litbaza книги онлайнСовременная прозаДевушка лет двадцати - Кингсли Эмис

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 67
Перейти на страницу:

– Я… не знаю, как лучше выразиться, – я и в самом деле не знал, что сказать, – но, подозреваю, Гарольд что-то задумал против Вандервейна. Какую-то пакость замышляет, фальшивую монетку подсунуть, подножку перед финишем подставить, что-то вроде того. Если что такое заметите или как-то услышите, не могли бы дать мне знать?

– Конечно, только, сами понимаете, Дуг, помешать я ничем не смогу!

– Ну да, понимаю, хоть чтоб я смог его предупредить… Хоть так.

– Идет! Что-то вы какой-то не такой. Если бы вас не знал, подумал бы, что с похмелья.

– Да один только вид мисс Мирз! – воскликнул я, предлагая лишь частичную версию истины. – А на кого это я налетел при входе?

– Это наш новый корреспондент по вопросам просвещения.

Теперь у меня появилось два особых или особо неотложных повода, чтобы позвонить Рою, чего мне не удалось сделать с того вечера оказания услуги. В течение прошедших четырех с половиной суток я, надо сказать, стремился к этому без чрезмерной активности. Раза три звонил ему домой, всякий раз попадая на Китти и выслушивая в течение двадцати, сорока и двадцати пяти минут (согласно последовательности звонков) ее бесконечные жалобы, приправленные парочкой упреков в мой адрес, – почему я допустил, что все зашло так далеко, почему не предупредил до того, как все зашло так далеко. В своем щекотливом положении я объяснял, что пытался оказать нужное воздействие на Роя и намеревался все ей потом рассказать, но не получилось. Что во многом соответствовало действительности; при этом говорить, что Сильвия – это чудовище, скорее всего мне не стоило, как и Китти не стоило этого слышать, и я почувствовал облегчение, когда Китти возобновила свои бесконечные жалобы, не спросив, каково, на мой взгляд, нынешнее положение вещей, что вынудило бы меня солгать: мои признания ничего бы, кроме плохого, не принесли. Что же касается Киттиного представления о ситуации, то даже и по истечении восьмидесятипятиминутной в сумме беседы с ней я не мог сказать точно, находится ли Рой в стадии банкета в связи с уходом из семьи, или уже готов прекратить постоянно жаловаться насчет домашних неприятностей, или же где-то в промежуточной стадии. Да, кстати, сам-то он где? Китти весьма горячо обещала, что найдет его и скажет, чтоб он мне позвонил; я сел на телефон и передал подобные же просьбы в клуб «Крэгг», его агентам, в зал, где Рой репетировал Густава Малера, повсюду, где только можно, но безрезультатно. Он явно залег на дно, вне всякого сомнения полагая, что очередная встреча со мной грозит ему тем, что я выскажу свое мнение о Сильвии и о его с ней от-на-а-шениях.

Покинув редакцию, я просидел некоторое время с одним коллегой в «Эль вино», наслаждаясь рейнвейнским и копченой семгой, потом вернулся к себе домой и часть дня провел, погрузившись в свои заметки о Вебере, в машинописный текст, а также мысли по поводу Роя. Мало-помалу я пришел к убеждению, что Пенни, должно быть, все преувеличивает, или, возможно, это я все так воспринимаю. Обычные разговоры о том, чтобы сорваться с этой змеегубой грубиянкой, вполне могут оказаться только разговорами, даже при том, что у Роя всякая мысль, прозвучавшая просто так, может всерьез воплотиться в жизнь, как, например, случилось года два назад с упомянутым, казалось бы, просто так намерением написать марш для демонстрантов против войны во Вьетнаме; слава богу, это произведение не нашло отклика в массах. Кроме того, я решил, что гораздо важней удержать Роя от исполнения «Элеваций № 9», чем от его ухода к Сильвии. Да и осуществить этот замысел было бы гораздо проще: достаточно ему повредить руку по дороге на концерт, как все задуманное им пойдет насмарку.

В половине шестого я связался с Коутсом по телефону и, к огромному изумлению, обнаружил, что мой материал идет в печать без изъятий. Не только к изумлению, но и к умозаключению: редакторская терпимость к моей персоне косвенно означала, что либо Сильвия еще не уведомила отца о своих взаимоотношениях с моим другом Вандервейном, либо это известие было принято благосклонно и уже ни для кого не составляло тайны, либо на землю высадились марсиане. Я решил до завтра отвлечься от этих размышлений. Должна была явиться Вивьен в шесть или около того, как только ее отпустят с работы и как только позволит транспорт. Сейчас у меня было больше резонов, чем один-два привычных, с нетерпением ждать ее появления.

В десять минут шестого раздался звонок в дверь. Через стеклянную панель внизу не просвечивал ничей силуэт, но Вивьен частенько в подобной ситуации отходила от двери полюбоваться на цветы и кустики и тому подобное, высаженные каким-то неведомым тружеником в крохотном палисадничке, и, отпирая дверь, я чуть было не кинулся обнимать оказавшегося на верхней ступеньке Гилберта.

– Вы позволите на две минуты? Мне нужно с вами переговорить.

– Только если на две. Ко мне вот-вот должны прийти.

– Тогда я зайду в любое удобное для вас время.

– Ладно, ничего! Проходите.

Войдя в гостиную, Гилберт выпить отказался, однако согласился присесть, положив на рояль пару книжек в мягкой обложке, которые держал в руках; я подглядел название верхней: «Несущие черный рассвет». Гилберт был хмур и чем-то озабочен, а одежда на нем, довольно приличного вида во время наших двух первых встреч, казалась какой-то поношенной.

– Чем могу служить? – спросил я.

Он очень медленно покачал головой на мое пугающе легковесное отношение ко всей ситуации. Потом вздохнул. Окончив демонстрацию, произнес:

– Положение дел в доме Вандервейнов на грани катастрофы.

– Насколько я знаю, так было всегда. И при этом…

– Должен заметить, что вообще-то это абсолютно не мое дело. Рой волен жить так, как ему вздумается, и поведение остальных членов семьи меня тем более не касается. Однако судьба Пенни мне отнюдь не безразлична. Необходимо, просто крайне необходимо, чтоб она как можно скорее бежала из этого дома. На ней губительно сказываются царящие там напряжение и отрицательные эмоции.

– Я вас понимаю. Но мне кажется, уговорить ее уйти из дому не так-то легко.

– Я уже месяца два пытаюсь это сделать, но безуспешно. Сначала она сказала, что нет денег и жить нам негде, что истинная правда, но то был лишь предлог. Неделю назад меня известили, что Совет по делам искусств готов выделить мне грант для завершения моей «Лондонской сюиты». Если расходовать разумно, нам бы на двоих вполне хватило до выхода книги в свет. А один мой приятель готов уступить нам свою квартиру недели на две, по крайней мере. Но Пенни наотрез отказывается.

– Так. Но не будете ли вы так добры, ближе к делу? Как я сказал, ко мне…

– Мне нужна ваша помощь!

– Ах вот что… – «Веселенькое дельце! – подумал я про себя. – Правоверные христиане!» У меня возникла мысль немедленно бежать отсюда, не дожидаясь, пока Гвинет Икбаль из квартиры ниже этажом, а равно и большинство населения округи не вздумают обратиться ко мне за неотложной помощью. – Чем же я могу вам помочь?

– Поверьте, мистер Йенделл, если бы у меня было к кому обратиться, кроме вас, я бы непременно воспользовался этой возможностью. Но ее просто нет. Вы единственный из известных мне людей, кто мог бы убедить Пенни уйти из дому.

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 67
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?