Нет, я им не Акакий Акакиевич какой-нибудь, чтобы дрожать в испуге, когда преступники разгуливают на свободе! Можно даже сказать – резвятся. Убивают! Прижимают локтями шеи законопослушных граждан! И это мне еще повезло! В ушах у меня зазвучал их противный смех.

Я оделась и пошла гулять с собакой. Для начала. Внимательно вглядываясь во все припаркованные машины, наклоняясь периодически якобы для того, чтобы завязать шнурки (которых не было), заворачивая за углы домов и выглядывая тут же: не идет ли кто-нибудь по моим пятам?

Но слежки я не заметила. Вернулась домой несколько успокоенная.

Одя поджидала нас с Мотей в прихожей – с мурлыканием и сладким потягиванием изгибала элегантно спину.

На улицу кошка не просилась. Пока, во всяком случае. Напоминала, видимо, ей улица о тяжелом, бесприютном детстве. Всегда была рада, когда мы оттуда, из-за двери, за которой так много плохого, возвращались.

Я решила отвлекаться от плохого и немного поработать. Но буквы расплывались. Сосредоточиться я не могла. Потому что мысли мои были далеко.

Я достала секретный осокинский телефон и соединилась с подругой.

– Ира, – сказала я.

– Почему у тебя такой голос?

Ну, что сказать дорогой подруге? Напомнить ей, что у нас уже три трупа? А с замерзшим – четыре?

– С Антоном поссорилась.

– Ой-и, мне бы твои проблемы!

Меня так и подмывало, конечно, въедливо поинтересоваться у любезнейшей подруги: какие такие у нее проблемы? Но вспомнила про подброшенный труп и удержалась от сарказма. Вместо него спросила проникновенно:

– Как ты себя чувствуешь?

– Сплю все время. Какие новости?

У меня не было настроения отчитываться перед Иркой.

– Никаких.

– Как? – возмутилась она. – Ты сидишь без дела?

– Ну, конечно, нет. Я предпринимаю неимоверные усилия!

– И что? Безрезультатно? – склочно изрекла подруга.

– Результат налицо – только у тебя.

– Не надо завидовать.

– Хорошо. Не буду. Ира, – сказала я строго, – сосредоточься, пожалуйста, и вспомни все подробности того дня, когда ты труп обнаружила.

– Зачем? – спросила Ирка. – Я тебе уже об этом рассказывала. Ты знаешь, что с Кики похитители потребовали пятьсот тысяч евро?

– Знаю, он приходил вчера.

– Так расскажи! – воодушевилась похищенная. – Что говорил? Собирается платить?

– Ты уходишь от ответа! Зачем ты пошла в эту квартиру? Почему именно в этот день и час? Вспоминай, вспоминай!

– Мне позвонил Леонид и сказал, что потерял Маргариту из вида.

– …И?

– Я расстроилась. Я как раз собиралась на встречу с ее мужем. Чтобы выложить ему всю подноготную его дражайшей супружницы.

– Где должна была состояться встреча?

– В кафе на бульваре.

– Недалеко от квартиры на Остоженке?

– Да. Поэтому я заодно решила заехать в квартиру. Чисто случайно. Я не собиралась…

– Да, неубедительно как-то все это звучит. Подозрительно. Пожалуй, правоохранительные органы тоже так решат.

– Что ты имеешь в виду? – вспыхнула Ирка.

– Ну, если сейчас ты все же перестанешь скрываться и дашь показания следствию…

– Даже не думай! Я этого не сделаю! Особенно теперь, когда я могу заполучить такой крупный куш!

Ирка-то своего не упустит.

– Но ты отдаешь себе отчет, что это вымогательство?

– Какое вымогательство, какое вымогательство? Я на Кику лучшие годы потратила! Имею право на компенсацию!

– Как ты намерена получить этот выкуп?

– Вот сейчас как раз думаю над этой проблемой, – важно сообщила Ирка.

Она думает! Как получить 500 тысяч евро! А я думаю над тем, кто ей труп подбросил! Какие разные у нас мысли, однако!

Конечно и несомненно, тюрьма по Ирке плачет, можно даже сказать, рыдает. Если ее не посадят за убийство Маргариты Никандровой, то за похищение себя и требование за это же денег – точно заключат под стражу. И правильно сделают! Осокина – социально опасный элемент! Как я могла согласиться на эту ее авантюру? Никогда, никогда я больше не буду поддаваться на Иркины уговоры!

Но это будет когда-то. А сейчас, как сейчас я могла повлиять на ситуацию? Да никак! Оставалось ждать ее развития в качестве стороннего наблюдателя…

Пришла Поли. Сегодня на ней была веселенькая маечка. Стразы и надпись: «Don’t worry— be happy».

Я поведала ей о том, что меня вчера чуть не придушили в темной подворотне.

– Только Вове не говори, – сказала я, – не надо будить в нем рудиментные инстинкты.

– Ты думаешь, это связано с нашим посещением «Барокко»?

– По совокупности. И «Барокко» – в том числе.

– Что ты собираешься делать? – спросила Поли настороженно.

– Что ты сделала бы на моем месте?

– Я не оказалась бы на твоем месте. Никогда! – вспылила Поли.

– И все же?

– Давай рассуждать логически? – Поли закатила глаза и придала лицу крайне умное выражение.

– Давай, – поддакнула я.

– Если ты обошла все квартиры, всех предупредила…

– Кроме мертвых, – вставила я.

– Но им уже ничем не поможешь.

– Конечно. Помогать можно только живым.

– Ты опять за свое?

– Нет, но это логично? Логично!

– Господи! Ее чуть не придушили, а она рвется осчастливить человечество своими благодеяниями!

– Слушай! А это идея!

– Ой, ну, брось шутить.

– Я и не шучу. В принципе, да. Я сделала все, что могла. И могу спокойно жить дальше. Но только я не могу спокойно жить дальше. Потому что меня в любой момент могут придушить в каком-нибудь укромном местечке. Какой выход?

– Какой? – заинтересовалась Поли.

– Подключи логику.

Поли надолго замолчала. А потом сказала:

– Надо, чтобы злодеи оставили тебя в покое.

– Ура! – вскричала я. – Выход найден! Но как этого добиться?

– Вову попросить? – спросила Поли задумчиво.

– Ни в коем случае! Это испортит карму ему и нам!

– Тогда что? Может быть, тебе уехать куда-нибудь? На время?

– Возвращаться все равно придется, – вздохнула я, – и к той же действительности.

Поли согласилась, но все еще не оставляла попытки подключить логику.