еще извлечь из земли. Когда в ходу были металлические деньги, многие люди часто вообще ими не пользовались и никогда не видели дорогих золотых монет. Экономика в основном сводилась к домашним хозяйствам (по большей части крестьянским) и к бартеру. При бартере люди могли пересчитывать товар на деньги (менять ром стоимостью в $10 на пшеницу стоимостью в $10), но бартер оставался бартером.

К 1660-м годам ювелиры стали выдавать расписки не только депозиторам, но и заемщикам, положив начало современному банковскому делу. Уже в 1698 году стоимость погашаемых ценных бумаг (квитанций, банкнот, векселей и т. д.) превзошла стоимость выпускаемых в Британии металлических монет.

К концу XVIII века — временам Адама Смита — у человечества накопился печальный опыт эмиссии не подлежащих обмену бумажных денег. Некоторые мыслители, например Монтескье, пытались обнаружить некую неизменную пропорцию и увязать денежную массу с объемом экономики в целом. Их идеи воспроизведены в аналитической модели монетаристов, сумевших под руководством Мильтона Фридмана оказать серьезное влияние на экономическую науку в 1960-е годы. Эту гипотетическую неизменную пропорцию монетаристы назвали «скоростью обращения денег». Смит подверг жесткой критике теорию монетаристов XVIII века. «Наверное, невозможно определить пропорцию между находящимися в обращении деньгами и общей стоимостью годовой продукции, распространяющейся благодаря этим деньгам, — пишет Смит. — Разные авторы называют пятую, десятую, двадцатую и тридцатую часть этой стоимости».

Смит считал, что денежным властям следует ориентироваться на рыночную стоимость валюты. Именно она должна стать важнейшим принципом управления денежной массой, а не сомнительные академические построения. В конечном счете, граждан — тех людей, кто пользуется деньгами — не волнует объем спроса и предложения. Их заботит только качество валюты, а не ее количество. Только немногие эксперты могут с точностью указать объем денежной базы Федеральной резервной системы, хотя все газеты публикуют информацию о валютных курсах и индексах цен, по которым можно судить об изменениях в стоимости валюты. Финансовые издания регулярно сообщают о стоимости золота в долларах, хотя умалчивают о более значимых для промышленности металлах — алюминии, стали, меди или никеле.

Поскольку банкноты обменивались по требованию на золото или серебро, их достоинство никогда сильно не уступало стоимости соответствующего металла. Любая избыточная эмиссия денег банком приводила к тому, что банкноты обменивались на золото и серебро. Излишек банкнот возвращался в банк. Смит пишет об этом так:

«Общее количество бумажных денег всякого рода, какое может без затруднений обращаться в какой-либо стране, ни при каких условиях не может превышать стоимости золотой и серебряной монеты, которую они заменяют или которая… находилась бы в обращении, если бы не было бумажных денег…. Если в какой-либо момент количество обращающихся бумажных денег превышает эту сумму, излишек, поскольку он не может быть ни отослан за границу, ни использован в обращении внутри страны, обязательно немедленно притекает обратно в банки для обмена на золото и серебро. Многие люди сразу же заметят, что у них на руках больше бумажных денег, чем это необходимо для ведения их дел внутри страны, а так как они не могут отправить их за границу они немедленно потребуют оплаты их банками. Поэтому воспоследует немедленный наплыв в банки для размена всей суммы этих излишних бумажных денег или даже большей суммы. Если банки станут делать при этом затруднения или оттягивать размен, то тревога, которая будет необходимо вызвана этим обстоятельством, еще более усилит наплыв»[30]

Данный механизм основан на коррекции объема денежной массы. Если предложение банкнот превосходит спрос, их возвращают банкам, изымая из обращения. Смит далек от пустого теоретизирования. Он писал свои труды, когда описанный механизм более века служил основой британской и шотландской денежной системы.

При дефляции, когда стоимость бумажных денег превышает стоимость золота и серебра, население осаждает банки с целью обменять драгоценные металлы на банкноты (хотя бы для того, чтобы купить золото и серебро и нажиться на разнице в цене). Однако такое случается нечасто, поскольку банки извлекают прибыль из эмиссии бумажных денег и заинтересованы в увеличении денежной массы.

Именно так работает свободный рынок. Золотой стандарт был создан свободным рынком, народом, и он корректирует объем денежной массы в соответствии с требованиями саморегулирующейся рыночной системы. Для него не требуется ни Центробанка, ни заседающего за закрытыми дверями управляющего совета, ни армии служащих, составляющих на основании статистических данных сомнительные индексы и сводные показатели, не требуется вообще никакой специальной денежной политики. Правительство должно следить только за тем, чтобы банки выполняли свои обязательства и выкупали банкноты за драгоценные металлы.

Смит считает, что банки должны держать резервы в драгметаллах в объеме 20 % от стоимости банкнот. Однако резервы вполне могут составлять 10 % и даже 5 %, если клиенты доверяют банку, считая, что он способен обеспечить конвертируемость своих бумаг. Хотя британский фунт стерлингов во второй половине XIX — начале XX века стал центром мировой денежной и финансовой системы, резервы Банка Англии не увеличились. Доверие к денежной политике британского Центробанка было столь велико, что люди не только охотно принимали его консоли (сокращенная форма термина «консолидированные» облигации без срока давности), но и сам банк в период 1880–1914 годов мог позволить себе золотые резервы на уровне £20–40 миллионов. Для сравнения, резервы Франции и России составляли свыше £100 миллионов. Будучи резервным банком, Банк Англии также хранил резервы иностранных банков, поэтому в реальности его скромные золотые запасы являлись гарантией для гораздо большего объема валюты и депозитов. Количество золота в подвалах банка определяет не количество бумажных денег, а соотношение стоимости золота и стоимости конвертируемой валюты. Если бы Банк Англии внял совету Уолтера Бэджета, влиятельного автора журнала Economist, и увеличил бы золотые резервы до £200 миллионов, на количество банкнот это бы не повлияло. Впрочем, Бэджет этого и не хотел. Увеличение золотых резервов придало бы большую прочность денежной системе во времена кризиса. Банк может увеличивать и уменьшать объем резервов по своему усмотрению: стоимость валюты от этого не будет сильно отклоняться от уровня привязки к золоту, хотя могут наблюдаться отдельные признаки отклонений от этого уровня. В период действия Бреттон-Вудских соглашений, с 1944 по 1971 год, $ 12-миллиардные золотые резервы США служили гарантией для всей мировой денежной системы.

Тем не менее, не все с этим согласны. С точки зрения банкира (или представителя Центробанка в более позднюю эпоху), количество золота