— Фу, как светит солнце!

— Фу, как щебечут птицы! — сказал Улле и засмеялся.

Однажды учительница сказала нам, что мы должны стараться доставлять людям радость.

— Никогда не делайте того, что может кого-нибудь огорчить, — сказала она.

Вечером того же дня нам с Анной пришло в голову, что надо, не откладывая, начать доставлять людям радость. Но мы не знали, кого выбрать первым. В конце концов мы решили начать с Агды и побежали на кухню. Агда мыла пол.

— Не ходите по мокрому полу! — сказала она.

— Агда! — обратилась я к ней. — Мы хотим доставить тебе радость. Скажи, что нам для тебя сделать?

— Уйти из кухни! — сказала Агда. — Большей радости вы не сможете мне доставить.

Мы, конечно, ушли. Но кому же приятно доставлять людям радость таким образом? Учительница наверняка имела в виду что-нибудь другое.

Мама собирала в саду яблоки, я подошла к ней.

— Мамочка, что сделать, чтобы доставить тебе радость? — спросила я.

— А ты уже и так доставила мне радость, — ответила мама.

— Нет, так не считается. Я хочу что-нибудь сделать!

— Не надо ничего делать, — сказала мама. — Будь доброй и хорошей девочкой. Этого довольно.

Я вернулась к Анне и сказала ей, что учительница, наверно, не знает, как трудно найти человека, которому можно доставить радость.

— Давай попробуем доставить радость дедушке, — предложила Анна.

И мы побежали к дедушке.

— Мои подружки пожаловали! — сказал дедушка. — Вот так радость!

Нам стало досадно.

— Нет, дедушка, — сказала Анна. — Ты рано радуешься. Сперва мы должны что-нибудь для тебя сделать. Учительница велела нам доставлять людям радость, но мы не знаем, как это делается.

— Ну, если хотите, почитайте мне газету, — предложил дедушка.

Так ведь мы и без того каждый день читаем дедушке газету! Нет, это не годилось. Анна сказала:

— Дедушка, а может, тебе будет приятно погулять с нами? Ты же всё время сидишь дома!

Дедушка не очень обрадовался, но гулять с нами всё-таки пошёл. Мы обошли весь Бюллербю и рассказывали ему обо всём, что попадалось нам на глаза. Он шёл в серединке, а мы держали его за руки. Поднялся ветер, стал накрапывать дождь, но мы не обращали на это внимания, потому что решили во что бы то ни стало доставить дедушке радость.

Наконец дедушка сказал:

— Может, мы уже нагулялись? Мне бы хотелось пойти и лечь в постель.

Мы отвели дедушку домой, и он сразу же лёг, хотя было ещё совсем рано. Анна подоткнула вокруг него одеяло. Дедушка выглядел очень усталым. Анна спросила:

— Ну, дедушка, что тебя сегодня обрадовало больше всего?

— Да, пожалуй, самое приятное было вернуться домой и лечь в постель, — ответил дедушка.

После ужина мы с Анной сели учить уроки, и нам было уже некогда доставлять людям радость. К тому же мы не были уверены, что доставляем её именно так, как нужно.

На другой день мы спросили у учительницы, что надо сделать, чтобы доставить человеку радость. Она сказала, что иногда для этого достаточно сущего пустяка. Можно, например, спеть песенку одинокому и больному человеку или подарить букет цветов тому, кто никогда в жизни их не получал, или дружески поболтать с очень застенчивым человеком.

И мы решили попытаться ещё раз. За обедом я услыхала, как Агда сказала маме, что Кристин лежит больная. Я побежала к Анне.

— Нам повезло! — сказала я. — Заболела Кристин, бежим, споём ей.

Кристин, конечно, обрадовалась, когда мы пришли, но, по-моему, она удивилась, что мы не принесли ей никаких гостинцев. «Наверно, она обрадуется, когда мы ей споём», — подумала я.

— Кристин, мы хотим тебе спеть! — сказали мы.

— Спеть? — изумилась Кристин. — Это ещё зачем?

— Чтобы доставить тебе радость, — объяснила Анна.

И мы запели громко-прегромко. Мы спели несколько песен. По виду Кристин нельзя было сказать, что она очень радуется. Мы спели ещё три песни. Кристин не радовалась. Мы с Анной уже осипли, но твёрдо решили не уходить, пока не доставим Кристин настоящую радость. Однако Кристин слезла с кровати и сказала:

— Вы, детки, пойте, а я пойду посижу на крылечке.

Тогда мы с Анной догадались, что продолжать пение бесполезно, и распрощались с Кристин.

— Давай лучше подарим кому-нибудь цветы, — предложила Анна.

Мы думали-гадали, кому бы подарить цветы, как вдруг возле хлева увидели Оскара. Он возил на тачке навоз. Мы подбежали к нему, и я спросила:

— Оскар, тебе дарили когда-нибудь цветы?

— Так я же ещё живой! — засмеялся Оскар.

Вот бедняга, он думал, что человеку дарят цветы только на похоронах! Анна ужасно обрадовалась: наконец-то мы нашли человека, которому никогда в жизни не дарили цветов. Мы побежали и нарвали букет вереска. Он получился очень красивый, и мы отправились с ним в хлев.

— Оскар, вот мы дарим тебе цветы! — сказали мы и протянули ему букет.

Сперва он подумал, что мы над ним смеёмся, и ни за что не хотел брать букет, но мы его упросили.

А когда мы с Анной позже вечером искали убежавшего кролика, мы увидели свой букет воткнутым в навозную кучу.

— Наверно, учительница что-то перепутала насчёт цветов, — сказала Анна.

И мы решили больше никогда не доставлять людям радость.

Когда мы прибежали домой, мы увидели у нас в кухне человека, который сидел на скамье с очень смущённым видом. Это был Свенссон из Большой деревни. Он пришёл, чтобы купить у нас поросёнка. Лассе и Боссе уже побежали за папой. Свенссон сидел на кухне и ждал папу. Анна отвела меня в уголок и прошептала:

— Смотри, какой он застенчивый! Давай попробуем ещё разок?

И мы решили попробовать. Обычно мы болтаем без умолку, но когда потребовалось завести разговор, чтобы доставить Свенссону радость, мы не могли придумать, с чего начать. Наконец я решилась.

— Правда, сегодня хорошая погода? — спросила я.

Свенссон не отвечал. Наверно, он был очень застенчив. Я повторила:

— Сегодня хорошая погода, правда?

— Угу, — буркнул Свенссон и снова замолк.

Через минуту я опять сказала:

— А какая хорошая погода была вчера!

И взглянула на Анну, чтобы она помогла мне. Анна сказала: