Когда они сделали несколько шагов, Натаниэль обернулся.

– Он идет за нами.

– Что? – Мара обернулась и увидела, что котенок действительно следует за ними, хотя и на расстоянии. Увидев обращенный к нему взгляд, он мяукнул и подошел.

Натаниэль присел.

– Мара, вы ему понравились.

– Не будьте смешным. Это просто бездомный котенок, дикий, – отмахнулась она и добавила: – Прогоните его.

Меж тем котенок проворно залез Натаниэлю на колено и стал смотреть на Мару.

– Может быть, он думает, что вы его мама?

Мара посмотрела на Чейза странным взглядом и, повернувшись, пошла дальше. Котенок шел следом. Когда они подошли к фабрике, он попытался прошмыгнуть за ними, но Мара быстро закрыла дверь.

– Впустите его, – сказал Натаниэль. – Он нам ничего не испортит.

– Он будет мешаться под ногами, – покачала она головой. – Нет, оставим его здесь.

– Было бы полезно держать здесь кота. На днях я видел мышь.

– Я тут мышей никогда не видела, – уставилась на него Мара.

– Я ее видел наверху, – пожал плечами Чейз. – Так что кот нам пригодится. Кроме того, бедняжка голодает. Поставьте себя на его место. Наверное, это страшно, когда ты лишь маленький котенок в огромном мире и рядом нет мамы, которая бы защитила. Он одинок, напуган и нуждается в друге.

Мара вздохнула. Опять он терзает ее странными разговорами. Она приоткрыла дверь:

– Проходи.

Тем вечером, отправляясь домой, Натаниэль зашел в небольшой закуток, который Мара называла своим кабинетом. Она сидела за столом, уставленным аккуратными стопками книг.

– Вы идете домой?

Она предупредительно подняла руку и отрицательно покачала головой, продолжая водить карандашом по колонке цифр. Натаниэль стоял, упершись плечом в дверной косяк, и ждал.

– Тридцать восемь, сорок семь, пятьдесят семь, шестьдесят два фунта, – считала она. Записав сумму в бухгалтерской книге, сказала: – У меня работы еще на час.

– Вы собираете информацию о поставщиках?

– Да, – кивнула Мара. – Я хочу составить полный список.

– Я в этом нисколько не сомневаюсь, – произнес Натаниэль, входя в комнату и усаживаясь в кресло напротив.

Какое-то время он смотрел, как Мара складывала колонку чисел. Когда она закончила складывать и записала сумму внизу, он спросил:

– Вы хотите, чтобы я научил вас пользоваться счетами? Это бы вам действительно помогло.

Мара посмотрела на счеты, лежавшие на углу стола, взяла их и, уже глядя на Натаниэля, произнесла:

– Да, если… – Она колебалась. – Если вы не возражаете.

– Если бы я возражал, то не предложил бы их вам.

Не вставая с кресла, Чейз обогнул стол и оказался рядом с Марой. Он взял счеты и положил их на стол так, чтобы перекладины с бусинками располагались вертикально.

– Это китайские счеты абак. Обратите внимание, что эта большая перекладина разделяет счеты на неравные части, большую нижнюю и меньшую верхнюю.

Мара кивнула.

– Здесь девять прутьев, на каждом из которых по семь бусинок. Две вверху и пять внизу. Китайцы называют верхнюю часть небесами, а нижнюю – землей.

– Небеса и земля? – скептически спросила Мара.

– Китайцы вообще очень поэтичны.

Натаниэль одним движением рук развел бусинки так, чтобы верхние прижимались к верхней планке, а нижние – к нижней.

– Это первое, что надо сделать. Мы устанавливаем на счетах ноль.

Мара наклонилась над счетами, коснувшись плечом его груди. Натаниэль почувствовал исходивший от ее волос аромат сирени. Он наслаждался им, как наслаждаются первым теплым весенним днем после долгой холодной зимы. Мара изучала счеты, а Натаниэль любовался ее профилем. Он был тонким и изящным. Чуть раскрытые губы возвышались над упрямым подбородком. Очертания щеки цвета слоновой кости казались не такими резкими. Невольно он наклонился ближе.

– Каждая бусинка обозначает число?

Не сразу поняв суть вопроса, Чейз сглотнул, стараясь прояснить свои мысли и чувства, немного затуманившиеся от аромата сирени и исходившего от ее кожи тепла.

– Нет, – ответил он. – Наверху каждая бусинка означает пять, а внизу единицу. Каждый последующий прут в десять раз ценнее предыдущего. Первый справа – обозначает единицы, второй – десятки, третий – сотни и так далее.

На самом правом пруте он поднял одну бусинку снизу и опустил одну сверху. Они звонко стукнулись о планку.

– Вот пять и один. То есть шесть. Если я сделаю то же самое еще и на следующем пруте, всего получится шестьдесят шесть. Понимаете?

Мара кивнула.

– Это просто. А как складывать на них?

– Мы установили сейчас шестьдесят шесть. Если я хочу прибавить, скажем, тринадцать, то добавляю три бусинки на первом прутке и одну на втором. Мы видим семьдесят девять.

– Как просто! – воскликнула Мара. – Можно, я попробую?

– Давайте, – сказал Натаниэль и предложил сложить два числа.

Она попыталась, но неожиданно столкнулась с трудностями.

– Мне нужно перенести десятки в следующую колонку. Как это сделать?

Чейз показал ей, как переносятся разряды, и через несколько минут Мара уже двигала бусинки на третьем пруте, где откладываются тысячи.

– Не могу поверить, что все так просто. А можно на них вычитать?

Натаниэль кивнул.

– Также можно умножать и делить, хотя это немного сложнее.

– Покажите мне.

Натаниэль показал ей все четыре арифметических действия, и час спустя Мара обнаружила, что успела вдвое больше, чем обычно.

Чейз сидел рядом и с улыбкой смотрел на нее. Она работала на диво упорно и так серьезно ко всему относилась. Наверное, такого партнера придется учить и тому, что работа – это далеко не все, что необходимо в жизни.

Натаниэль склонился чуть ближе:

– Ну, теперь, когда я оказался полезным, разве вы не признаете, что я ваш партнер? Не думайте, просто скажите «да».

– Да.

– Прямо бальзам на душу.

Мара внезапно улыбнулась. Ее лицо словно осветилось солнцем.

– У вас прекрасная улыбка, – совсем тихо сказал Чейз. – Хотелось бы видеть ее чаще.

Улыбка исчезла так же внезапно, как и появилась. Между ними опять выросла незримая стена.

– Уже поздно, – вставая, сухо сказала Мара. – Мне нужно идти.