– Что? – ее, казалось, вот-вот стошнит.

– Некоторым людям на долю выпадают удивительные вещи. Например, Юдит Кляйн. А если кому-то это непонятно, то пусть молчит и не дергается!

– У меня болит живот, – простонала Мона, будто и не слыша моих слов.

– Ведь у вас есть сердце? – упрямо продолжала я, ожидая, что она хотя бы кивнет в ответ. Но она решила закричать – правда, получился какой-то сип:

– Я сейчас задохнусь! Слезь с меня!

Я села на пол рядом, рассчитывая, что эта туша не сразу встанет на ноги.

– Вам понятно, что я сказала? Не надо звонить Мари! Юдит в надежных руках!

Мона уставилась на меня, как будто я говорила на каком-то непонятном древнем языке.

– Ты сумасшедшая… – произнесла она, размазывая по лицу синюю тушь. То есть я надеялась, что это всего лишь тушь, а не синяки.

– Простите, – сказала я, как только она снова встала передо мной, подбоченившись. И тут она влепила мне пощечину – очень сильную, слева. Я пошатнулась и шагнула назад, к стене.

– И это только начало! – взвизгнула она. – Ты не слушала моих указаний, да еще и чуть не задушила меня! Ты здесь надолго не задержишься, это я тебе гарантирую.

Направляясь к лифту, она повернулась ко мне в последний раз:

– Надеюсь, когда Мари придет сюда, все пациенты будут на месте, иначе тебе несдобровать. Если с Юдит Кляйн что-то случилось, я расскажу Мари, что ты не дала мне позвонить, удерживая силой.

Через пару секунд двери лифта закрылись.

Юдит вернулась через два с лишним часа. Мы с Мари стояли у окна столовой, глядя, как приближается такси. Сначала из машины вышел Бенгт, а потом с его помощью и Юдит. Таксист ждал, не глуша мотора, пока Бенгт доведет Юдит до входа. Я видела, как она обняла его за шею, а потом случилось что-то странное – Юдит как будто стала падать, а Бенгт ее подхватил. Они вошли в дверь, и через минуту послышалось гудение лифта. На часах было почти пять.

Мари строго смотрела на меня, она была очень бледна. Мона подняла ее с постели и напугала до полусмерти. Мне пришлось применить весь свой дар убеждения, чтобы она не стала звонить в полицию. Я сказала, что знаю, где находится Юдит, что она в безопасности и ничего страшного не произойдет. Что в ее жизни возник один очень важный для нее в прошлом человек. И что ей было совершенно необходимо встретиться с этим человеком.

– Я ведь говорила, что она скоро вернется, – произнесла я с напускным спокойствием.

– Я не собираюсь это обсуждать, – отрезала Мари. – Поговорим позже, Сандра.

Двери лифта открылись, и нам навстречу шагнули Юдит и Бенгт. Юдит в полном изнеможении опиралась одной рукой на Бенгта, а другой на трость. Я поняла, что шагать по скользкому полу коридора ей не под силу, и подкатила инвалидное кресло, в которое Юдит тяжело опустилась. И все же что-то в ней было особенное, глаза блестели, как у девчонки на выпускном балу.

– Мне пора спать, Бенгт. Прекрасный был вечер… – произнесла она и шутливо подмигнула, наверное, услышав, как театрально прозвучали эти слова.

Бенгт опустился на колени рядом с инвалидным креслом и взял Юдит за руки, не сводя с нее глаз.

Я тайком взглянула на Мари, которая замерла рядом, прикусив губу.

– Мы скоро увидимся, правда? – произнес Бенгт, как ни в чем не бывало.

– Спокойной ночи! – Юдит нагнулась к нему, чтобы поцеловать в губы. – Спасибо, что ты решился на эту встречу. Теперь все просто как никогда. – Юдит снова поцеловала его, на этот раз в лоб, а потом откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.

– Мне пора спать.

– Мы скоро увидимся, да? И будем вместе всегда, правда?

Юдит кивнула, не открывая глаз. Бенгт встал и посмотрел на нас с Мэри:

– Надеюсь, я не слишком ее утомил.

– Ей надо поспать, – сказала я и подошла к инвалидному креслу, чтобы отвезти Юдит в комнату номер пять. По пути я обернулась и кивнула Бенгту. Он казался таким молодым. Пружинистая походка. Осторожная улыбка, обращенная к Мари:

– Надеюсь, мы вас не слишком побеспокоили! Мы не хотели исчезать так надолго.

– Я уже собиралась звонить в полицию, – отрезала Мари. – Как вас зовут?

– Бенгт Мортенсон.

– Мари Ульсон, – ответила Мари и вздохнула.

– Мы гуляли и танцевали – вы только представьте себе, Мари! Мы с Юдит снова танцевали.

Юдит спокойно уснула. Я сидела рядом с ней, пока за мной не пришла Мари.

Мари смотрела на меня, поджав губы, так что рот казался узенькой полоской на бледно-сером лице. На этот раз губы не были накрашены помадой тропического оттенка.

– Я пыталась объяснить тебе, какую ответственность мы несем перед родственниками пациентов. То, что пациентка покинула отделение и отсутствовала целую ночь – это недопустимо, Сандра.

Я так устала, что не могла слушать. Клюя носом, я старалась раскрыть глаза пошире, чтобы не уснуть.

– Сандра, ты слышишь меня?

– Может быть, поговорим об этом потом? Она же вернулась… – начала было я. – Пожалуйста, мне надо поспать!

Мари поставила передо мной чашку чая.

– Расскажи мне все, что знаешь. Может быть, и я смогу понять, – произнесла она, и по лицу промелькнула тень улыбки.

Голова шла кругом. Что я могла рассказать?

– В жизни Юдит есть мужчина, который для нее очень важен.

Мари наморщила лоб.

– Бенгт Мортенсон? Это с ним я только что познакомилась?

– Их история началась давно, когда Юдит бежала в Швецию из Норвегии. Они действительно любили друг друга.

– Понятно. И какое отношение это имеет к событиям ночи?

– Прямое.

– Поясни.

– Я не могу ничего больше рассказать. Но дело в том, что им нужно было кое о чем поговорить. Просто тогда их отношения были обречены.

– А теперь нет? И ты свела их заново, так?

– Она попросила меня отыскать его.

– И ты, конечно, согласилась. Ты вообще понимаешь, что ты могла натворить своими играми?

– Это не игры!

Мари отшатнулась, услышав мой тон. Мона, конечно, рассказала и о драке. Или мне просто показалось, что Мари испугалась?

– Все равно, Сандра. Ты больше здесь не работаешь. Я понимаю, что тебя тронула судьба Юдит, и ты захотела помочь. Но твое поведение было непрофессиональным. Может быть, от девятнадцатилетней девушки и не стоит ожидать большего. Возможно, ошибку допустила я, доверив тебе такое серьезное дело. Очень даже возможно. Но играть в психолога, как ты, может быть очень опасно.