В условиях кризиса и распада коммунистической идеологии к писаниям неоязычников все больше обращаются коммунисты, по сути отказавшиеся от марксизма ради национализма. Основной отряд коммунистов, партия КПРФ, еще прикрывается традиционным знаменем интернационализма, хотя и отказалась от атеизма, сочетая серп и молот с православным крестом. Она не решается открыто брататься с неоязычниками, но различные мелкие секты коммунистов без стеснения приняли неоязыческую идеологию. В апреле 1991 г. на втором инициативном съезде Российской Коммунистической партии член «Союза венедов» Нина Талдыкина призывала отбросить учение еврейского талмудиста Карла Маркса и нерусского демагога Ленина. Ныне она один из главных идеологов Ленинградской организации КПРФ. Ведический центр «Внутренний Предиктор СССР» в своих многочисленных писаниях отстаивает идею, что великий Сталин был антагонистом Ленина и совершил преобразование коммунистического движения, искаженного марксистским интернационализмом, в националистическое и истинно социалистическое (то есть национал-социалистическое). Он восстановил и увеличил Российскую империю, покорив иные народы и подавив гнусных евреев, а насущной задачей патриотов является возродить исконную языческую веру, сталинизм и сталинскую державу. Организованное этим ведическим центром движение «К Богодержавию» зарегистрировано в 70 городах. Эта деятельность подробнее проанализирована в статье М. Евгеньева «Языческий сталинизм» (1999).

Основных неоязыческих культов два —воинский культ Перуна (особенно популярный у поклонников славяногорицкой борьбы) и мистико-философский культ Велеса. Культ Перуна привлекает и национал-социалистское крыло. Очень почитаются труды академика Рыбакова, а по его выводам, верховным богом славянских язычников признается Род, но вот насчет приравнения его к фаллосу (как у Рыбакова) не слышно. Другие боги — Сварог, Перун и Велес — объединяются в Триглав (почти как в Збручском идоле, правда, там главы четыре).

Огромное значение у неоязычников придается священным писаниям волхвов, жрецов Перуна и Велеса, и книг этого рода уже не одна. Кроме старой, явленной в сер. XIX в., которую все ученые признали фальшивкой, изготовленной Сулакадзевым, в конце XIX в. в Белграде и Санкт- Петербурге была издана С. И. Верковичем (1881) «Веда славян» — якобы собрание песен болгар-помаков. Нигде в профессиональных трудах болгарских и сербских фольклористов ссылок на эту фальшивку я не нашел. Но наши ультра-патриоты включили основные мифы из этой книги в сборник «Книга Коляды» (Асов 20006; 2003), образцовый для отечественных фальсификаторов. Кстати, Коляду (древнерусское колдда, читается колода) они принимают за древнеславянского бога, хотя это лишь заимствованное название праздника, произошедшее от римско-латинского calendae («календы»). Календами назывались у римлян первые дни месяца (отсюда наше слово «календарь»).

После Второй мировой войны, в 1953 г., объявилась новая святыня — «Влесова книга», которую якобы нашел в виде дощечек, покрытых рунами, в 1919 г. белый офицер Али Изен-бек, во крещении Теодор Артурович Изенбек, в Курской или Орловской губернии или недалеко от Харькова у станции Великий Бурлюк в разгромленном дворянском имении князей Донских-Захаржевских или Задонских, куда она предположительно попала от Сулакадзева или его вдовы (в его сохранившемся каталоге было нечто похожее). Изенбек вывез дощечки за границу. В Бельгии другой белоэмигрант, инженер и журналист Ю. П. Миролюбов, заинтересовавшись в 1924 г. таинственными дощечками, «разгадал» до- киевскую древность дощечек (он называл их почему-то «дощьками»), к 1939 г. якобы скопировал их и перевел в кириллицу, но так и умер (в 1970 г.), не дождавшись полной публикации (а Изенбек умер еще в 1941). Публиковались же копии по частям в 1957-1959 гг. в русской эмигрантской печати (прежде всего в журнале «Жар-птица»). Изучением содержания книги занялись другие эмигранты — приятель Миролюбова А. Кур (бывший генерал А. А. Куренков) и присвоивший себе переводы Кура осевший в Австралии С. Лесной (под этим псевдонимом кроется бежавший с немцами доктор биологических наук С. Я. Парамонов). Они-то и были первыми публикаторами книги (Лесной ввел и название), а сами дощечки исчезли. Якобы были конфискованы эсэсовцами во время войны.

А с 1976 г., после статьи журналистов Скурлатова и Н. Николаева в «Неделе», начался ажиотаж в советской прессе.

Да имелись ли дощечки у Изенбека и в руках Миролюбова или это очередная журналистская поделка и подделка? Чтение книги, представляющей собой еще более явную дребедень, чем фальшивка Сулакадзева, сразу же убеждает в последнем.

Для неспециалистов она понятнее, чем древнерусские летописи. Но для специалистов как раз совершенно несуразна (Буганов и др. 1977; Жуковская и Филин 1980; Творогов 1990). Она содержит массу имен и терминов, которые лишь по видимости связаны с древнерусским языком. Синич, Житнич, Просич, Студич, Птичич, Зверинич, Дождич, Грибич, Травич, Листвич, Мыслич (публикац. Куренкова, 116) —все это образование имен, чуждое русскому языку: ведь это как бы отчества от имен Мысль, Трава и т. п., но ни в недавнем прошлом, ни в древности такие имена мужчинам не давали (Мысль Владимирович? Трава Святославич?). Название славян объясняется в тексте (архив Миролюбова, 8/2) от слова «слава»: «богам славу поют и потому — суть славяне». Но в древнерусском не было самоназвания «славяне», а было «словене» — от «слова». Поражает одно психологическое отличие текста. Обычно хроники любого народа (и русские летописи не исключение) содержат не только сообщения о славных делах, но и описания темных пятен — братоубийство, предательство и алчность князей, зверства толпы, пьянство и блуд. Во «Влесовой Книге» славяне начисто лишены этих слабостей, они всегда идеальны.

Но и этого мало. В 1990-е гг. некто Бус Кресень (он же Асов или А. И. Барашков) опубликовал новый вариант «Велесовой Книги», заявив, что именно этот является единственно правильным переводом текстов Миролюбова. Однако в каждом издании (1994, 2000) этот «канонический» текст тоже менялся. Фактически читатель получил еще одну «Велесову Книгу».

Асов также занялся отстаиванием Велесовой книги от разоблачений. В журнале «Вопросы языкознания» была опубликована статья палеографа Л. П. Жуковской (1960) «Поддельная докириллическая рукопись», в «Вопросах истории» — критическая заметка группы авторов с участием академика Рыбакова (Буганов и др. 1977), в «Русской речи» такая же заметка той же Жуковской и профессора В. П. Филина (Жуковская и Филин 1980), в Трудах Отдела древнерусской литературы Пушкинского дома — пространная разоблачительная статья известного специалиста по древнерусской литературе доктора филологических наук О. В. Творогова (1990).

Жуковская указала на языковые несуразности в книге. Для всех славянских языков до X в. были характерны носовые гласные, обозначаемые в кириллице двумя специальными буквами — «юсом большим л» и «юсом малым а». В польском языке эти звуки сохранились («m^ž» «муж», «miQta» «мята»), в современном русском исчезли, слившись с «у» и «я». В «Велесовой книге» они переданы буквенными сочетаниями «он» и «ен», которые, однако, то и дело путаются с «у» и «я», а это характерно для современности. Точно так же звук, обозначавшийся «ятем» и ликвидированный в орфографии после революции, потому что он к тому времени уже слился с «е», в древнерусском звучал как отличный от «е». В «Велесовой книге» на тех местах, где должен быть «ять», стоят то «ять», то «е», и то же самое на местах, где должно быть «е». Так мог писать только современный человек, для которого это одно и то же и который не только истории языка, но даже правил дореволюционной орфографии не знал досконально.