Вдруг князь ударил себя по лбу и повернулся к компаньону.

– Эй, генацвале, надо бы нам разобраться с'одним делом! Мы в этот Амм Хаммат добрались? Добрались. Из моря выплыли? Выплыли. Теперь подумай, кто мы есть? Кто ты, кто я? Кто мы вместе? Подумай и скажи, как эх-перд!

– Ты клиент, я проводник. – Кирилл перевернул быстро сохнущие комбинезоны. – Чего еще мудрить?

– Ха! Так у Нилыча мы записаны – клиент, проводник… А здесь мы кто? В этом Амм Хаммате?

Догадавшись, в чем суть вопроса, Кирилл кивнул.

– Тут мы два морехода с погибшего судна. И приплыли мы… – он бросил взгляд на компас, – откуда-то с запада.

– Вай, мореходы! Простые мореходы! Еще скажи – гребцы, так нас сразу и усадят за весла! Нет, дорогой, – Джамаль многозначительно покачал пальцем, – мы не простые моряки. Тут, видишь ли, как в торговом деле: не пустишь пыль в глаза, не дождешься уважения, не получишь и выгоды… – Он опустил веки, размышляя, потом Широко улыбнулся. – Значит, так: я – княз, путешественник, ты – воин, мой телохранитель… нет, лучше племянник! Оба мы – благородной крови, клянусь мамой!

– В племянники я тебе не подхожу, – сказал Кирилл. – Масть у нас больно разная.

– Масть, вах! У моего брата – кровного брата! – Джамаль стукнул себя кулаком в грудь, – была красотка с севера. Ты в нее и уродился! Пойдет?

– Пойдет, дядюшка. Давай-ка собираться. Одежда высохла. Что ж, легенда не хуже всякой другой, подумал Кирилл, натягивая комбинезон и рассовывая имущество по карманам. Нож вместе с упругим нейлоновым шнурком он спрятал на груди, намереваясь сразу же, как попадет в лес, вырезать лук и стрелы. Ремень, на котором висели ножны катаны, плотно охватил его талию. Застегнув пряжку с чеканным силуэтом дракона, Кирилл полюбовался серебристым лезвием и вложил меч в ножны. Не так уж было все скверно, и неизвестно, что пригодится более в этом мире: тупая мощь «шершня» или хороший клинок. И умные речи, разумеется! Прав Джамаль: не пустишь пыль в глаза, не дождешься и уважения. А не будет уважения, будет нечто иное… к примеру, каменоломня или скамья на галере.

Они неторопливо побрели вдоль берега. Влажный песок холодил ступни, солнце пекло затылок, море играло сапфировыми отблесками, словно недавний шторм и гибель корабля были всего лишь ночным кошмаром. Почти инстинктивно Кирилл направился к северу от серой скалы – как будто там, за степями и лесами, под хмурым балтийским небом лежал родной город. Тянувшийся справа обрыв был крутым, почти отвесным, высотой метров пятнадцать; не стоило рисковать и лезть на него очертя голову. Найдется где-нибудь трещина, лениво размышлял Кирилл, убаюканный ласковым теплом и мерным шумом прибоя. Да, найдется трещина, или разлом, или устье какой-нибудь речушки… А где река, там и рыба, как говаривал майор Звягин. В наколенном кармане рядом с таймером у него был припрятан пакетик с леской и парой крючков вполне достаточного размера, чтобы подцепить форель.

– Смотри! Смотри, дорогой! – Джамаль, прищурившись, показывал на море. – Человек, клянусь могилой матери! Голый! И совсем черный! Из Африки, что ли?

– Вряд ли тут есть Африка, – бросил Кирилл, заторопившись к воде.

Возможно, Африки в этом мире и не было, но негры определенно существовали. Мертвец, покачивавшийся у берега на толстой доске, выглядел не просто смуглым – влажная кожа его отливала цветом ночного неба, затянутого тучами. Плечи его были широки, на спине бугрились мощные мышцы, безвольно опущенные руки с растопыренными пальцами чуть подрагивали в такт набегавшим волнам. Кирилл не видел лица погибшего – тот лежал ничком поперек доски, навалившись на нее грудью и свесив голову в воду, – но вряд ли стоило сомневаться, что он мертв. Половина черепа у него была снесена, и багровая рана казалась еще огромней по контрасту с черной кожей и полоскавшимися в воде смоляными волосами. Чудовищная дыра, сквозь которую вылетела жизнь… А она, вероятно, была нелегкой – Кирилл заметил цепь, тянувшуюся от кольца в доске к металлическому обручу, что охватывал талию мертвеца.

Гребец, прикованный к своей скамье… Вероятно, в первый момент ему повезло – вышвырнуло в море вместе с обломком скамьи, но потом удача кончилась, а вместе с ней и жизнь. Либо волна бросила его, беспомощного, на корабельный борт, либо сверху свалилась мачта… Так или иначе, боги этого мира отвернулись от него.

– Мертвый… – разочарованно протянул Джамаль. – Совсем мертвый… И не похож на амазонку… Кто такой, как думаешь?

– Раб. Гребец с тримарана, на котором плыли благородный князь и его племянник. – Кирилл приложил ладонь к груди.

– Как ты сказал, генацвале? Трима… Как дальше? Это что? На лице Джамаля застыла недоуменная гримаса, но в голосе чудилась Кириллу некая лукавинка – будто .хитрый бес подсмеивался над ним, затеяв свой спектакль, отличный от сценария Доктора. Возможно, то была лишь шутка разыгравшегося воображения. Но в любой из пьес, поставленных на сцене Амм Хаммата, инструктору Скифу отводилась одна и та же роль – охранника, проводника и всезнающего эксперта. А потому он со вздохом пояснил:

– Тримаран – это судно. Такой корабль, Джамаль, с двумя поплавками по бокам. На Земле их тоже строили, в Полинезии, но поменьше размером… – Сощурив глаза, Кирилл разглядывал цепь, гладко отшлифованную доску и покачивающееся на ней тело. – На корабле был не один десяток таких гребцов… все прикованные… и все пошли ко дну…

– Вай, нехорошо! Я виноват, такое страшное придумал! – Джамаль, будто продолжая игру, страдальчески сморщился, потом лицо его вдруг посветлело. – Слушай, дорогой! Там ведь не все были гребцы, да? Кто-то же ехал первым классом… купец, капитан… ну, вроде нас с тобой… И еще матросы! Они ведь без цепей, да? С цепью на мачту не полезешь, так?

– Так. Думаешь, кто-нибудь спасся?

– Почему нет?

Кирилл поглядел на скалу, маячившую позади метрах в трехстах, – она сильно вдавалась в море, закрывая южную часть берега. Может, волны и впрямь выбросили кого? Но с таким же успехом спасшиеся мореходы могли очутиться и к северу от утеса… Поразмыслив, он решил не метаться, а идти в прежнем направлении.

– Пойдем, Джамаль. Встретится кто живой – поможем, не встретится – значит, не судьба.

Не судьба!

Они отшагали пару километров вдоль береговой крутизны, пока не наткнулись на каменистую осыпь. По дороге никто больше не попался, ни живой, ни мертвый, да и обломков не было видно. Быть может, их потом выбросит на песок очередная буря, но вряд ли среди изломанных корабельных останков найдется что-то интересное… Разве еще один труп с цепью на поясе?.. Махнув рукой на розыски, Кирилл решил взбираться наверх.

Путники полезли по камням – осыпь, видно, была старой, и темные угловатые глыбы держались прочно: все, что могло упасть, уже упало и валялось сейчас внизу, на пляже. Подъем, однако, занял с четверть часа – щебень и острые края обломков немилосердно кололи ноги, а кое-где приходилось пробираться на четвереньках или подтягиваться на руках. Наконец они перевалили за гребень. Джамаль отдувался и тяжело дышал, у Кирилла на висках выступила испарина.