Кажется, ему надоело говорить. Он мягко укусил меня за ухо, затем облизал его. Начал медленно снимать с меня кофту, повалил на небольшую медицинскую кушетку. Мое тело горело. Каждая молекула, каждый атом хотел еще и еще.

Наверное, это к лучшему. Расслабиться после нервотрепки. Просто получить удовольствие. Хоть на какой-то миг позабыть о хищном мире, раз за разом делающем больно.

Заров взял меня за плечи, уложил на кушетку, достал из кармана нож. Я знала, что он не сделает мне больно. Не боялась, когда лезвие приблизилось ко мне. Резкое, точно выверенное движение, и моя одежда распалась на части.

— И в чем мне теперь уходить отсюда? — спросила я, хоть меня это не волновало.

— Что-нибудь придумаем, — сказал Заров, демонстрируя нож будто вокруг стояла публика, желающая убедиться, что лезвие настоящее. Затем он спрятал нож, посмотрел на меня. — Саша не в моем вкусе. Не та внешность, не тот характер. А вот ты в моем, — сказал он, впиваясь в мои губы поцелуем.

Я закрыла глаза и расслабилась. Поцелуй казался порывом освежающего ветра в жаркий день, глотком воды посреди пустыни, ярким лучом света для заблудившегося в ночном лесу.

Заров не медлил. Уселся на меня сверху, сильно сжал ногами, содрал с себя рубашку и выбросил её в сторону. Он выглядел как мифический оборотень, узревший на небесах полную луну и вмиг превратившийся в зверя. Он стонал и хрипел. Лизал мою грудь, кусал соски, сжимал бедра сильными ногами.

Я ухватилась за его шею, прижала к себе. Прикоснулась языком к слегка покрытому щетиной лицу Люцифера, чувствуя его опьяняющий вкус. На какой-то миг показалось, что за мной наблюдают. Будто бы кто-то смотрит незримым глазом…

Может, так оно и было. Мы же находились в больнице. А когда Заров запустил свои длинные, тонкие пальцы под мои измокшие трусики, мне стало плевать.

Я закричала от внезапно нахлынувшей обжигающей волны, сорвавшейся с пальцев Зарова и мгновенно распространившейся по моему телу. Даже если за нами никто не наблюдал, то крик точно услышали. Да и пусть слышат.

Люцифер закрыл глаза, будто бы так ему было проще. На его лице расцвела улыбка. Дьявол мог улыбаться, разве что делал это нечасто. Он делал что-то своими руками, членом… Я не знала что. Его лицо намертво приковало взгляд к себе. Только чувствовала распространяющиеся по телу волны, импульсы, колебания. Каждый раз все приятнее и приятнее.

Движения Люцифера и его вид сливались в синергии чего-то необычного и волшебного, а потом он передавал его мне, и тысячи вспышек озаряли мое тело.

Я ухватилась за его шею, подтянулась, прикоснулась своими губами к его. Язык Зарова быстро проник ко мне в рот, заставляя затаить дыхание и закрыть глаза. В то же время я ощутила, как он впивается пальцами в мою кожу на бедре. Он массировал меня, и от каждого его будь то мягкого или жесткого касания я начинала гореть, словно птица Феникс, тут же перерождаясь во что-то иное.

Закончив поцелуй, я отклонилась, изгибаясь дугой и позволяя ему делать со мной все, что захочется. сделав это, я даже удивилась на мгновение своей гибкости, а затем закрыла глаза и просто чувствовала. Чувствовала как можно сильнее и глубже.

Ощущала, как его руки шалят на моих сосках, на животе, во влагалище. как каменный член неутомимо делает свою работу, лишь изредка выходя на передышку. Как иллюзионист с силой урагана набрасывается на меня и кружит в потоке страсти.

Я коснулась пальцем груди Зарова, мягко провела по ней к пупку. Кажется, он вспотел… Подняла голову, на миг открыла глаза, любуясь его блестящим телом, которое заслуживало увековечить себя в виде скульптуры. Затем лизнула его грудь, перешла к шее….

Вкус Люцифера оказался головокружительным, пьянящим, тревожащим что-то внутри меня. Нечто долго дремавшее, ждавшее своего часа, но теперь вырвавшееся на свободу. Оно вынудило меня обхватить Люцифера руками и ногами, сильно сжать, громко застонать и даже закричать от удовольствия.

Люциферу это нравилось.

Он подхватил меня, перевернулся и я оказалась сверху.

Теперь мне не нужно было говорить, просить или приказывать.

Я сама начала танцевать на нем с каждым движением наращивая темп, и ощущая, как его член внутри меня с каждой долей секунды будто растет, все сильнее и сильнее окуная меня в первозданное блаженство.

Он просто лежал и улыбался. Иногда брал меня за талию, будто направлял, время от времени шевелил тазом, касался к потаенным нервам внутри прогоняя удовольствие по каждой крупице меня.

Моя кожа казалась мне волнующимся океаном. Волны вздымались на поверхностью, с силой плескались друг от друга. В животе все сильнее ныло. Океан первозданного удовольствия и наркотического кайфа смывал все проблемы, топил их в своей пучине, накрывал волнами.

Волны плескались, сталкивались друг с другом, целовались, объединялись, а затем переросли в цунами. Я кричала как никогда в жизни, а Заров смеялся. Ради таких моментов наверняка и стоит жить.

Когда все закончилось, мы поцеловались, я положила голову на его плечо. Хотелось уснуть на этом каменно-твердом, сильном плече.

— Идем, — прошептал он мне на ухо. — И так наверняка всю больницу на уши поставили.

Наверное, со стороны это выглядело смешно. Заров на мгновенье вышел, принес мне медицинский халат и белоснежные брюки, я по-быстрому оделась, а потом мы выскользнули из больницы и нырнули в первое попавшееся такси. Водитель — полноватый мужчина с козлиной бородкой ни капли не удивлялся поцелуям и стонам на заднем сидении его машины. Подобное ему похоже было далеко не впервой.

Заров решил продолжить не дожидаясь пока мы окажемся вдали ото всех. Нежно лизал мою шею, ласкал грудь, целовал. Только сейчас, ощущая будоражащие импульсы по всему телу, я вспомнила, что забыла в больнице нижнее белье. Наверняка тот, кто зайдет туда и обнаружит валяющиеся на полу трусики будет долго восстанавливать в разуме картину произошедших там событий.

Вечерний город блестел огнями, играл цветами, будоражил звуками машин и играющей где-то вдали музыкой. Город казался огромным живым организмом, пульсирующим, поющим, радующимся. Рядом с Люцифером Заровым вообще все обретало новые краски. Монотонные серые стены зданий казались яркими, идущие по улицам замотанные работой люди радостными, даже гул двигателей машин и визжавшая неподалеку полицейская сирена казались музыкой.

Заров словно бы отдыхал. Если то, что было в больнице, можно было сравнить с пауэр-металлом, то сейчас он предпочел легкую, размеренную, легкую мелодию. Медленно, никуда не спеша, он целовал мои губы, давая насладиться каждым мигом. Аккуратно, словно археолог, обнаруживший древний и хрупкий артефакт, проникал в меня пальцами, а я тихо постанывала и отвечала ему тем же. Прикоснулась рукой к набухшему члену Зарова, и меня будто бы ударило молнией.

Мигом я перевела взгляд на водителя. Заметила его отражение в зеркале заднего вида. Тот, поняв, что я на него смотрю, поднял между передними и задними сиденьями перегородку и включил легкую электронную мелодию, как нельзя кстати подходящую под ситуацию.