– Таксист говорит, что подобрал Веронику Уотсон у «Пинк Паласа», одну, а высадил у офиса мотеля, – сказал Фац. – Говорит, что не помнит, видел ли кого-нибудь поблизости, но он и сам там не задержался. Диспетчер подтверждает, что он получил вызов и подобрал седока в двух кварталах от мотеля. Судя по чекам, весь остаток ночи он был занят.

– А раньше он ее когда-нибудь возил? – Трейси подцепила на пластиковую вилку кусочек латука.

– Нет, он ее не вспомнил, – сказал Фац. – Правда, английский у него так себе.

– Как и у тебя, – вставил Дел.

– А у тебя, можно подумать, оксфордский акцент.

– Бэнкстон придет сегодня к вечеру пройти тест на полиграфе, – сказала Трейси. – Когда он уйдет, надо будет приставить к нему «хвост». Походите за ним пару вечеров, посмотрите, где он бывает.

– Почему за ним? – спросил Фац.

– Его учетные карточки на работе показывают, что он выходил в полночь в те вечера, когда убили Шрайбер и Уотсон. Мы уж попросили найти его карточку за прошлый месяц, посмотреть, не будет ли такого же совпадения и с Хансен. Возьмите его фото и вместе со снимками других подозреваемых покажите танцовщицам из «Пинк Паласа» и «Танцев голышом». Может быть, кто-нибудь его там видел.

Вик сделал запись в спиральном блокноте и взялся за следующий кусок пиццы. Тут они услышали шаги: кто-то шел к ним по металлической лестнице. Рон Мэйуэзер сунул голову в дверь и повертел ею, озираясь: туда ли он попал. Судя по его виду, это было не то место, где ему хотелось бы очутиться.

– Красота, – сказал он. – Морг, судя по всему, уже кто-то занял?

– Добро пожаловать назад, Коттер, – сказал Фац. – Воля тебе только снилась. – В полиции трудно отделаться от прозвища, особенно от удачного. Кто-то из их отдела посмотрел ночной показ старого комедийного сериала «Добро пожаловать назад, Коттер» и решил, что Мэйуэзер с его кудрявыми черными волосами и густыми усами – просто вылитый Гейб Каплан, актер, который снимался там в главной роли. Мэйуэзер терпеть свое прозвище не мог.

– Барни Миллер звонил, Вик. Требует назад свои штаны и тапочки.

Дел взвыл.

Мэйуэзер шлепнул на стул свой рюкзак и подцепил кусок пиццы.

– Какие новости? – спросила Трейси. Она просила Рона выяснить, есть ли какой-нибудь способ проследить путь конкретной партии веревки из склада в Кинге в ту или иную торговую точку «Хоум Депо».

– Ничего определенного, – сказал Мэйуэзер. – Но я еще работаю над этим. Пока известно одно: все, что входит на склад и выходит с него, помечается штрихкодом.

– А можно по этим кодам определить тип веревки? – спросила Трейси.

– Пока не знаю. Один парень обещал выяснить. Жду, пока он позвонит. У нас телефон есть?

– Мы над этим работаем, – сказал Кинс. – Пользуйся мобилой. Связь есть.

– Супервайзер говорит, что они могут отследить покупки работников по их индивидуальным номерам, – сказала Трейси. – Проверь, делал ли служащий по имени Дэвид Бэнкстон какие-нибудь покупки в последние полгода.

Мэйуэзер записал имя, взял рюкзак и отошел со своим куском пиццы за свободный стол.

Кинс встал и бросил свою бумажную тарелку в корзину для мусора.

– Позвоню пока нанимателю Таггарта, узнаю, не появлялся ли он на работе в последнее время.

Зазвонил телефон на столе Трейси.

– Телефон у нас есть, – сказала она и подняла трубку. – Детектив Кроссуайт слушает.

– Детектив, это Дэвид Бэнкстон.

Трейси взглянула на часы.

– Да, Дэвид. Спасибо, что позвонили.

Кинс послал ей выразительный взгляд, она кивнула.

– Я, знаете, это… не смогу сегодня.

– Нет? – Она потрясла головой, давая Кинсу понять, что Бэнкстон отказывается.

– Теща заболела, не с кем оставить дочку. Так что мне надо домой.

– А ваша жена не дома?

Последовала пауза.

– Ее сегодня вызвали пораньше, а она позвонила матери узнать, сможет ли та посидеть с дочкой, пока я не приду.

– А завтра?

– Завтра я тоже не могу. Надо сидеть с дочкой, а потом у меня ночная смена.

– Тогда скажите мне, в какой день вам удобно? Нам очень важно вас исключить.

– Мне надо узнать свой график и переговорить с женой, тогда я вам позвоню.

– Завтра позвонить сможете?

– Да. В смысле, попытаюсь. Мне пора идти. Я еще на работе. Нам тут запрещают звонить по личным делам. – Бэнкстон отключился.

Трейси поглядела на Кинса.

– Говорит, что не сможет прийти; надо смотреть за дочкой.

– Может быть, он решил, что исключить его из списка подозреваемых – не главная наша задача.

Последний известный наниматель Брэдли Таггарта сообщил Кинсу: тот позвонил, сказал, что увольняется, и просил дать ему расчет.

– Работодатель предлагал переслать ему чек по почте, но Таггарт заявил, что придет и заберет его сам, – сказал Кинс Трейси.

– А он не сказал когда? – спросила Трейси.

– Сегодня днем. Мы с ним уже разминулись. Наниматель говорит, что он явно на чем-то торчал, так что избавиться от него было удачей. Еще он назвал его «безнравственным типом».

– А куда тот пошел, он тебе не сказал?

– Он – нет, но один парень, который работает там на складе, сказал, что в дни получек Таггарт любит выпить в одном месте на Пайонир-сквер, называется «На посошок».

– Может, перехватим его там.

* * *

«На посошок», бар в одном из невысоких кирпичных домов на Первой авеню, демонстрировал признаки того, что к вечеру здесь соберется изрядное количество посетителей, особенно для середины рабочей недели. Уже сейчас кто-то сидел над пивом в кабинке, а кто-то гонял шары в дальнем конце длинного и узкого пространства бара. Трейси опознала Таггарта по фото с его водительского удостоверения. Он сидел на высоком табурете и потягивал из стакана нечто цвета янтаря, а на стойке перед ним стояла бутылка «Будвайзера». Внимание Брэдли приковал к себе экран телевизора над стойкой: показывали мотогонки, и он следил, как гонщики на грязных мотоциклах преодолевают грязную и скользкую трассу. Таггарт был некрупного сложения, но любил строить из себя крутого, о чем ясно говорил его выбор одежды: черная кожаная жилетка, черные байкерские сапоги и черные джинсы с характерной потертостью на левом заднем кармане – такие часто бывают у любителей жевательного табака. Еще Трейси обратила внимание на ножны, которые болтались у него на боку.

Она вышла и описала ситуацию Кинсу, который тем временем припарковал их машину, загородив кому-то выезд, и они стали ждать подкрепления. Не прошло и минуты, как явились два патрульных автомобиля. Трейси отправила один в проулок за зданием, а второму велела стать за углом, где он не попался бы на глаза тому, кто стал бы смотреть на улицу через большую стеклянную витрину бара.