Если ты читаешь эту книгу из-за «Зачарованных», спасибо за то, что любишь сериал и моего персонажа. Я тебя уважаю, и я почитаю тебя. Я знаю, что они принесли много радости многим людям. Я была рада оказаться полезной. Я рада чему-то действительно хорошему, что вышло из того, что для меня было очень трудным временем. Когда я говорю что-нибудь отрицательное о шоу, тебе нужно понять, я говорю о своем личном опыте. Не Пейдж Мэтьюс, моя героиня, но я, Роуз. Но всегда можно найти хорошее в большинстве ситуаций и так, я предпочитаю сосредоточиться на этом. Есть многое, чем я горжусь из того периода.

Долгое время «Зачарованные» был – и может быть до сих пор являются – самым продолжительным часовым сериалом с участием женщин в истории. Жаль, что наша заслуга не получила должного признания, потому что это важно.

В 2006 году, когда «Зачарованные» подошли к концу, я вернулась к измененному миру СМИ. Когда я покинула общество за пять лет до сериала, культура знаменитостей была другой. Сайты сплетен сейчас находились под управлением. Папарацци теперь были безумно агрессивны. Таблоиды строчили взахлеб, наживаясь на проделках Линдси Лохан и бедах Бритни Спирс. И если бы тебя хорошо знали, на тебя охотились не только папарацци; общественность в целом стало нужно бояться. Каждый незнакомец с телефоном превратился в потенциального информатора. Впервые люди начали выкладывать онлайн, где ты была, что ты говорила, что ты делала. Все докладывали о ком-то хорошо известном, и ты не понимала, где был враг, потому что им больше не были только папарацци или авторы колонки сплетен. Им были все. Я была вынуждена жить жизнью, где я ничего не говорила, я не делала, что угодно, чтобы меня не заклеймили плохой девочкой. Большинство были так напуганы людьми, сообщающими о фальшивых фактах, что просто прятались. По крайней мере, я так поступила

Я была ошеломлена новым мировым порядком СМИ. Не было Инстаграмма, чтобы сказать от себя, так что если ложь и слухи были написаны, они принимались как факт. И, вау, меня размазали.

Даже в месте, где должно чувствовать себя в безопасности – работа, окружение – на меня охотились и осуждали. Просто возвращаться на съемочную площадку студии Парамаунт было напряжно; там ездила длинная тележка, набитая туристами, все сразу показывают пальцами и фотографируют. Это было похоже на: «Вот актриса в ее естественной среде обитания. Пожалуйста, не кормите». Оставаться одной по другую сторону камеры охотника заставляло чувствовать себя адски уязвимой.

Я решила сбежать из Америки ненадолго, думая, что охота была менее распространенной. Однажды меня преследовали в Ватикане около тридцати немецких туристов. Мне не следовало идти в Ватикан в тот день, мне было так плохо, и я хотела его увидеть. Я льнула к старым каменным зданиям, пытаясь убежать, и вот, наконец, толпа догнала меня. Меня загнали в угол. Я прижалась к стене. Я помню, думала, мы в Ватикане. Разве видеть работу Микеланджело не важнее, чем кто-то с телевидения? Я вспотела и испугалась. И меня сдавили, когда некто протолкнулся сквозь толпу, я подумала, чтобы помочь мне. Вместо этого мужчина схватил меня за волосы и выдернул маленький клочок. Я кричала и толкалась, но меня не выпускали. Когда они окружили меня, они напоминали дикую стаю собак. Я не могла видеть их лиц, потому что у них были камеры, вспышки ослепили меня. Я видела только руки, когда меня толкали вбок и назад, белые круги, где повсюду глядели ухмыляющиеся лица. Мне казалось, что меня съедают заживо.

Люди должны уважать границы. Просто потому, что ты видишь кто-то, кого вы думаешь, что знаешь, не означает, что их можно преследовать или прикоснуться к ним. Человек, которого ты думаешь, что знаешь, должен тебе столько же, сколько любой человек, не более чем вежливость. Так что будь вежлива, уважительна, не окружай, не надо хватать, не сцепляйся, не толкайся. Будьте цивилизованной, и подобное получишь в ответ.

То, что я испытала в этой толпе «поклонников», было травматичным и оскорбительным. У меня появилась маленькая залысина в месте, откуда выдернули волосы. Такие ситуации случались часто.

Слава – это то, чего многие думают, что хотят, но реальность – это то, что им трудно увидеть. Следующее, что многие говорят, это «ты хорошо заработала», как будто деньги равняются счастью. Как будто деньги равняются безопасности. Как будто деньги равны миру. Я бы также сказала, не навязывай мне свою систему ценностей. Когда я закончила «Зачарованные», мне сказал мой тогдашний пресс-агент: «Если тебе нужно выйти и камера где-то поблизости, у тебя должен быть кто-то, кто оденет тебя и сделает макияж». Не дай Бог показать твой настоящий стиль. Не дай Бог ты пойдешь в магазин, как все остальные, и наденешь то, что отражает твою душу. Упаси Боже носить что-то более одного раза, как делает нормальный человек.

Голливудские пресс-агенты, которых, говорят, ты должна иметь и которые стоят около 6000 тысяч долларов в месяц, скажут тебе, что ты должна действовать как, выглядеть как, говорить как – как ты должна реагировать на прессу. Они охотятся на страх и манипулируют актерами, угрожая: «Да, студия будет очень расстроена, если ты так не сделаешь». Они являются ключевой частью машины, которая держит тебя в строю. Фишка в том, что ты им платишь, чтобы они тебе засерали голову.

В классические голливудские времена пресс-агентами были люди, которые прикрывали звезд. Теперь звезды даже не делают многого, что делали их предшественники, потому что они выдрессированы ничего не делать. Не дай бог общественности узнать, что ты человек.

Так что в любом случае, после «Зачарованных», мой очень дорогой пресс-агент сказал, что мне нужен очень дорогой стилист. Мне следовало бы спросить: Почему я плачу кому-то за то, чтобы они навязывали мне представление обо мне же? У меня не было стилиста во время моей до-Зачарованной эры, и мне показалось, что я справлялась; что изменилось? Но мой мозг выкручивали так долго, что у меня больше не было внутреннего компаса.

Когда стилисту платят, чтобы он создал образ, его главная цель – сделать тебя привлекательной для самцов. Представление о том, что сексуально, что заводит, что вдувабельно, очень стереотипное. Но не крутое, и, мальчик, стилисты выкинули номер со мной. Я выглядела как пластиковый чудик. И я заплатила много денег, чтобы стать похожей на пластикового чудака.

Странность области: тебя нашли, потому что ты была уникальна. Что в тебе было особенного, когда тебя нашли, они всеми силами искореняют, похоже на то, что традиционное общество делает с детьми. Когда меня открыли, я имела свежайшее качество и мой собственный стиль; в конце моей карьеры – волосы Барби и стиль конкурса красоты. Затем каждое мое фото было отфотошоплено. Тем временем весь Интернет рассказывал мне какая я уродина. Потом я шла на работу и играла других людей. Тебе нужны все твои ресурсы, чтобы пройти этап самоотрицания и пережить его. Вещи, которые являются ненормальными, становятся нормой и наоборот.

И вот как я потеряла саму себя. Я купила свое первое произведение «важного» искусства на пике моей «славы». Портрет женщины, которая выглядит как призрак, демонстрировал то, как я себя чувствовала в то время. Просто затерялась за дымкой овеществления и непонимания.