— Заходите, ваше высочество, — улыбнулась она. — Я надеялась, что вы заглянете.

Оставшись в дверях, Карим прокашлялся:

— Как Итан?

— А?

— Ваш сын. Как у него дела?

— О, он в порядке. Почему бы вам не зайти ко мне ненадолго?

— Я распорядился, чтобы для него купили молочную смесь и фруктовое пюре, к которым он привык. Если понадобится что-то еще…

— Та девушка… как там ее? Ребекка? Нет, кажется, Роберта. Она занимается всем этим. — Зуки снова улыбнулась. — Это действительно что-то. Дворец, все эти комнаты… — Она кокетливо захлопала ресницами. — Вы.

— Должно быть, вы тяжело переживали такую долгую разлуку с сыном?

— Конечно. Кстати, в гостиной я обнаружила бар и откупорила бутылочку вина. Там еще немного осталось. Может, составите мне компанию? Не знаю, как вам, а мне после всего, что произошло сегодня, необходимо расслабиться.

— Нет, спасибо.

— Ладно. Но вы в любом случае могли бы зайти ненадолго.

— Вы, кажется, говорили, что посылали Рейчел деньги?

— Да.

— Вы ей не звонили, чтобы узнать, как дела у Итана?

— Звонила, — слишком быстро ответила она. — Постоянно.

— Когда? — недоверчиво спросил он. — Мы с Рейчел были вместе три недели. За это время вы не позвонили ей ни разу.

— Рейчел этого не хотела.

— Неужели?

— Она сказала, что у нее налаживается личная жизнь и она не хочет, чтобы я донимала ее своими звонками. Что она и так оказывает мне огромную услугу, заботясь о ребенке.

— О ребенке? — повторил Карим невыразительным тоном.

— Об Итане.

Зуки улыбнулась и облизала губы:

— Вы точно не хотите зайти, ваше высочество?

После этого разговора у Карима не осталось сомнений в том, что ему не составит труда убедить ее отдать ему Итана.

— Пожалуй, хочу, мисс Доннелли. У меня есть к вам деловое предложение, — ответил он, входя в комнату и закрывая дверь.

Рейчел проснулась одна в незнакомой комнате с высоким потолком. По сводчатым окнам барабанили капли дождя.

Дождь в пустыне. Как странно.

Сев в постели, она откинула с лица волосы. Она спала в футболке и трусиках, а не обнаженная, как до сих пор в объятиях Карима.

Нет, она не будет о нем думать. Она проплакала из-за него полночи, пока не кончились слезы и усталость не взяла свое.

Поднявшись, Рейчел достала из своего чемодана джинсы, футболку и бюстгальтер и пошла в ванную. Через пять минут она уже была готова. Ей осталось только попрощаться с Итаном. Она это сделает, даже если Карим и Зуки ей запретят.

Затем она сядет в самолет, и пилот Карима доставит ее домой.

Но куда именно?

Дом — это место, где живут люди, которых ты любишь. Итан был причиной, по которой Лас-Вегас был ее домом. Она быстро привыкла к Нью-Йорку, потому что жила там с Каримом и Итаном.

Где теперь ее дом?

Рейчел опустилась на край кровати.

Это глупо. Она привыкла к одиночеству. Она была одна до рождения Итана и до знакомства с Каримом. Ну и что с того, что она снова будет одна? С ней все будет в порядке. Нуждаться в ком-то — это слабость. Разве жизнь ее этому не научила? Она должна выбрать город, в котором будет жить, найдет жилье, работу…

В дверь постучали. Наверное, кто-то из слуг пришел сообщить ей, что самолет готов. Но пилоту придется подождать, пока она попрощается с Итаном.

Стук повторился.

— Иду, — сказала она, подошла к двери и распахнула ее.

При виде небритого Карима в джинсах и футболке ее захлестнула волна желания. Он все еще выглядел как мужчина, в которого она влюбилась, но ей не следует забывать о том, что у него нет сердца.

— Хорошо, что ты пришел, — холодно произнесла она. — Мне не придется тебя искать по всему дворцу.

— Я могу войти?

— Не вижу необходимости. Я просто хочу тебе сказать, что мне нужно повидать Итана.

— Это невозможно. Он спит.

— Я не уеду, пока не увижу его!

Карим издал неприятный смешок:

— Ты уедешь, когда я скажу. То есть через двадцать минут.

— Я требую…

— Требуешь? — промурлыкал он. — Ты не в том положении, чтобы что-либо требовать.

— Карим, если ты испытывал ко мне какие-то чувства…

Она вскрикнула, когда он схватил ее за руки и прорычал:

— Не смей говорить со мной о чувствах. Ты не знаешь, что это такое.

— Я любила тебя. Я так тебя любила…

— Меня уже тошнит от твоей лжи!

— Это не ложь. Я действительно тебя любила. И я люблю Итана.

— В это я верю, — сказал он, отпуская ее. — Именно поэтому я и пришел поговорить с тобой. Итану понадобится няня.

— Роберта позаботится…

— Она останется на неделю, а потом вернется в Нью-Йорк. Она записалась на курсы повышения квалификации.

— Зуки придется справляться одной.

Рот Карима искривился.

— Мы с твоей сестрой вчера поговорили. Она уже уехала.

— Зуки? Но…

— Между воспитанием своего сына и отказом от опеки она без колебаний сделала выбор в пользу последнего.

— Хочешь сказать, что она позволила тебе оставить Итана здесь?

— Она отказалась от своих прав на него и позволила мне его усыновить.

Рейчел недоверчиво уставилась на него:

— Почему она на это согласилась? Ты ей заплатил?

Чека с семизначным числом оказалось достаточно, чтобы Зуки согласилась навсегда исчезнуть из жизни Итана и подписать документ, обязывающий ее молчать обо всем, что касается всей этой истории.

— Скажем, мы с ней пришли к взаимовыгодному соглашению.

— Она призналась, что лгала на мой счет?

— Мы не говорили о тебе. Только об Итане.

Рейчел кивнула. Зачем им было говорить о ней, если Карим поверил каждому лживому слову Зуки?

— И?..

— И что?

— Зачем ты сюда пришел?

— Я подумал, что тебе будет спокойнее, если ты будешь знать, что Итана буду воспитывать я. Что я дам ему все необходимое.

На глаза Рейчел навернулись слезы.

— Спасибо, что сказал. Для меня это очень важно.

— Ты была для него хорошей матерью, — мягко произнес Карим.