— Ребенок, я теряю ребенка, — бормотала дрожащими губами Кристина между схватками, пока Риккардо нес ее на руках к машине, чтобы отвезти в ближайшую клинику.

Попытки врачей спасти ребенка не увенчались успехом. Кристина страдала молча. Она знала, что Риккардо где-то рядом, но не хотела его видеть, замкнувшись в своем горе. Только на третий день, проснувшись, она увидела рядом с больничной кроватью мужа. Ей хотелось заплакать, но слез не было. Казалось, в ней не осталось ничего живого.

— Прости, что не сумела сохранить твоего сына, — сказала она безжизненным голосом. Пересохшие, потрескавшиеся губы шелестели как опавшая листва. Она и не знала, что произносить слова так больно.

Риккардо взял двумя руками ее ладонь и поднес к губам.

— Ты не виновата, это больше моя вина. Не надо было нам летать в Милан. — В порыве отчаяния он опустил голову и надолго замолчал.

— А что сказали врачи? — робко спросила Кристина.

— Они говорят, что такое случается иногда без видимых причин.

Кристина вдруг подумала, что этой утратой они оба расплачиваются за то, что Риккардо не женился на матери его сына. Тот мальчик имел больше прав носить имя своего отца, чем их несостоявшийся ребенок.

— Еще врачи сказали, что с тобой все в порядке и нет показаний против следующей беременности.

— Ничто не мешает нам попытаться еще раз, — задумчиво произнесла Кристина.

— Ну… не сию минуту, — пошутил Риккардо. — Должно пройти какое-то время, пока ты полностью не восстановишь свое здоровье.

Кристина вглядывалась в лицо мужа, словно давно его не видела. Словами он пытался поддержать ее, улыбался, но в глубине глаз она видела то страдание, которое пришлось ему пережить. Она коснулась свободной ладонью его щеки, слабо улыбнулась и попросила:

— Забери меня домой.

Даже сейчас Кристина не могла без волнения вспоминать тот период своей жизни. Она встала с постели. Подошла к стеклянной двери, ведущей на галерею. Ночная тьма снаружи обрела белесый оттенок. Дождя не было, хотя небо над Римом по-прежнему было закрыто низкими тучами. Почему ей пришлось ценой потери ребенка расплачиваться за прошлые грехи своего мужа? Почему она все стерпела, не сказав ему ни слова упрека? И как мог Риккардо так легко поверить в ее измену, которой не было? Не было у нее романа с Джино Пинкерле! И быть не могло! Она хорошо помнила тот прием в их доме по случаю дня рождения Карло. Среди прочих его друзей появился тогда впервые этот молодой человек. Его можно было бы назвать красивым, если бы не прилизанные волосы и манеры, одновременно вкрадчивые и развязные. В его словах и поведении ощущалась какая-то фальшь, словно он пытался играть чужую роль или что-то скрывал…

— Меня зовут Джино Пинкерле, — представился молодой человек, откровенно разглядывая Кристину с наглостью неотразимого сердцееда. — Вы еще красивее, чем о вас рассказывали. Риккардо крупно повезло. — Он взял ее руку и поднес к губам.

Кристина почувствовала инстинктивное отвращение к этому человеку, которое с трудом сдерживала. От необходимости отвечать Джино ее избавила Адриана Каччини. Отведя ее в другую комнату, она спросила:

— О чем с тобой говорил Джино Пинкерле?

— Он успел только представиться, — ответила Кристина, недоумевая, почему Адриана так взволнована.

— Хочу тебя предупредить. Риккардо всегда не одобрял дружбу брата с Джино Пинкерле, и вряд ли ему понравится, что ты общаешься с ним.

— Мне и самой не хочется с ним общаться, — ответила Кристина, не придав этому эпизоду никакого значения. — Как ты думаешь, если я поднимусь к себе отдохнуть, это не будет расценено как грубость по отношению к гостям?

— Разумеется, нет! Ты должна беречь себя после всего, что тебе пришлось пережить. Я скажу Риккардо, что ты у себя в спальне.

Кристине действительно было еще тяжело физически и морально участвовать в многолюдных приемах. После выкидыша силы восстанавливались медленно. Врачи объясняли это большой потерей крови. Медленно пересекая полутемный холл, она мельком увидела Джизеллу и Джино Пинкерле. Они тихо беседовали, стоя так близко друг к другу, что это наводило на размышления. Но в тот момент Кристине было все глубоко безразлично, хотелось только добраться до постели.

Проснулась она от легкого поцелуя в губы, повеяло запахом вина и знакомого лосьона для бритья. Риккардо! Впервые за прошедший месяц поцелуй мужа разбудил в ней желание. Он стоял, склонившись над ней, и улыбался.

— Решил, что пора тебя проведать, — сказал он. — Как ты себя чувствуешь?

— Лучше. Долго я спала?

— Почти три часа. Кое-кто из гостей уже отбыл, остальные, кажется, решили гулять всю ночь. Хочешь спуститься к ним или мне попросить всех вон?

— Не надо никого прогонять из-за меня, — сказала Кристина, спустив ноги с постели. Она посмотрела на свой измятый костюм, в котором заснула, не успев раздеться. — Мне только надо в душ и привести себя в порядок. Через двадцать минут я спущусь.

— Ты уверена, что тебе это по силам? — заботливо спросил Риккардо.

— Абсолютно уверена, — солгала Кристина.

Он привлек ее к себе, прижался щекой к ее волосам.

— У нас еще будут с тобой дети. Торопиться не будем. Главное, чтобы мы сберегли наши чувства друг к другу.

Чувства, которые не мешают тебе навещать другую женщину, мать твоего сына, подумала Кристина, ощущая внутри себя пустоту.

— Я совсем забыла сфотографировать виновника торжества! — воскликнула она, высвобождаясь из объятий мужа. — Утром я специально ездила в магазин, чтобы зарядить аппарат новой пленкой.

— Прекрасная идея! — сказал Риккардо. — Будем ждать тебя с нетерпением.

Через двадцать минут Кристина стояла за дверными портьерами, оглядывая гостиную. Фотографировать тех, кто позирует, ей было неинтересно. Зато уловить и запечатлеть характерный жест человека, забавное выражение или поймать неожиданный ракурс всегда доставляло ей удовольствие. Главное — вовремя увидеть, успеть навести фокус. Вот Карло сегодня необычно веселый. Оказавшись в кругу друзей, он по-другому ведет себя. Судя по его лицу, он счастлив. Кристина зафиксировала этот момент на пленке. А где Джизелла? Вот она, сидит на диване в окружении матрон старше по возрасту и что-то важно рассказывает им. А кто это маячит за ее спиной, опираясь рукой на спинку дивана? Опять Джино Пинкерле! Делает вид, что смотрит на Карло, а сам внимательно слушает, о чем говорит Джизелла. Интересная жанровая картинка, подумала Кристина, нажимая кнопку. Теперь осталось поймать в объектив Риккардо. Где-то рядом слышался голос Лауры, она требовала ее шестнадцатый день рождения отметить непременно в самом лучшем ресторане Рима.

— Обещаю тебе это, — сказал Риккардо. — А что бы ты хотела получить в подарок?

— Машину, — выпалила девочка.