– Так вот, мадам, власть в Англии оспаривают два человека – Бэкингем и Соммерсет. Оба ненавидят друг друга, особенно после того, как брат первого министра вынужден был бежать из страны по обвинению в государственной измене. Сейчас на коне Бэкингем благодаря тому, что устроил ваше замужество…

– Расскажите мне о Соммерсете, – перебила его Генриетта.

– Соммерсет… Вам ведь известно, что «ученый глупец», как называл ваш отец короля Джеймса, испытывал к Роберту Карру большую симпатию? Фаворит фактически занял место короля в государственном совете, но деньги его интересовали больше, чем власть. Вскоре он и его жадные родственники истощили королевскую казну, но англичане – народ терпеливый. Они и терпели, пока, по настоянию фаворита, король не потребовал у парламента утверждения новых налогов.

– Значит, этот Соммерсет не только жаден, но и глуп? – усмехнулась Генриетта.

– Он слишком верил в собственную неуязвимость, мадам. И напрасно, потому что в июне 1614 года несколько влиятельных придворных, возглавляемых епископом Кентерберийским, устроили заговор с целью свержения зарвавшегося фаворита. Чтобы не слишком расстраивать короля, было решено представить ему нового любимца.

– Бэкингема?

– Его самого.

– И Соммерсет сдался без боя?

– Как бы не так! Он даже устроил заговор с целью устранения соперника.

– Что за заговор?

– Вилльерс тогда еще был королевским виночерпием. Однажды, в самый разгар королевского пира, одно высокопоставленное лицо, по наущению фаворита, пролило суп прямо на плащ будущего герцога Бэкингемского. Недолго думая, тот развернулся и отвесил наглецу хороший хук в челюсть.

– Великолепно. И что из этого?

– Рукоприкладство в присутствии короля каралось смертной казнью, и Соммерсет, торжествуя, приказал схватить наглеца, но не тут-то было. Вмешательство Джеймса отвело от Бэкингема угрозу эшафота. Все придворные, исключая Роберта Карра, поняли, что взошла новая звезда. А тот, вместо того чтобы вести себя тише воды, решил избавиться от Оверберри, своего друга и поверенного… я не знаю, чем уж бедняга ему не угодил… Оберберри таинственным образом скончался в Тауэре, было назначено расследование, все нити вели к Карру. Джеймс, конечно, помиловал его, но фортуна надолго от него отвернулась. Соммерсет возвратился ко двору только перед самой смертью короля, но сумел привязать к себе наследника престола. Вот и все.

– Да, у мистера Карра даже не хватило ума организовать достойный заговор, – про себя усмехнулась Генриетта. – Но, видимо, злобы у него всегда было предостаточно. Представляю, сколько ее скопилось за годы вынужденной ссылки… Как бы там ни было, этот человек будет рваться к власти, и поэтому опасен…

– Испанцы предложили Соммерсету внушительную сумму денег, чтобы он уговорил короля жениться на инфанте, – задумчиво произнес де Молина. – Так что, Ваше Величество, не удивляйтесь, если не встретите со стороны графа должного почтения к вашей особе.

– Подкуп можно доказать в случае необходимости? – перебила его Генриетта.

– Зачем?

– Если граф будет несносен, его можно будет обвинить в государственной измене.

– Черт возьми, – Бэкингем весь обратился в слух.

– Нет ничего невозможного. Но тогда остается Вилльерс. Он более опасен.

– Не захочет делиться властью?

– Он рассчитывает на вас как на послушную марионетку.

– Думаю, я его разочарую, – усмехнулась Генриетта. – Но поговорим о вас, мой друг. Чего вы хотите за свои услуги?

– Орден должен быть признан в Англии, – тут же ответил Великий магистр. – Вот список соглашений, которые должны быть утверждены королем и парламентом, – маркиз протянул королеве бумагу.

Генриетта быстро пробежала ее глазами.

– Я подумаю, если орден выполнит все, что вы мне обещали.

– Орден всегда выполняет свои обязательства, мадам.

– Кстати, маркиз, а Ришелье ордену не мешает?

– Кардинал остается во Франции.

– Да, но он очень усложняет жизнь Анне…

– Ее Величество может сама о себе позаботиться. А вы, моя королева, запомните: каждая просьба имеет цену и платит тот, от кого она исходит. Поэтому думайте только о себе. Я полагаю, мы поняли друг друга?

– Еще бы, – подтвердила Генриетта. – Как мы будем держать связь?

– Это я расскажу вам по дороге, – ответил де Молина.

Они вышли.

– Проклятие, – вскричал герцог, выходя из своего убежища. – Похоже, я и впрямь совершил ошибку. Мне, конечно, говорили… Анна, ради бога, скажите, все эти сплетни о том, как Ее Высочество расправлялась со шпионами кардинала, – правда?

– Я слышала, что Лоррена убили по ее приказу. И Генриетта – единственная, кому удалось заставить кардинала бояться себя, – вздохнула Анна.

– «Он сделает все, чтобы избавиться от меня», – процитировал Бэкингем. – И, подумать только, я сам заключил этот союз! А кто ее собеседник?

– Я не знаю, – немного раздраженно ответила королева. – Это сейчас имеет значение?

– Конечно нет, – улыбнулся герцог, обнимая ее.

Влюбленные слились в страстном поцелуе. Внезапно тишину нарушил ужасный крик. Герцог оглянулся. На пороге стояла госпожа де Сюржи. Генриетта забыла запереть дверь! На крики старой девы прибежали Пютанж и мадам дю Верне. Но их опередили несколько придворных кавалеров. Все решили, что королева позвала на помощь из-за слишком наглого поведения герцога. И, правда, туалет Ее Величества был в ужасном состоянии…

Генриетта Французская и Мари де Шеврез пришли слишком поздно. Герцогиня проклинала себя за то, что, поддавшись чарам Холланда, упустила королеву из виду. Генриетта была единственной, кому удалось сохранить спокойствие.

– Мари, проводите Ее Величество в покои, вы же видите, что ей плохо… Мадам дю Верне, герцогине нужна Ваша помощь… Пютанж, что вы застыли, как жена Лота[59]? Баронесса де Сюржи близка к обмороку. Помогите ей присесть вот сюда, на диван… А у вас, господа, какое-то дело?

Таким образом ей удалось выпроводить любопытных.

– Благодарю, вас, Пютанж, можете идти, я сама позабочусь о баронессе.

Когда за Пютанжем закрылась дверь, Генриетта обернулась к еле живой от страха баронессе.

– А теперь, мадам, я прошу вас обьяснить, что здесь произошло.

– Ничего, Ваше Высочество. Я… я просто не ожидала никого здесь встретить и испугалась.