спала с ними… и влюблена в Игоря. Это все меняет.

– Почему? – снова этот пронзительный взгляд.

– Просто «нет» и всё. Почему вы пытаетесь всегда залезть глубже?

– Потому что хочу тебя узнать, Вика.

– Зачем это вам? Мы вместе спим… Разве этого недостаточно?!

Мужчина дергается, как от пощечины. Но я больше не могу выносить это. Отталкиваю его.

Перед глазами до сих пор стоит взгляд того врача скорой помощи. Словно он побывал в нашей с боссами постели. Это так унизительно! Не хочу, чтобы люди думали, будто я через постель пробилась. Хочу сама!

– То есть только секс? – спрашивает он тем голосом, которым принимал на работу.

Больше нет ни нежности, ни заботы. Раенский закрылся. Почему я чувствую себя идиоткой?

– Да, – лепечу.

Ненавижу себя за это короткое слово. Ведь влюбилась по самые ушки. Но Игорь меняется. Снова царапает мою душу ледяными шипами. Отталкивает одним взглядом.

– Ешь, – говорит коротко, когда приносят еду.

Сам утыкается в мобильный. А у меня кусок не лезет в горло. Давлюсь, но ем. Ненавижу себя за трусость. Хочу броситься ему на шею и целовать. Просить прощения. Знаю, что так правильно. Он не Кретов. Игорь совсем другой!

Что же мне делать?

Чертов Макс! Он посадил во мне зерно страха. После него я боюсь всех мужчин. Даже тех, кто этого не заслуживает. Раенский уже не один раз доказывал, что готов заботиться. Что я ему не безразлична. Но если бы он сказал это… признался в том, что чувствует… возможно, я бы…

Задерживаю взгляд на губах босса. Блииин! Как же хочу поцеловать! Но вместо этого прячусь в раковину страха и закрываюсь.

После обеда мы садимся в машину. Раенский стучит пальцами по рулю.

– Вика. Я понимаю, что тебе страшно. Менять жизнь всегда непросто. Прости, если я тебя ранил… Или слишком давил.

Что? Он не зол? Извиняется?

– Ничего, – выдавливаю из себя.

– Я знаю, что у тебя есть причины отказываться. Но мне небезразлично твоё будущее, птичка.

– Почему?

Как же хочу услышать о его чувствах! Может, это эгоистично. Но ведь я уже призналась ему. Пусть и в порыве…

Игорь молчит. Смотрит в окно, отстукивая четкий ритм по коже руля.

– Такой голос нельзя прятать. И я хочу, чтобы ты это знала. Но решать тебе, девочка. Без твоего согласия Фоновому ничего не расскажу.

Я молчу. Мужчина заводит машину и отвозит меня… домой.

– Игорь Олегович! – возмущаюсь, – да в чём дело?

– В чём? – он разворачивается ко мне, нагло улыбаясь.

– Я хотела к бабушке сегодня заехать…

– Ладно, поехали, – заводит мотор.

И охота ему таскать меня по всему городу? Планирую выйти и доехать на метро, но машина босса уже срывается с места.

– У вас работы нет? – цежу сквозь зубы.

А сама радуюсь, что Игорь такой внимательный. Блиииин!

– Есть. Но ты важнее, – выдает он, и моё сердце вновь пропускает удар.

Тереблю пальцами сумочку, опустив глаза. Щеки все красные от смущения. Рядом с ним я совсем другая.

Мы приезжаем к больнице. Игорь глушит мотор, выходит и открывает мне дверь.

– Я сама могу, – бурчу, озираясь.

Хренасе! Вокруг зелень, яркие клумбы! Здание большое, ремонт отменный, прямо как в кино. Таращусь на это чудо. Стильная больница, я вам скажу!

– Хорошее место, – Игорь подталкивает меня к главному входу.

– Спасибо, что возитесь со мной, Игорь Олегович, – лепечу, страстно желая прижаться к мужчине.

От него так пахнет! С ума схожу! Подбородок ходит ходуном. Если бы не Кретов! Ублюдок! Сжимаю пальцы в кулаки.

– Мне нравится проводить с тобой время, птичка, – Раенский привлекает меня к себе и целует.

Не так, как обычно. Сейчас он едва касается моих губ. Такой нежный, воздушный поцелуй. Ласковый. Игорь словно просит прощения. Вот так, по-своему.

А я отвечаю. Раскрываю губы, приглашая язык босса. Всё вокруг перестает существовать.

– Пойдем, – нехотя отрывается от меня, – навестим твою бабушку.

– Вы со мной? – непонимающе хлопаю ресницами.

– Конечно, – подмигивает Раенский.

Ну как так? Он опять начинает! Сначала влез в моё сердце, все там переполошил. Теперь хочет узнать мою бабушку… Это же ни в какие ворота! Но я покорно топаю за ним.

Упс!

А я даже не знаю, в какой она палате. Беру мобильный. Сел! Черт! Поглядываю на еле сдерживающего смех босса. Офигеть смешно! От безысходности хочется выть. Какая же я… Совсем к жизни не готовая. Вот куда бы своим ходом поехала? Вздыхаю.

– Я не знаю, в какой палате лежит бабушка, – признаюсь.

– Пойдем, – Раенский протягивает руку, – всё узнаем. Не бойся.

Робко вкладываю ладошку в его большую руку. Игорь не стесняется меня. Крепко держит. Всё основательнее селится в сердце. Не отпускает. Я пропала…

Мы быстро всё выясняем. Медсестры дружно пялятся на широкоплечего и подтянутого Игоря. В темно-синем костюме он похож на греческого бога. Высокий, стройный. Эта щетина делает его по-настоящему суровым и брутальным. Блин! Моргала бы им всем выколоть! Он мой!

Уже на подходе к палате слышу заливистый женский смех. Эээ…

– Вот, а потом она ему говорит… – моя бабуля, окруженная врачами и медсестрами, травит байки.

Мы с Игорем задерживаемся в проеме. Индивидуальная палата, вся заставленная цветами. Огромное окно с видом на ближайший парк. Здесь и правда очень комфортно.

– Викуся! – бабуля видит меня, затем переводит взгляд на Раенского, – ну здравствуйте.

– У вас классная бабушка! – говорит мне врач, – столько всего знает! Мы даже про обход забыли.

– Я знаю, – улыбаюсь.

Она всегда притягивает людей. Открытая, интересная. Сажусь на постель и беру её руку в свою.

– Как ты?

– Я-то нормально, – она прищуривается, – а ты, я смотрю, не одна.

– Мы не успели познакомиться, – влезает Раенский, – я Игорь, босс вашей внучки.

– Начальник, значит? – на губы бабули ложится ехидная улыбка, – и у вас разрешены служебные романы?

Я резко вспыхиваю и отворачиваюсь. От моей бабушки ничего не скроешь.

– Мы пока не встречаемся, – невозмутимо говорит мужчина, – я бы хотел, конечно. Но Вика у вас очень своенравная.

– Что есть, то есть. Мужчинам с ней нелегко, – с гордостью выдает бабуля.

– Я справлюсь, – уверенно говорит Раенский, – потому что ваша внучка невероятная девушка.

Блииин! Ну что он такое несет? Мечусь по кровати, пока они обсуждают меня. При мне же! Игорь явно очень нравится бабушке.

– Да, она такая, – говорит бабуля, – широко улыбаясь.

– Но очень закрытая, – Раенский не сводит с меня своих серых глаз.

– Так это из-за бывшего, – заявляет моя кровинушка, – он оказался тем ещё подонком.

Ну бабуля! Конечно, о треш-стримах* с моим участием она не знает. Но что Макс бил и издевался, я рассказала.

– Ну