Сьюзи открыла рот, чтобы поделиться с подругами своими соображениями, но в этот момент на детской площадке появилась новая фигура. Молодой человек поставил свою коляску рядом с той, в которой спал Натан.

— Привет, девчонки! — весело поздоровался он.

— Привет, Гас! — кокетливо отозвалась Джеки, — Знакомься, это Сьюзи. Она — мать Натана.

Сьюзи переглянулась с молодым папашей. Ее удивило, что он пришел сюда, и сочла это едва ли не беззаконным вторжением в их круг.

Гас тем временем склонился над своей коляской и вытащил оттуда кулек, оказавшийся чудесной шестимесячной девочкой. Он взял ее на руки и сел рядом с Гэри.

— Как поживает твое чудовище? — с улыбкой поинтересовался Гас, кивнув на сына Гэри, который съезжал на попе с горки.

— Как видишь. — Рози, рассмеявшись, взяла малышку Гаса на руки и подняла ее высоко в воздух.

— Здравствуй, красавица! Как мы себя чувствуем сегодня?

— Как ее зовут? — спросила Сьюзи.

— Кэтрин, — ответил Гас с доброй и невинной улыбкой. — Так звали мать моей жены, Пэт. Ее мать умерла, когда Пэт было всего восемь, и мы решили…

— Красивое имя. И вы сидите с ней?

— Три раза в неделю. Когда Пэт работает. Она занимается рекламой.

— А вы?

— Я работаю дома. Конечно, когда эта маленькая обезьянка позволяет мне заняться делами. — С этими словами Гас взял дочь у Гэри и прижал ее к груди.

Видя эти проявления отцовскою чувства, Сьюзи размышляла о только что услышанных ею историях, в частности о мужчинах, считавших детей тяжелым бременем. Но ведь Гас не такой. Почему он так относится к ребенку? Может, дело в том, что ее подругам не удалось правильно построить отношения в семье?

А Джо, ее Джо, — все ли в порядке между ним, ею и Натаном? Конечно, он любит сына, и видеть их вдвоем доставляет ей особое удовольствие.

— Вам трудно следить за ребенком? — спросила Сьюзи, желая, чтобы Натан поскорее проснулся и она смогла бы тоже взять его на руки.

— Что? Следить за ней? — Гас пожал плечами. — Да нет. Наверное, потому, что я не все свое время провожу с дочкой. Я знаю, как это бывает тяжело. Например, как для Аманды. Растить двоих — непростое дело.

— Гас помогает мне, — заявила Аманда, — Я порой оставляю своих головорезов на него. Когда мне нужно уйти куда-нибудь вечером.

— Правда? — изумилась Сьюзи. — И ваша жена не возражает?

— Пэт? Пет. Она любит детей. У нас, к сожалению, только один. — Он зарылся лицом в волосы Кэтрин. Чувствовалось, что Гас не просто любит дочь, но благодарит Бога за этот бесценный дар.

Сьюзи потрясло его отношение к ребенку. Мужчины, которых она знала, были не такими. Казалось, Гас совмещал в себе черты двух полов. Но, судя по тому, как он говорил и держался, был вовсе не из тех, кто выполняет в семье роль домохозяйки.

Натан проснулся и заплакал, Сьюзи достала сына из коляски и взяла на руки, Натан инстинктивно потянулся к ее груди.

Настало время кормления, но в присутствии Гаса она стеснялась обнажить грудь.

Для Сьюзи кормление Натана всегда было чем-то сродни военной операции: грудь полностью обнажена, ребенок удобно устроен на подушке рядом, сосок направлен прямо в его раскрытый в ожидании рот, и затем огорчение из-за того, что малышу не удается сразу схватить сосок.

Сьюзи смущенно отвернулась и приготовилась кормить Натана. О том, как это происходит, ее тоже никто не предупреждал. Она и не предполагала, что кормление ребенка грудью доставляет удовлетворение, близкое к эротическому. Одно то, что она видела маленький ротик, сосущий ее грудь…

Сьюзи взглянула на довольное личико Натана и улыбнулась.

— Давай еще, малыш, — прошептала она. — Еще один большой глоток, и мы повернемся на другую сторону. А потом мама покажет тебя своим новым друзьям.

Карен поставила сумку на кухонный столик и, охваченная отчаянием, опустилась на стул.

Время шло к семи, а Крис все не было. К тому же Карен не видела ничего, свидетельствующего о том, что Крис была здесь с тех пор, как утром они расстались. Раньше так случалось, но в последние несколько недель это стало происходить все чаще. Более того, Крис уже не обременяла себя извинениями. И когда Карен спрашивала, где она пропадала, та лишь пожимала плечами.

Но Карен знала, что Крис бывала у Сары. Она старалась не задумываться об этом, но не сомневалась, что у Крис возобновился роман с ее бывшей любовницей.

Карен проглотила комок в горле. Ничего «бывшего» в их отношениях не было. Когда они с Крис занимались любовью в последний раз? Десять дней назад? Двенадцать? Она уже не вспомнила.

Наверное, чтобы развеяться, Карен и согласилась помочь в постановке школьной пьесы. Главное — не думать о том, чем занимаются Крис с Сарой.

Карен поежилась, она никогда раньше не знала, что такое ревность. Не предполагала, что способна испытывать это чувство. До появления Крис в её жизни Карен некого было ревновать; она и не предполагала, что женщины способны выслеживать, обвинять в вымышленных преступлениях, то есть делать все то, что присуще гетеросексуальным парам.

Но оказывается, люди всегда люди, независимо от сексуальной ориентации. Всех волнуют извечные проблемы, любви всегда и всем мало.

Карен хотела поставить чайник, но вместо этого направилась в гостиную.

В серванте стояла начатая бутылка красного вина — «До мэи де Рузр» девяносто пятого года, купленная ею неделю назад. Она собиралась тогда приготовить для Крис ужин, ванну, а затем посидеть вместе с ней у камина, как в добрые старые времена. Но Крис не пришла, а когда все же вернулась, то постелила себе на диване. Утром, когда Карен принесла ей кофе и тосты, выяснилось, что Крис уже ушла.

Карен откупорила бутылку на кухне и налила себе большой бокал. Она старалась не думать о том, чем занимается сейчас Крис, но по ее щеке медленно катилась слеза.

Карен дремала в кресле в гостиной под тихое бормотание телевизора, когда входная дверь отворилась. Очнувшись, Карен посмотрела на часы. Было около одиннадцати.

Шаги Крис гулко раздавались по паркету в прихожей. Карен услышали, как она поставила сумку возле зеркала. Затем воцарилась тишина.

Карен ждала с замиранием сердца, удивляясь, что подруга пришла домой так рано.

Почувствовав, что Крис стоит в дверях гостиной, Карен обернулась.

Крис безразлично смотрела на экран телевизора. Когда их взгляды встретились, Карен поняла, что Крис сейчас далеко отсюда.

Карен мучительно хотелось сказать что-нибудь значительное и непримиримое. «Привет» вполне подойдет, но это слишком уж нейтрально.

Крис помедлила в дверях и уже собиралась выйти, когда Карен обратилась к ней.