— Да, — подтвердил Мангольд и посмотрел на часы.

— Вам известно о том, что Алан Картер мёртв, мистер Мангольд?

На какой-то момент адвокат застыл.

— Мёртв?

— Вчера вечером он приставил себе револьвер к виску и застрелился.

— Боже правый. — Мангольд уставился на стену, обшитую дубовыми панелями.

— Как вы с ним познакомились?

— Он выполнял для меня одно задание.

— По делу Фрэнсиса Вернала?

— Да.

— Вы давно знали Алана Картера?

— Сказать по правде, мы были едва знакомы. — Мангольд замолчал, обдумывая свои следующие слова. Фокс терпеливо выжидал, потягивая воду. — Не так давно в «Скотсмен»[16]вышел краткий биографический очерк — основной акцент был сделан на его нынешних успехах в предпринимательской деятельности. Но там также говорилось о том, что он бывший полицейский и что он сыграл определённую роль в том расследовании.

— Вы имеете в виду расследование по делу Фрэнсиса Вернала?

Мангольд кивнул.

— Правда, назвать это расследованием было сложно. Все почему-то придерживались версии о самоубийстве. Никто даже не стал вникать в причины аварии со смертельным исходом.

Что означало, что причины аварии так и остались невыясненными.

— Немного странно, — заметил Фокс.

— Да, странно, — согласился Мангольд.

— Вы полагаете, кому-то было на руку замять это дело?

— Дело в том, что именно до этого я и пытался докопаться, инспектор.

— Спустя четверть века? Почему вы так долго ждали?

Мангольд немного склонил голову, будто соглашаясь со справедливостью замечания.

— Имоджен очень больна, — сказал он.

— Вдова Вернала?

— Полгода, от силы год — это всё, что ей осталось. И я почти не сомневаюсь, что с её уходом газетчики снова примутся ворошить старые сплетни.

— Например, о том, что это якобы она довела мужа до самоубийства?

— Да.

— А вы с этим не согласны?

— Категорически нет.

— Вы работали вместе с Верналом?

— Целую вечность.

— Вы были его другом или другом его жены? Мангольд смерил Фокса тяжёлым взглядом.

— Я не уверен, что могу пропустить подобные намёки мимо ушей.

— Тогда не пропускайте.

— Послушайте, мне действительно очень жаль, что Алана Картера больше нет, но какое отношение это имеет ко мне?

— Вы наверняка захотите, чтобы вам были переданы все его наработки по делу Вернала. Имейте в виду, вам придётся привыкнуть к тому, что часть бумаг залита кровью… — Фокс начал было подниматься из-за стола, чтобы уйти.

— Фрэнсис Вернал был убит, — вдруг выпалил Мангольд. — И никто по этому поводу пальцем о палец не ударил. Я не первый год живу на этом свете и поэтому имею все основания утверждать, что тогдашние офицеры полиции повинны не только в сознательном бездействии.

— То есть…

— То есть, что они были в этом замешаны. К тому времени, как выяснилось, что его застрелили, машину убрали с места трагедии, а само место затоптали, намеренно уничтожив улики. Представить только, им понадобился целый день, чтобы разыскать оружие — вы об этом знали? Пистолет лежал на земле, в двадцати ярдах от того места, где стояла машина. — Мангольд говорил быстро, почти тараторил, будто боялся что-то упустить. — У Фрэнсиса, кстати говоря, никогда не было оружия. Повсюду были разбросаны бумаги из его портфеля. Заднее стекло машины было разбито, при этом лобовое осталось целым. И из машины кое-что пропало…

— Что?

— Сигареты, например, он выкуривал не меньше сорока штук в день. А ещё пятидесятифунтовая купюра, гонорар за первое выигранное дело — он никогда с ней не расставался. Это был своего рода талисман. — Мангольд провёл ладонью по лысине. — А вы совсем не такой, каким я вас представлял… Совсем не такой.

— В каком смысле?

— Я был уверен, что вы пришли предостеречь меня, чтобы я не вздумал соваться в это дело. Но вы… Вы слишком молоды, чтобы иметь ко всему этому отношение. Судя по вашим корочкам, вы из «Профессиональных стандартов». Коррупция среди сотрудников полиции, верно?

— Жалобы на неправомерные действия сотрудников полиции.

Мангольд медленно кивнул.

— Дело Фрэнсиса Вернала нужно довести до конца, инспектор. В расследовании было столько белых пятен…

— Мистеру Картеру удалось что-нибудь выведать?

— Кое-что. — Мангольд немного помолчал. — Почти ничего, — нехотя сознался он. — Многие из тогдашних фигурантов уже давным-давно на том свете. Сомневаюсь, что Алан вообще согласился бы на эту работу, будь жив Гэвин Уиллис.

— Гэвин Уиллис?..

— Он был наставником Алана. Когда Фрэнсис погиб, он вёл расследование по этому делу. Между ними было всего-то десять лет разницы, но для Алана он был царь и бог. — Мангольд немного подался вперёд и понизил голос, будто собираясь поведать Фоксу какую-то тайну. — Алан рассказывал вам про дом?

— Нет.

— Дом принадлежал Гэвину Уиллису. Когда его не стало, Алан купил его — эти двое были не разлей вода.

— В таком случае, — резюмировал Фокс, — маловероятно, что Картер собирался опорочить имя своего бывшего наставника.

— Лично я не очень в этом уверен. Иных хлебом не корми, дай только докопаться до сути вещей. Верно, инспектор?

— Что вы намерены предпринять, теперь, когда вы лишились вашего доверенного исследователя?

— Найду другого, — заявил Мангольд, не сводя с Фокса проницательного взгляда. В дверь постучали, и знакомый швейцар по имени Эдди объявил, что следующий гость Мангольда уже прибыл и ждёт внизу. Мангольд встал и, обойдя вокруг стола, пожал Фоксу руку и поблагодарил его за визит. — Поверьте, мне искренне жаль, что наша встреча не состоялась при иных обстоятельствах…

Фокс ответил ему молчаливым кивком и позволил Эдди проводить его.

Новый гость едва успел перешагнуть порог, он одновременно сбрасывал пальто на руки швейцару и обсуждал с ним капризы погоды. Гость окинул Фокса беглым взглядом, будто оценивая, стоит ли с ним здороваться. В конце концов он удостоил Фокса лишь едва заметным кивком головы.

— Вы будете на своём обычном месте, судья Кардональд? — с пиететом осведомился швейцар. — Я принесу вам выпить.

— На обычном, — подтвердил Кардональд.

Фокс немного помедлил, наблюдая за тем, как тот не спеша направляется к лестнице. Судья Колин Кардональд, человек, по решению которого Картер был выпущен из-под стражи…