– Да, Дэвид. Входи, – сказал Раджпут. – Не беспокойся.

Бэнкстон шагнул в кабинет, и вид у него был не сказать чтобы уверенный. Он поправил очки в тяжелой черной оправе, которые придавали ему некоторое сходство с ученым, несмотря на буйную гриву рыжеватых волос и такую же косматую бороду.

– Дэвид, это детективы из управления полиции Сиэтла, детектив Кроссуайт и детектив Роу. Они хотели бы задать тебе несколько вопросов.

– О чем?

– Мне выйти? – спросил Раджпут.

– Да, пожалуйста, – сказала Трейси. Они поблагодарили Раджпута, пока тот выходил. Кинс закрыл за ним дверь.

В документах Бэнкстона из академии значилось, что он пяти футов одиннадцати дюймов ростом, но рабочие ботинки на толстой подошве прибавляли ему еще несколько дюймов, так что он смотрел Кинсу почти глаза в глаза, а в том было шесть и два[22]. Синие джинсы провисали под выраженным брюшком, оранжево-черные ремни от спинной скобы для переноски тяжестей напоминали упряжь.

– Присядьте, – сказала Трейси, показывая на один из двух стульев по их сторону стола.

Бэнкстон помешкал, но все же опустился на стул. Трейси развернула свой стул к нему, а Кинс выкатил из-под стола другой стул и поместился на нем сразу за ее спиной.

– Я могу называть вас Дэвид? – спросила Трейси.

– О’кей. – Бэнкстон поерзал, как будто никак не мог найти удобное положение. Робко улыбнулся. – Так в чем дело?

– Мы расследуем смерти трех женщин, произошедшие недавно в Сиэтле. Вы что-нибудь слышали о них, Дэвид?

Бэнкстон наморщил лоб.

– Гм, кажется, читал что-то в газете или, может, видел в новостях…

– То есть вы не уверены, – сказала Трейси.

– Нет, ну я, конечно, о них слышал. Только не помню где.

– А что именно вы читали или слышали? – спросила Трейси. – Просто чтобы я не тратила ваше время, повторяя то, что вы и так уже знаете.

Бэнкстона вдруг заинтересовало какое-то пятнышко на ковре.

– Ну только что их это, убили.

– И все?

Он неуверенно пожал плечами:

– Да, кажется. Ну я не очень-то помню. Вроде они были проститутками?

Кинс сунул руку в карман куртки, достал оттуда фото Николь Хансен, Анжелы Шрайбер и Вероники Уотсон и выложил их на край стола. Бэнкстон подался вперед и приподнял очки, чтобы рассмотреть их. Трейси внимательно вглядывалась в него, ловя малейший признак узнавания в лице Бэнкстона, но его выражение не изменилось.

– Вы узнаете кого-нибудь из женщин на этих фото? – спросил Кинс.

– Нет.

– А их имена – Николь Хансен, Анжела Шрайбер, Вероника Уотсон – они вам что-нибудь говорят?

Бэнкстон покачал головой.

– Нет, – сказал он тихо. – Я не обратил на эту новость большого внимания, понимаете?

Кинс собрал фотографии.

– Хорошо, спасибо. Мы хотим задать вам несколько вопросов о вашей работе.

– Да, конечно.

– Товары, которые вы здесь разгружаете и загружаете, те же самые, которые я могу найти в ближайшем к своему дому магазине «Хоум Депо»?

– Ну более-менее. – Бэнкстон ковырнул кутикулу на пальце, и Трейси обратила внимание на то, что ногти у него подрезаны очень коротко.

– Я вижу, вы работаете без перчаток, – сказал Кинс.

Бэнкстон завел руку куда-то назад, наклонился и вытащил пару черно-желтых рабочих перчаток.

– Я их просто снял.

– То есть обычно вы в перчатках? – настаивал Кинс.

– Обычно да. Но не всегда.

– Когда вы их снимаете?

Бэнкстон сложил губы трубочкой и выдохнул.

– Когда завтракаю, обедаю. Иногда потом забываю надеть, но сразу же вспоминаю, типа: «А, черт, где же мои перчатки?» – И он опять нервно улыбнулся.

– Вчера и в воскресенье вы работали в дневную смену? – спросила Трейси.

Бэнкстон поерзал, откинулся на спинку стула, поглядел в потолок.

– Да, кажется. Иногда дни путаются. Расписание-то меняется. – Та же тревожная улыбка.

– А когда заканчивается дневная смена?

– В полночь.

– И что вы делали после смены?

Плечо дрогнуло.

– Пошел домой.

– Вы женаты, Дэвид? – спросила Трейси.

Настроение Бэнкстона немедленно изменилось. Он выпрямился, напрягся, голос зазвучал агрессивно:

– А вам-то что за дело, женат я или нет?

– Просто интересно, был ли кто-нибудь у вас дома, когда вы туда пришли.

– А, это. Хм, нет, не было.

– То есть живете вы один?

– Она работала.

– Кто, ваша жена?

– Да.

– А кто она? – спросила Трейси.

– Она работает в клининговой компании; убирают дома в центре.

– По ночам? – переспросил Кинс.

– Да.

– А дети у вас есть? – спросила Трейси.

– Дочка.

– С кем она остается, когда вы и ваша жена работаете в ночную смену?

– С тещей.

– Она приезжает к вам? – спросила Трейси.

– Нет, жена завозит дочку к ней по дороге на работу.

– Значит, когда вы пришли домой в ночь с воскресенья на понедельник, там никого не было?

Бэнкстон покачал головой.

– Никого. – И снова выпрямился. – Могу я кое-что спросить?

– Конечно.

– Зачем вы меня об этом спрашиваете?

– Справедливо, – сказал Кинс и посмотрел на Трейси, прежде чем ответить. – Наша лаборатория обнаружила вашу ДНК на фрагменте веревки, найденной на месте преступления.

– Мою ДНК?

– Образец сохранился в компьютерной базе данных с тех пор, как вы служили в армии. Компьютер выдал его в ответ на наш запрос, так что нам ничего не оставалось, кроме как приехать сюда и раскопать все до донышка.

– Какие-нибудь соображения? – спросила Трейси.

Бэнкстон прищурился.

– Наверное, я мог коснуться ее, когда был без перчаток.

Трейси взглянула на Кинса, и они оба кивнули, как бы говоря: «Да, это вполне вероятно», чтобы успокоить Бэнкстона. На самом деле инстинкт подсказывал Кроссуайт обратное. Она сказала:

– Мы надеялись, что сможем определить, куда именно была доставлена та веревка, в какой из магазинов «Хоум Депо».