– Надо что-то сделать! – сказала я, глядя на то, как девочка поднимается по лестнице.

– Мамочка! – позвала Эми, но недостаточно громко, чтобы Минна ее услышала через хрюканье Криса.

– Это ужасно, – произнесла Сандра, но могу сказать точно – она так не думала.

Эми поднималась все выше. Крис уже бормотал «О да! Вот так! Вот так!», а Эми все приближалась к Желтой комнате. Я лихорадочно пыталась придумать способ поставить ей подножку, задержать ее. Мне хотелось закричать во весь голос: «Уходи! Уходи отсюда!»

– Ма-мо-чка! – нараспев проговорила Эми. Ее все еще не слышно! Она уже наверху лестницы… Еще две ступеньки, еще одна минута. Крис поднимался и опускался, поднимался и опускался.

И вдруг – чудо! Эми оступилась! Она споткнулась о последнюю ступеньку и растянулась на полу, ударившись локтем. И начала плакать.

Минна резко распахнула глаза. Она быстро скинула с себя Криса – он слетел с узкой кровати с гулким стуком.

– Что за?!

– Заткнись! – прошипела она.

– Блин, я уже почти…

– Заткнись, кому сказала! – быстро сказала Минна низким голосом. Она смотрела не на Криса, а на дверь, которая уже чуть-чуть приоткрылась. – Под кровать, живо!

На полу в коридоре сидела Эми и хныкала.

– Мамочка, – плакала она.

У меня возникло непреодолимое желание просочиться сквозь половицы и обнять ее.

– Что?! – Крис вскочил на ноги, прикрывая причинное место руками. Его тело было бледным и рябым, на груди блестели капельки пота. – Я не буду…

Минна уничтожающе посмотрела на него.

– Ты немедленно залезаешь под кровать, – спокойно сказала она, – и оттуда не доносится ни звука: ты ничего не говоришь, не кашляешь, и даже, мать твою, не дышишь. Все ясно?

– Вот черт! – пробормотал он. Но сделал так, как сказала Минна. Для этого ему пришлось убрать руки – я не хотела видеть, что под ними скрывалось, но выбора не было: между ног у него висело жалкое существо, похожее на носок, которое определяет поведение большинства мужчин всю их жизнь. Крис лег на пол и как червяк заполз под кровать, размазывая пот по половицам. Он щекотал нас короткими волосками, которые росли у него на груди. Сердце у него отрывисто и часто колотилось, отдаваясь в половицах, напоминая мне сердцебиение других людей – пыхтящего Эда и сосущей грудь Мэгги. И Томаса, просто сидящего рядом. Сандры, которая лежала нагой на кровати. Маленький бурый паучок полз по ее щеке, подбородку, открытому рту и исчез в темноте ее горла.

В эту минуту я ненавидела Минну всей душой.

– Я здесь, солнышко. – Минна спустила одеяло до самого пола, закрывая Криса от посторонних глаз. Она натянула простыню до самого подбородка и собрала волосы рукой.

Эми зашла в спальню, шмыгая носом. Она замерла, когда увидела мать в кровати.

– Что ты делаешь? – Эми наморщила носик. Интересно, она тоже чувствовала этот запах греха?

– У меня разболелась голова, зайчик, – сказала Минна и тяжело вздохнула, – я решила прилечь.

– Я тоже хочу спать. – Эми зашагала к кровати.

Минна остановила ее одной рукой, второй она прижимала к подбородку простыню.

– Не подходи! – слишком резко сказала она. А потом добавила: – Я могу болеть, не хочу тебя заразить.

Тут в комнату следом за Эми зашел Трентон. Он прислонился – нет, почти упал – на дверной косяк.

– Что с тобой? – спросил он у сестры.

Минна посмотрела на него с вызовом.

– Мигрень.

Она протянула свободную руку и аккуратно взяла Эми за подбородок:

– Принцесса моя, мне надо поговорить с дядей Трентоном, подожди внизу, ладно?

– Но я хочу спать, – настаивала девочка.

– Эми, пойдем, – Трентон положил руку на плечо Эми и увел ее от кровати, – я сейчас приду вниз. Подожди меня там, ладно?

Когда Эми ушла, Минна набросилась на брата:

– Какого черта ты тут делаешь?! Я думала, ты поехал за коробками!

– Я кошелек дома забыл, – пожал плечами парень, – пришлось ехать обратно от Оукбриджа и…

– Твою мать, Трентон! – взорвалась Минна. – Что с тобой не так?! Я же просто попросила тебя сделать одно простое дело…

– Что со мной не так?! – завелся Трентон. – А с тобой?! Это тебе не надо быть такой сукой!

– Не смей называть меня так! – Если бы Минна не лежала голая на кровати, она точно вскочила бы и дала ему пощечину. Она отвернулась и лежала не шевелясь, пока не услышала шаги Трентона, который быстро уходил вниз по лестнице. Она слышала, как открылась и потом захлопнулась передняя дверь. Минна так и лежала, прижав простыню к подбородку, как будто оцепенела.

– Я могу вылезать? – раздался приглушенный голос Криса.

– Да, – коротко ответила Минна.

Крис выполз из-под кровати. На этот раз он даже не потрудился прикрыться, хотя бы руками. Его причинное место вернулось в свое нормальное состояние и теперь вяло висело между ног. Я опять сравнила его с животным, которое насытилось и уползло в свою нору.

– Фух! – Крис тяжело присел на кровать. – Я и не знал, что у тебя есть ребенок. Вот это был бы номер! Ну что ж, все закончилось хоро…

– Убирайся, – Минна устало прикрыла глаза.

Крис вздрогнул.

– Эй, – мягко произнес он после долгой паузы. Он протянул руку и погладил ее по лицу. Минна не шелохнулась, даже глаза не открыла, – слушай, прости за все это. Я просто подумал, что ты не прочь развлечься… Ты сама так сказала. А потом мы просто…

– Пожалуйста, уходи, – проговорила Минна, – дверь на кухне должна быть открыта. Или можешь выйти через основную. Как хочешь.

Крис смотрел на нее еще пару секунд. Затем резко поднялся, нашел на полу свои трусы и стал яростно их натягивать.

– Бред какой-то! – Пока Крис одевался, он также ругался и что-то бормотал, как и в постели. – Идиотизм! Я просто пришел по делам… и не знал, что так… ты же сама этого хотела… Ты понимаешь, что это полный бред?!

Минна ничего не ответила.

Крис зашнуровал ботинки, затянул ремень и встал, внимательно смотря на нее. Наверняка она это чувствовала. Но ее глаза по-прежнему были закрыты.

– Бред! – В последний раз обронил он и рванул из комнаты вниз по лестнице, оставив свою маленькую черную папку с эскизами урн для праха на столике в коридоре. Я думала, он вспомнит о ней и вернется, но он так и ушел без папки.

Минна лежала так еще очень долго. Я помню, как ее отец так же сидел на кухне долгие часы после того, как Кэролайн забрала детей и уехала от него. Молоко в его кофе уже свернулось, а он все сидел.

– Пока, – прошептала Минна пустой комнате.