глумливо кривится:

— Спросил, можно ли заниматься сексом во время беременности. Думаю, ты поняла каков ответ, да?

— Леон…

— Что, Клубника? — я вздрагиваю и мысленно охаю, когда его наглая ладонь шлёпает меня по коленке, скользит вверх по бедру и кончиками пальцев он касается моих трусиков. Будто удар тока. Короткое прикосновение, а меня всю скручивает морским узлом — так и только так моё тело реагирует на ласки проклятого бандюгана. — Неужели ты думала, что твоя роль в моей жизни ограничиться лишь ролью «инкубатора»? — он фыркает, пальцем чуть поддевает край трусиков. Я перестаю дышать. Намертво впиваюсь в края кожаного кресла пальцами, к чёрту ломая ногти. — За кров и хлеб тоже нужно платить. А так как платить тебе нечем, как обычно, возьму в оплату твоё тело. Обещаю, что резок я не буду. В этом тебе повезло. Я не лишу себя такой сладкой возможности, не драть тебя от слова совсем, потому что мой член всё ещё без ума от твоей киски, — Леон хищно скалится, а я чувствую, как моё сердце в груди набирает разгон и бьётся о рёбра на бешеной скорости. Дух захватывает от его заявления. Особенно тогда, когда его горячие и опытные пальцы шустро ныряют в нежные лепестки промежности, и он легонько меня там щипает. Как будто ставит метку. Заявляет права на то, что купил. На то, что по праву принадлежит ему. На целые восемь месяцев.

— Леон! Мы же в машине… Здесь есть твой водитель! — жалобно постанываю.

Ведь пальцы дьявола прекрасно знают своё порочное дело. Он работает пальцами в моих трусиках, как опытный взломщик. распаляет за пару секунд, делая меня мокрой и готовой принять его.

Фантастика какая-то! Но из-за треклятой беременности я возбуждаюсь ещё быстрее и сильнее. Леон едва начал трогать меня, но я уже готова раздвинуть ноги ещё шире и мечтаю о более глубоких и жёстких толчках. О, какая же я стала порочная сучка… За то время, что я пробыла вместе с ним, Леон приучил меня трахаться так, как будто мы живём последний день и больше не представится шанса испытать оргазм.