— Иногда, — тихо ответил Тибо.

— Но не часто?

— Нет.

— Я забыл, что для тебя все иначе. То есть благодаря фотографии.

Тибо покачал головой:

— Это неправда. Мне тоже было нелегко. Я не мог пройти по улице, чтобы не оглянуться или осмотреть все окна и удостовериться; никто не нацелил на меня ружье. И очень часто я не могу завязать с людьми обычный разговор. Меня не волнуют их заботы. Кто где работает и сколько получает, или что идет по телевизору, или кто с кем встречается. Мне так и хочется спросить: какая разница?

— Ты никогда не умел вести светские разговоры, — фыркнул Виктор.

— Спасибо.

— А насчет оглядки… Это нормально. Я тоже так делаю.

— Да?

— Но пока никаких ружей не видел.

Тибо рассмеялся:

— А ведь это хорошо, да? — Потом, желая сменить тему, он спросил: — Как тебе кровельные работы?

— Летом жарковато.

— Как в Ираке?

— Нет. Нигде не может быть так жарко, как в Ираке. Но достаточно жарко. — Он улыбнулся: — Меня повысили. Я теперь бригадир.

— Тем лучше для тебя. Как Мария?

— Растет вширь, но рада этому. Она — вся моя жизнь. Мне так повезло, что я женился на ней. — Он задумчиво покачал головой.

— Я рад за тебя.

— Нет ничего, подобного любви. Тебе стоит попробовать, каково это.

Тибо пожал плечами:

— Быть может, когда-нибудь.

Элизабет.

Тибо видел, как что-то промелькнуло в ее глазах, когда он назвал ее Элизабет, какое-то чувство, которое он не мог распознать. Полное имя намного точнее отражало ее суть, чем простое и обыденное «Бет». В нем была некая элегантность, соответствовавшая грации ее движений. И хотя он не собирался так ее называть, имя само слетело у него с языка.

По пути домой он обнаружил, что вновь и вновь прокручивает в уме их разговор и вспоминает, как непринужденно сидел рядом с ней. Она была спокойнее, чем он ожидал, но он ощущал, что она, как и Нана, не знает, что о нем думать. Позже ночью, глядя в потолок, он недоумевал, какого она о нем мнения.

В пятницу утром Тибо удостоверился, что позаботился обо всем, прежде чем повезти Нану в Гринсборо на машине Элизабет. Зевс ехал на заднем сиденье и большую часть путешествия провел, высунув голову в окно и подставив уши под порывы ветра. Пес был заинтригован постоянной сменой запахов и пейзажа. Тибо не ожидал, что Нана позволит Зевсу поехать с ними, но она сама поманила пса к машине.

— Бет не будет возражать. К тому же мой чемодан влезет и в багажник.

Поездка обратно в Хэмптон прошла быстрее, и, остановившись, он порадовался, когда увидел возле дома Бена, который подбрасывал в воздух мяч. Зевс, исполненный счастливого ожидания, рванул к нему, а Бен запустил мяч подальше. Зевс метнулся за ним, прижав уши к голове и высунув язык. Подойдя, Тибо увидел, как на веранду вышла Элизабет, и его вдруг охватила внезапная уверенность в том, что она одна из самых красивых женщин, которых он когда-либо видел. В летней блузке и шортах, открывавших стройные ноги, она по-дружески замахала рукой, увидев его. И единственное, что он смог сделать, — это перестать таращиться на нее.

— Привет, Тибо! — крикнул Бен со двора. Он гонялся за Зевсом, который подпрыгивал с мячиком во рту, гордясь тем, что всегда опережает Бена на пару шагов, как бы быстро тот ни бежал.

— Привет, Бен! Как школа?

— Скучно! — прокричал он. — Как работа?

— Интересно!

Бен продолжал носиться.

— Да, верно!

Как только Бен начал ходить в школу, они обменивались этими фразами каждый день. С веранды спустилась Элизабет.

— Здравствуй, Логан.

— Здравствуй, Элизабет.

Она облокотилась о перила, на ее губах играла легкая улыбка.

— Как поездка?

— Не слишком плохо.

— Должно быть, это было несколько странно.

— Почему?

— Когда ты в последний раз был за рулем пять часов подряд?

Он потер шею.

— Не знаю. Давно.

— Нана сказала, ты немного дергался, когда вел машину, как будто не мог расслабиться. — Она указала рукой через плечо: — Я только что говорила с ней. Она звонила уже два раза.

— Заскучала?

— Нет, первый раз она хотела пообщаться с Беном. Спросить, как прошел день в школе.

— И?

— Он признался ей, что было скучно.

— По крайней мере в этом он проявляет последовательность.

— Конечно, но лучше бы он сказал что-то другое. Вроде «Я узнал много нового, и мне так весело всем этим заниматься». — Она улыбнулась. — Мечта каждой матери, да?

— Поверю тебе в этом на слово.

— Хочешь пить? — спросила она. — Нана оставила немного лимонада в кувшине. Она приготовила его сегодня утром до отъезда.

— Не откажусь. Но сначала, наверное, нужно проверить, есть ли у собак вода.

— Уже сделано. — Бет повернулась и пошла к двери. Она придержала ее для него. — Заходи. Я вернусь через минутку, ладно?

Он поднялся по лестнице, остановился, чтобы вытереть ноги, и вошел в дом. Осматривая комнату, он заметил антикварную мебель и подлинники картин, висевшие на стенах. «Словно деревенский салон», — подумал он. Он представлял себе их жилище иначе.

— У вас тут красиво! — крикнул он.

— Спасибо! — Она высунула голову из кухни. — Ты раньше здесь не бывал?

— Нет.

— Я просто предположила, что бывал. Чувствуй себя как дома.

Она исчезла из виду, и Тибо побродил по комнате. Он обратил внимание на коллекцию статуэток Хаммель[9]на полках шкафа в столовой. Он улыбнулся. Ему всегда нравились такие вещи.

На подоконнике он обнаружил ряд фотографий и подошел, чтобы изучить их. На двух или трех был изображен Бен, причем на одной без пары передних зубов. Рядом находился милый снимок Элизабет в платье и кепке, она стояла подле дедушки с бабушкой, и портрет Наны вместе с супругом. В углу он заметил портрет молодого морского пехотинца в форме в непринужденной позе.

«Тот самый молодой пехотинец, который потерял фото в Ираке?»

— Это Дрейк, — произнесла она, подойдя сзади. — Мой брат.

Тибо повернулся:

— Младший или старший?

— На год младше меня.