Но чудо свершилось! Вандеи был «вытащен из-под обстрела» и даже доставлен к подступам в сипайский лагерь, где моя собака передала его с лап, а вернее, с зубов на руки окружившим их сотоварищам героического сипая.

— Стоп! Снято! С первого раза! Это было нечто-о...

Вот они, минуты славы! Найду окружили, поздравляли, обнимали и трепали по холке, гладили по голове и целовали в нос. Мужчины и женщины, набежав из соседних павильонов, наперебой жали ей лапу и поливали слезами благодарности. Вокруг нее уже пели и плясали! Все-таки индийцы — эмоциональный народ...

Но Акиса тут же разогнала всех, возмущаясь, что собаку и так уже загоняли, нацепила ошейник и, взяв ее за поводок, пошла к помощнице режиссера требовать Найдин гонорар, золотом и немедленно.

Эмир Шах с сияющими глазами подскочил ко мне, я обомлела и почувствовала дрожь в коленках.

— У меня к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться! Мы подпишем с вами контракт. Ваша собака станет самой знаменитой и любимой собакой в Индии, а если повезет, то и в Бангладеш! Мне в голову сейчас пришла совершенно гениальная идея телесериала про благородную собаку-полицейского, которая не берет взяток, чем и завоюет в самые короткие сроки сердца миллиарда индийских телезрителей. «Ракш»! Так будет называться сериал. По кличке собаки — главного героя.

— Но... такой сериал... уже есть, — запинаясь, заметила я.

— Неужели? Не может быть, — расстроился Эмир Шах. — А я полагал, что сам только что придумал эту гениальную идею. Да, кстати, как зовут собаку?

— Найда.

— Поразительно, так звала мать моего любимого брата в детстве — Наид! Он пропал, и мы ищем его уже двадцать лет, — чуть нахмурившись, вздохнул индиец.

— Простите... — прошептала я.

— Ничего, в трущобах Бомбея каждый день кто-нибудь пропадает, но родные всегда думают, что он скорее всего уехал в большой город и стал там важным господином, богатым рок-музыкантом или хотя бы министром промышленности.

— Я думала, это Бомбей большой город.

— Неважно, трущобы — это один Бомбей, а элита, как я сейчас, живет и работает в другом Бомбее. Главное то, что всемогущий Шива свел наши пути с этой собакой, дав мне еще один шанс! Это моя карма. И я не отпущу ее, как когда-то отпустил брата!

Актера бесцеремонно оборвала, вклинившись между нами, какая-то низкорослая толстая женщина в оранжевом балахоне.

— Простите за опоздание... Сидеть! Сидеть! Но эти ваши бомбейские пробки... У нас в горах Тибета... Сидеть! Вы такого не увидите, ни одной пробки, ни на одном горном серпантине с тысяча девятьсот не помню какого года, когда в пансионате для девочек был найден наш новый далай-лама, — шумно щебетала дамочка. Она постоянно дергала за поводок даже и не думавшего трепыхаться лохматого упитанного пса с печальными глазами.

Эмир Шах, к которому обращалась эта дородная собаковладелица, явно растерялся.

— Простите, но мы уже... вообще-то... извините... это ведь не Лабрадор, — не сразу нашелся он.

— Что-о? Какой еще Лабрадор?! Да это чистокровный тибетский терьер, как вы и просили! Сидеть!

— Все равно, вы опоздали, сестра, — со спокойным достоинством, поигрывая брелком, констатировал Эмир Шах. Как он был прекрасен в этот момент! И его смуглая чистая кожа, результат постоянных косметических процедур, и тонкие семитские черты лица, и чарующая улыбка, открывающая белоснежные кривые зубы, творили что-то сумасшедшее в моей душе. Видимо, всему виной вечно любовная атмосфера индийского кино и навязчивый аромат жасмина...

Скандал с разобиженной собачницей приняла на себя могучая помощник режиссера. Кое-как они отделались от этой женщины, пообещав, что порекомендуют ее песика в другой павильон, где как раз подыскивают толстую собаку для рекламы собачьего корма.

Я просто млела от благородства и возвышенных талантов Эмира Шаха. Где же Акиса? Когда кандидат практически найден, ее днем с огнем не найдешь!

А Эмир, вдруг сказав, что нам надо поговорить серьезно, отвел меня за декорации.

— О прекраснейшая владелица дивной собаки, ты запала в мое сердце, как розовый цвет лотоса в сердце влюбленного слона. — Он провел рукой по моему плечу. Я немножко сжалась, но продолжала жадно слушать, рассеянно поглаживая Найду. — Впредь я не смогу ровно дышать, если рядом не будет такой прекрасной девушки, чьи глаза сияют, словно танцующие звезды Бомбея! Чья грудь высотой и упругостью подобна спелым плодам золотистой папайи! Чьи бедра изогнуты и соблазнительны, как священная чаша для благословенного напитка на празднике венчания Шивы и Кали, чья шея нежна и подобна божественному столбу мироздания, коим была оплодотворена сама Вселенная!

— Да неужели, милый? Почему-то своей законной жене ты таких слов не говоришь! Это очередная твоя статистка?!

За спиной звезды индийского кино возникла мощная женщина средних лет с усами, уперев руки в неохватные бока, она окидывала нас обоих сердитым взглядом. А я как раз хотела уточнить тот двусмысленный комплимент насчет божественного столба...

— Родная, ты же... — позорно подпрыгнул режиссерчик. — Ты же должна была быть у мамы в Хаджипуре! Ну, неважно...

— Ах, неважно... — Тетка начала засучивать рукава.

— Ты опять все неправильно поняла, эти слова я обращал к собаке, она сыграла главную роль, и только посмотри на нее, разве можно ею не восхищаться! — упоенно заврался этот трусливый гад. — Такой талант, такая грация, воистину ее создали боги лишь для того, чтобы мы ее славили!

О да... Кое-кто обладает истинным актерским талантом, и в этого кое-кого я почти влюбилась?! Или, правильнее сказать, едва не вляпалась!

Схватив Найду за ошейник, я вытерла невольно выступившие слезы и рванулась к выходу. Эмир Шах догнал нас у выхода и встал на пути.

— Вы уже уходите? Но почему?! Мы бы сделали из Найды звезду Боливуда, — чуть не плакал он.

— Нам некогда, спешим на собачью выставку в Париже, моя собака там почетный гость от клуба «Белка и Стрелка».

— О да, конечно, она заслуживает всяческого почета! А когда выставка? Ей там обязательно присутствовать?

— Хм, не поняла?!

— Ну, может, вы сами слетаете на выставку, а собаку оставите нам хотя бы на один день. Мы хотим снять рекламу к фильму. Афишу я уже вижу! Крупно, на первом плане ее морда в фас, гордый взгляд обращен вдаль, а брови слегка нахмурены. Она как бы в размышлениях о будущем индийского народа, прозревая, что там тоже полно испытаний и не скоро еще воцарятся на нашей многострадальной земле мир и благополучие. Ее торс в крови, символизирующей страдания всех, кто боролся за независимость Индии, во имя ее совершал подвиг и носил красную сипайскую форму, хотя... можно и даже выигрышнее будет просто накинуть ей на плечи мундир. И вот она на фоне огня! Может быть, даже кровавого побоища, смотрит вдаль гордым взглядом, не сломленная страданиями. Ее выбор сделан! Она будет едина с индийским народом в борьбе за свободу и будет помогать вытаскивать раненых с полей сражений до самой последней капли крови!