В понедельник после шести мы укладывали вещи в квартире Оливье. У вечерних сборов после рабочего дня есть важное преимущество: некогда размышлять. Вот я и не размышляла об обязательствах перед Оливье, которые взяла на себя. Однако было совершенно очевидно, что мысль о совместной жизни не вызывает у меня такого бурного энтузиазма и восторга, как у него. Нахлынули воспоминания: мое радостное возбуждение, когда мы обустраивали свой дом с Коленом, – я тогда не могла думать ни о чем другом, кроме нашего будущего очага. И все-таки сегодня я была уверена, что достаточно люблю Оливье, чтобы идти до конца. Нужно просто признать, что я выросла и что любовь в тридцать пять лет совсем другая, не такая, как в двадцать пять, особенно если ты уже по собственному опыту знаешь, что такое семейная жизнь.

Когда пришло время ложиться, мы оба свалились без сил. Сон прервал мой мобильник, затрезвонивший посреди ночи. Я нащупала его на ночном столике. Глаза толком не открылись, но все же мне удалось прочесть на экране “Джудит”, и я все поняла еще до того, как услышала ее голос, в котором звенели слезы.

– Диана… все кончено…

– Джудит, милая…

Я слушала ее, а она рассказывала, что Эбби не мучилась, улыбалась до самого последнего мгновения и два дня назад мирно уснула в объятиях Джека. Именно он стал хранителем ее посланий каждому из нас: Джудит, Эдварду, Деклану и мне.

Первые слезы полились у меня, когда я узнала, что Эбби думала обо мне в свой смертный час.

– Извини, что звоню так поздно, но у меня только сейчас нашлось время. Надо все подготовить…

– Ничего страшного. Ты где?

– У них, не хочу оставлять Джека. А Эдвард занимается Декланом.

– Постарайся поспать, я позвоню тебе завтра. Я бы так хотела быть сейчас рядом с тобой…

– Знаю… Нам всем тебя не хватает…

Она повесила трубку. Я села в кровати и разрыдалась. Оливье обнял меня, пытаясь остановить дрожь. Я ожидала ухода Эбби, знала, что это должно случиться. Но все равно было больно осознавать, что она уже не будет управлять своим маленьким королевством, все подданные которого беспрекословно повиновались ей, больше не сможет заботиться о них. Джек потерял свою вторую половину.

– Я тебе очень сочувствую, – прошептал Оливье. – Что я могу для тебя сделать?

– Ничего.

Он поцеловал меня в лоб, прижал к себе, баюкая. Он был рядом, а я чувствовала себя такой одинокой и многое отдала бы за то, чтобы оказаться совсем не здесь.

– Нужно позвонить Эдварду.

Я высвободилась из объятия Оливье, встала, натянула свитер и пошла в гостиную, набирая его номер. Он тут же ответил.

– Диана, – выдохнул он в трубку. – Я ждал твоего звонка.

Мне было необходимо услышать твой голос, подумала я.

– Я здесь…

Я расслышала щелчок зажигалки и звук первой затяжки. Последовала его примеру. Мы курили вместе, оставаясь каждый в своей стране. Я различила шум ветра.

– Ты где? – спросила я.

– На террасе.

– А Деклан?

– Он только что уснул.

– Когда похороны?

– Послезавтра.

– Так скоро!

– Джек не хочет откладывать… Он готов.

– Я приеду…

– Ты не можешь все бросить, ради того чтобы быть с нами. Даже если мне…

– Мое место рядом с вами, и никто не помешает мне приехать.

– Спасибо… Извини, Деклан проснулся, плачет…

– Перезвони, когда он снова уснет, звони в любое время, я отвечу. Иду заказывать билет на самолет.

– Диана… я…

– Поднимись к сыну.

Я выключила телефон, а потом долго на него смотрела, не замечая, что Оливье присоединился ко мне и даже позаботился принести пепельницу. Я и не видела, что он стоит рядом.

– Можно воспользоваться твоим компьютером?

– Что ты хочешь сделать?

– Мне нужно найти билет на завтрашний рейс.

– Что?!

– Я должна быть на похоронах Эбби. Никогда не прощу себе, если не поеду.

– Понимаю…

Он принес компьютер и сел рядом со мной на диван.

– Иди спи.

– Диана, позволь мне как-то помочь.

Я обняла его за шею. Меня приводила в отчаяние мысль, что я все это вешаю на него, ломаю его планы, но я ничего не могла с собой поделать – будто слышала некий зов, на который нельзя не откликнуться. Моя жизнь вдруг резко затормозила, перед тем как сменить направление. И ничто и никто – ни “Счастливые”, ни Оливье, ни Феликс – не способны остановить этот порыв.

– К сожалению, ты ничего не можешь сделать. Не надо проводить из-за меня бессонную ночь.

Он покачал головой, поцеловал меня и встал:

– Я все равно не усну, пока тебя не будет рядом, но оставлю одну, раз ты так хочешь.

– Прости меня.

Он не ответил. Я следила за ним взглядом, пока он шел в спальню. Дверь он оставил открытой. Я искала нужный рейс и думала только об Эдварде, которому приходится сражаться с ночными страхами Деклана. Я как раз оплатила билеты, когда зазвонил телефон.

– Эдвард…

– Все в порядке, он уснул.

– Тебе стоит сделать то же самое.

– Как и тебе!

Я улыбнулась.

– У меня уже есть билет, прилетаю завтра вечером в восемь и сразу поеду к вам.

– Дорога темная, это опасно, я встречу тебя.

– Что ты выдумываешь? Я всегда брала машину напрокат, и сейчас возьму. Я уже взрослая девочка, справлюсь. Ты вроде никогда не пытался обо мне заботиться, к чему начинать?!

– Даже не думай спорить. Я приеду.

– Зачем тебе пересекать всю страну туда-обратно? А Деклан? Он же будет в ужасе, если ты его на полдня бросишь!

– Если я скажу, что еду за тобой, он меня отпустит… С ним останется Джудит, и ей только на пользу отойти от Эбби на несколько часов. Я выеду ближе к вечеру, и около полуночи мы уже вернемся.

– Ты придумал какую-то ерунду.

– Пожалуйста, Диана. Позволь тебя встретить, мне нужно передохнуть, глотнуть свежего воздуха.

Его просьба о помощи поколебала мою уверенность.

– Ну ладно… А теперь иди спи.

– До завтра.

Он повесил трубку. Я задержалась в гостиной, чтобы выкурить сигарету, – мне нужно было уложить в сознании происходящее: завтра я вылетаю в Малларанни на похороны Эбби. Впрочем, в глубине души я всегда была уверена, что, когда это случится, я туда вернусь. Пусть и подвергая себя опасности. Мое тело пока оставалось в Париже, но мыслями я была уже там. Вернувшись в спальню, я увидела, что Оливье, как и обещал, не спит. Он ждал меня, закинув руку за голову. Когда я вошла, он откинул одеяло, и я сразу забралась в постель, прижалась к нему, он сомкнул руки на моей спине.