— Не могу обещать, — сказала я. — Меня не напугать истеричными криками. Знаешь, сколько в моей жизни этой хрени было? И по делу, и без. Обычно без дела орут. У меня иммунитет. И если представится случай, я все равно сделаю так, как сочту нужным. А ты можешь попытаться меня остановить, если это твоя работа. Но я все равно сделаю.

Думала, он разозлится, но он только улыбнулся, так тепло.

— Я бы очень хотел посмотреть на тебя настоящую, Вера. Жаль, что не выйдет.

— Ничего интересного, — сказала я, вдруг что-то кольнуло до слез. — Далеко не красотка, не Пенелопе. Чего на меня смотреть?

Рой покачал головой.

— Не важно. И хорошо, что не Пенелопе. Я бы все равно хотел…

И снова поняла, что краснею.

Нельзя так… Вот нельзя.

— Слушай, — сказала я, — у тебя сигареты были, я видела. Откуда здесь? Ведь не местные?

— Контрабанда, — сказал он. — Ты куришь.

Достал пачку из кармана, открыл, протянул мне.

Вообще-то я не курю. Пробовала когда-то, но не пошло. Но сейчас, отчего-то, захотелось.

Взяла одну.

Рой достал спички. А я-то думала, дыхнет огнем.

Сигареты были незнакомые, очень крепкие, ароматные, и непривычно горчили, оставляя привкус дерева на языке. Но, все же, это точно был табак, а не какая-то трава. Интересно, где он их берет?

Он сел рядом на ступеньки.

А потом я, все же, жаловалась ему на жизнь. Я ему все рассказала. Все, что тревожило. О себе, о работе, о Пашке, и вообще… Он слушал. Так внимательно, почти ничего не говоря в ответ. Просто слушал. И я понимала, что ему не все равно.

От этого становилось легче. Хоть кому-то не все равно.

А потом, уже под утро, когда с воды пошел холодный туман, он выгнал меня спать.

Я пришла, забралась Марко под бок, пригрелась и уснула.

Кофе в беседке.

Мы пили кофе. Марко был такой, немного напряженный с утра.

Сначала думала, это из-за меня.

Я проснулась к полудню, от того, что Марко, как показалось, меня обнюхивает. Он же волк, в конце концов…

Знаю, от меня пахло сигаретами, водкой и еще драконом, мы долго сидели с Роем совсем рядом. Думаю, Марко это не очень нравилось. Хотя, надо отдать должное, вслух он не возражал.

— С добрым утром, Пина! — я еще не успела открыть глаза, а он уже полез обниматься.

Прикоснуться, потереться об меня, перебить своим запахом всю эту дрянь.

— С добрым! Ты давно не спишь? — я улыбнулась в ответ.

— Нет, совсем недавно проснулся. Смотрел на тебя. Ты так смешно морщишь нос во сне. Что тебе снится, Пина?

— На самом деле, меня Вера зовут, — вдруг сказал я. И даже сама испугалась. Как он отнесется?

Марко склонил голову на бок, чуть нахмурился даже, раздумывая.

Потом полез обниматься.

— Это ты там Вера, у себя, — целуя, дыша мне в ухо, фыркнул он, — а здесь Пенелопе. Можно ведь, я буду называть тебя Пина? Я привык… Можно? Сегодня с утра ты такая серьезная.

— Можно, — разрешила я.

С одной стороны — немного обидно. Все же, я — это я. И я — Вера. Рой сразу это принял.

Но с ним все иначе.

С другой стороны — облегчение. Даже не знаю почему. Ну и хорошо. Пусть Пина. Это просто игра, так проще. Игра, а вовсе никакие не отношения. Никаких обязательств и угрызений совести, если даже Марко не признает…

Игра.

Он как-то болезненно потер шею, у самого затылка…

— Что там у тебя? — спросила я. — Чешется?

Марко вздрогнул.

Мне показалось, даже испугался.

И я неожиданно вспомнила Кита, ожег на шее, как раз в этом месте, и Рой что-то так внимательно смотрел… Что-то было такое…

— Все хорошо, — сказал Марко.

Почти паника в его глазах.

— Что? — не поверила я.

— Все хорошо! Пина… иди ко мне…

Он целовал меня так горячо, словно пытаясь заглушить все вопросы разом.

Его руки так жадно скользили по моей коже.

Перевернул меня на спину, подмяв под себя, не давая опомниться. Словно пытаясь мне что-то доказать. Или даже самому себе.

Так упрямо, что мне вдруг стало не по себе. Я не понимала. Но времени подумать он не давал.

Что? Это из-за меня? Он ревнует? Да, мы с Роем сидели всю ночь, но мы просто говорили… Или дело в другом?

Я попыталась упереться ему в плечи, оттолкнуть. Но попробуй, оттолкни его! Нет, конечно, я не слишком старалась, и не могу сказать, что мне не нравилось то, что он делал со мной. Мне нравились его ласки, мне нравилось чувствовать его внутри себя, и тело само сладко выгибалось… мне нравились его поцелуи…

Но так сосредоточенно в этот раз. Словно мы не любовью занимаемся, а сдаем экзамен по вождению, и нельзя отвлечься. Я чувствовала, как кожа на его спине привычно идет жесткими мурашками, но дальше этого — нет. Никакой шерсти, никакого хруста, вообще ничего.

Словно он пытался сдержаться.

«Сознание уязвимо в момент трансформации…»

Но разве можно думать сейчас?

И с таким облегчением он выдохнул, когда все закончилось. Словно все удалось. Засмеялся.

— Пина… Я люблю тебя!

— Я тоже…

Я прижималась к нему, к его горячей коже. И он, наконец, расслабился.

А потом мы пили кофе в беседке.

И он снова был серьезен и задумчив. Я пару раз замечала, как он ловил себя на том, что пытается почесать шею, но сам замечает и останавливается.

Что-то не так.

И дело даже не во мне.

Сказать Рою? Но как ему сказать?

После завтрака мы пошли купаться, на тот самый пляж.

Как бы там ни было, но не отказываться же из-за той страшной истории от моря? Вряд ли бандиты снова ждут нас там. Тогда уж совсем никуда не выходить, опасность за каждым углом.

Хотя, признаться, увидеть это место снова мне было немного страшновато. Не знаю, чего я боялась. Тела давно убрали, не осталось даже крови на песке. Ничего. Словно ничего не было.

Солнце светило вовсю, и волн почти не было, только совсем легкие, ласковые.

И Рой был рядом. Теперь он не отходил далеко. А если он рядом — бояться нечего, никто не тронет нас.

Мы купались, раздевшись догола, ныряли в волны и выбегали на берег. Загорали под жарким солнцем. И брызгались, как дети, и сидели на песке. Марко отлично плавал, а нырял так глубоко и надолго, что мне становилось немного страшно, я теряла его из виду…