— Как он может оставаться здесь? — кричал дядя Стю. — Он не может о себе позаботиться. Кто будет присматривать за ним? Я считаю, что его нужно забрать в Америку.

— А я говорю, он останется здесь! — гремел дядя Мо. — И, кстати, если его взять в Америку, где он станет жить? Ты возьмешь его к себе?

— Я? — залопотал дядя Стю. — У нас нет места… у нас не приспособлено… А почему бы тебе не взять его к себе?

Но тут вмешался дядя Док:

— Может быть, вам стоит спросить Бомпи, чего он хочет?

И они спросили Бомпи, и он ответил: «Я дома! Я останусь здесь!» Дядя Док сказал, что Бомпи уже сделал свой выбор. Он вернулся домой, в замечательное место, и мы должны оставить его в Англии, среди цветущих повсюду роз и лаванды.

— А кто же останется, чтобы позаботиться о нем? — спросил дядя Стю.

— Я останусь, — предложила я. — На все лето. Можно?

— Ты слишком мала, — отмахнулся дядя Стю. Потом скрестил руки на груди, как иногда делает Брайан, и заключил: — Знаете что? Я не стану об этом переживать. Вы сами об этом думайте. Я пойду посплю.

Тут как раз приехала Розали, и мы сгрудились вокруг, глазея на Дока и Розали.

Они, должно быть, устали от нашего внимания, потому что очень скоро сказали, что пойдут прогуляться.

На кухне Брайан списывал рецепт яблочного пирога.

— Я думал об этом пироге всю дорогу через океан, — признался он. — Теперь я тоже хочу научиться печь такой пирог.

— Эй, посмотрите-ка туда, — прошептал Коди.

В саду дядя Мо жонглировал яблоками. Он продолжал жонглировать даже тогда, когда мы вышли из дома, чтобы посмотреть на него.

— Смотрите! Я могу жонглировать четырьмя яблоками одновременно! Как тебе это, а, Сьерра-Индия-Ноябрь-Оскар-Кило?

— Здорово, Папа-Альфа-Папа-Альфа, вот здорово! — отвечал Коди.

Тут и все мы стали подбирать яблоки, а потом подошли к окну, из которого выглядывал усаженный в подушки Бомпи. И все принялись жонглировать яблоками и подбрасывать их над головой, яблоки так и летали, и эту картину застал вернувшийся с прогулки дядя Док.

О, женщины! Розали уехала.

Дядя Док вернулся с прогулки один, угрюмый. Мы засыпали его вопросами, желая знать, где Розали.

— Уехала. — Он был краток.

— Уехала? — изумилась Софи. — Она не могла уехать. Ведь она только что приехала…

— Уехала, — твердил дядя Док. — Уехала, уехала, уехала.

Тогда все начали сыпать вопросами по сто штук в минуту, желая знать, куда именно она уехала, почему и собирается ли вернуться.

Дядя Док отвечал, что у Розали есть кое-какие планы, которые нельзя изменить. Поэтому она завтра уезжает в Испанию.

Тут Софи вскричала:

— Догоните ее!

И Брайан вторил ей:

— Остановите ее!

Дядя Док пожал плечами:

— У нее на все есть свое мнение, это же Розали.

Брайан и Софи продолжали увещевать дядю Дока:

— Догоните ее! — и вдруг, сам не знаю как, у меня вырвалось:

— Может, вам стоит предложить ей пожениться или как это там называется?

— Я предложил, — признался дядя Док.

— Стоящее дело, Док, — поддержал отец.

А я спросил:

— И что она вам ответила? Почему уехала?

— Я уже сказал, у нее свои планы, — отрезал Док.

— А как насчет того, чтобы пожениться? — уточнил я.

Дядя Док стоял, подбрасывая и ловя одной рукой зеленое яблоко:

— Она сказала, что это для нее слишком неожиданно…

— Слишком неожиданно? — изумилась Софи. — Вы всю жизнь ждали ее. Вы сорвались с насиженного места, чтобы найти ее…

— Черт подери! — не выдержал дядя Док. — Могут у меня быть свои секреты?

Потом кто-то предположил, что Розали, возможно, изменит свое решение или просто уехала, чтобы завершить важные дела, но обязательно вернется, а Софи спросила:

— Если вы все-таки поженитесь, вы же не собираетесь взваливать на нее всю работу по дому, правда?

В это время подошел дядя Стю и сказал:

— Пора заканчивать болтовню. Мы должны решить, кто станет присматривать за Бомпи.

— Я решу этот вопрос, — произнес дядя Док.

— Каким образом? — оживился дядя Стю.

— Хочу остаться здесь, в Англии. И присмотрю за ним, — отрезал дядя Док.

Мы все почувствовали облегчение, и решение показалось очень удачным. Однако позднее, когда мы с Софи и Брайаном укладывали вещи, Брайан высказался иначе: «Грустная история. Стоило дяде Доку отыскать Розали, как он снова ее потерял. А теперь вдобавок он бросит все, чтобы остаться здесь и присматривать за стариком».

Я поправил его, сказав, что Бомпи не просто старик, а родной отец дяди Дока.

Тогда Софи принялась строить предположения о том, что Розали однажды передумает, а у Бомпи, возможно, станет лучше со здоровьем. А я сказал, что мы, может быть, сможем навестить их в Англии, например летом, и Софи закончила мою мысль:

— И может быть, мы совершим еще одно путешествие на «Страннице».

— Здорово! — обрадовался я. — Отправимся в плавание, под парусами, далеко…

— Не очень далеко, — поправил Брайан. — И не очень скоро.

А Софи предложила, если Розали вскорости не вернется, всем вместе отправиться на ее поиски! О, Розали!

Вечером мы сидели вокруг Бомпи, рассказывая о нашем путешествии через океан на «Страннице», и он, по-моему, заслушался нашими приключениями. Когда рассказы закончились, Бомпи заявил:

— Вы все заслужили большой яблочный пирог. Где пирог? Много пирога!

— Одну минуту, — ответил дядя Мо. — У меня для вас кое-что есть…

Мы подумали, что он пошел за пирогом, но вместо пирога дядя Мо принес кипу плоских пакетов. Он взял тот, что лежал сверху, и объявил:

— Это для Бомпи.

Бомпи развернул обертку, и внутри оказался один из рисунков дяди Мо. Он изобразил Бомпи, сидящего в кресле и поедающего пирог.

— Пирог! — обрадовался Бомпи. — Ха-ха-ха! Пирог! Внизу рисунка стояла подпись: «Улисс ест пирог».

— Улисс! Ха-ха-ха! Это же я! — веселился Бомпи. Потом Мо раздал пакеты дяде Стю, Брайану и дяде Доку. На рисунке, предназначенном дяде Стю, он был изображен с Брайаном, держащим в руках секстан.