— Моя мать дарила лед, будь твои дети-неучи неладны, — взбеленился учитель. — А вот твой отец, внук достопочтенного Тадевоса, ни разу не помыл его ноги!

Милиционер побелел от ярости:

— Я и мой отец ежедневно моем эти достопочтенные ноги! А вот ты, гадюка страшная, неизвестно как стал учителем и чему учишь детей наших младых, продолжателей дела нашего достопочтенного Тадевоса!

— Кем был достопочтенный Тадевос? — шепотом поинтересовался у Гамлета Диланян.

— Строителем мостов, — также шепотом ответил Гамлет, ему тоже была интересна перепалка.

— Эти ноги требуют лучшего шампуня! А вы чем моете? — парировал тем временем учитель. — Каждый раз после вашего мытья ноги достопочтенного Тадевоса воняют самым ужасным хозяйственным мылом!

Видя, что милиционер и учитель скоро начнут убивать друг друга, Диланян по праву почетного гостя попросил слово. Слово это было ему предоставлено, и было оно таким:

— Спасибо. Значит, так. Я могу есть в любой обстановке. Мне приходилось питаться в морге больницы, где пахло формалином и разлагающимися трупами. Однако упоминание запаха ног достопочтенного Тадевоса, да не оскудеют люди, мечтающие их помыть, даже у меня отбивает аппетит. Поэтому я бы попросил оставить эти ноги в покое, протянуть руки друг другу и в знак примирения поцеловаться.

Не знал, ах, не знал высокогорный Горисский князь Диланян, что в этот самый момент он положил конец многолетней вражде между семьями милиционера и учителя, начавшейся из-за одного маленького орехового дерева, росшего на границе участков сиих достопочтенных лиц.

Воцарилась тишина. Даже плач маленькой Гйозал не нарушал ее. И вдруг… Да, так пишут в плохих романах, я знаю… И вдруг раздался какой-то скрип.

— Дорогие дети, внуки и правнуки мои… — разобрал скрип из губ деда Тадевоса Диланян, — не ссорьтесь. Этот досточтимый отрок сказал правильнейшую вещь — пожмите друг другу руки и поцелуйтесь. А теперь выпьем за здоровье нашего доктора и за ребенка, которого он подарил супруге нашего дорогого… Мальчик, как тебя зовут? Гамлет? Странное имя… Ну, пусть будет Гамлет.

Несмотря на двусмысленность сказанного, все молча встали и выпили. Лишь чуть позже Диланян узнал, что из уст достопочтенного деда Тадевоса уже лет семь никто ни слова не слышал…

Эпилог

У Гамлета недавно родился сын. Был назван Оганесом. Дед Тадевос до сих пор жив, и ноги его ежедневно отмываются самым лучшим шампунем при содействии милиционера и учителя. Борода его так же длинна…

Диланян был зол. Ему хотелось туты, а на сезон он опоздал. Тутовые деревья росли повсюду, но на них не осталось ни единой ягодки.

— Хоть на рынках поищу… Может, из северной Армении привезли, — громко подумал Диланян и направился на ближайший рынок.

На рынке он повстречал ту самую бабку, у которой год назад покупал все.

— Вай, доктор-джан? — по-свойски удивилась бабка. — Ты вернулся?

— Ну, не совсем. На месяц, другой… — заулыбался Диланян.

— А чего так? — Би-би-си заплатили бы много денег, дабы иметь такого репортера, как бабка Ехануш.

— Ну, диссертацию пишу, — смутился Диланян.

— А-а-а… Ты же из Гориса кровью, да? — вынула из бездонных глубин памяти карточку Диланяна Ехануш. — Князь Горисский?

— Ну да, — совсем покраснел Диланян.

Торгующие рядом продавцы оставили сонных, как сентябрьские мухи, покупателей и повернули головы в их сторону.

— Ну, тогда давай тебе анекдот расскажу! Про твою малую родину и диссертацию! — с хитринкой в голосе сказала бабка Ехануш.

— Ну расскажи, расскажи, — обреченно согласился Диланян. Отказать бабке Ехануш было решительно невозможно.

— Ну, все знают, что горисцы те еще кляузники, да?

— Да, да! На моего деда мой другой дед из Гориса кляузы писал, что тот самогоноварением занимается! А сам самогон покупал только у него! — высказался продавец винограда.

— Так вот. У одного горисца другой спрашивает: «Слушай, ты свою диссертацию написал?» — «Нет, слушай. Как ни пишу, кляуза получается!»

Хохот поднялся на весь рынок. Продавцы пересказывали друг другу анекдот, держались за бока и хохотали безудержно. Люди простые и бесхитростные умеют веселиться по малейшему поводу.

— Слушай, доктор-джан, — заговорщически подмигнула Оганесу бабка. — Можно тебя на секунду конфедеративного разговора?

— Конфиденциального? — не удержался Диланян.

— Ну да! — не смогла скрыть раздражения бабка, мол, мал ты еще меня поправлять.

— Что случилось? — понимая, что сейчас у него попросят консультацию, вздохнул Оганес.

— Ну, в общем… Невестка моя младшая, Рузанна… болеет. Кстати, прости, что тебя на свадьбу не позвали, — спохватилась бабка Ехануш и начала вдохновенно врать: — Мы звонили, звонили… Но ведь до Москвы не дозвониться!

— Ага, тем паче, ежели номера моего не знаете, — улыбнулся князь-кляузник. — Что с невесткой?

— Ну, в общем, после обряда красного яблока, — густо покраснела бабка, — она начала часто бегать в туалет.

— Что за обряд и когда был? — удивился Диланян.

— Ну… позавчера свадьба была… А вчера мы отвезли красное яблоко родителям невесты, — бабка от смущения не знала, куда себя деть.

— А… То есть была первая брачная ночь? — внес ясность Диланян.

— Да, прости господи, — перекрестилась Ехануш, — именно! Хотя ведь врачу можно так сказать?

— Можно, — еле сдерживая смех, подтвердил Диланян. — Так еще раз, в чем проблема?

— Короче, после того, как мой младшенький сын после свадьбы ее это… ну… выеп, короче, — бабка выдохнула это слово и истово перекрестилась, — она каждые полчаса в туалет бегает, кровью мочится!

— Цистит дефлорационный, — поставил диагноз Диланян. — Температуры нет? Поясница не болит? Неплохо бы ее посмотреть…

— Да ты что, креста на тебе нет! Кто же даст тебе, мужику неженатому, смотреть на новую невесту? — Бабка была готова предать Диланяна анафеме.

— Понятно… Ладно, рассказывай…

Далее последовал длинный перечень вопросов, их бабка переадресовывала по телефону невестке, а ответы давала Диланяну.

Стало ясно, что имеется простой, обычный дефлорационный цистит, что и невестку, и младшего сына бабки позже надо будет обследовать, а сейчас можно назначить…

— «Монурал». Три грамма. Порошок. Растворить в стакане теплой воды, дать выпить. Завтра все пройдет, — привыкший к быстрым диагнозам деревенских жителей (калька с Булгакова), заявил Диланян.