– Пробовать будем? - спросил Алешка.

– Не надо, - поосторожничал я. - Вдруг еще эти гнилые своды не выдержат и рухнут.

Мы выбрались на белый свет и вернулись в машину.

– Теперь куда? - спросил таксист.

– Его, - Лешка кивнул на меня, - его в школу, а меня в другое место.

– Куда? - строго спросил я.

– К Ленке. Нужно еще с Нордом немного поработать.

Я не стал его об этом расспрашивать - все равно раньше времени не скажет, а спросил о том, что давно меня интересовало:

– Лех, а чем ты папу зашантажировал?

– Очень просто, - невинно пояснил он. - Я ему сказал, что знаю, где находятся Федькины родители. Но ни за что не скажу, если он будет нам мешать своими запретами.

Хитер неутомимый братец Кролик! Но папа, мне кажется, все-таки хитрее.

И еще мне кажется, что было бы разумнее не затевать всей этой ерунды. Рассказать папе о готовящемся преступлении, он даст команду задержать жуликов - и все! И я сказал об этом Алешке.

– И все? - огорчился он. - А посмотреть им в глаза? Тебе не хочется? А сказать им, что ты о них думаешь?

Вообще-то не хочется. Да им вовсю наплевать, что мы о них думаем.

– А если этот Лисовский скажет: "Ничего не знаю. Лазил я по подвалам, сантехнику чинил. А кто там эти дырки в потолке наковырял - не мое дело!"? Логично?

У него все логично. Да и отступать нам уже поздно.

Я отправился в школу, бороться за успеваемость, а Лешка - к Ленке. Против успеваемости бороться. Права все-таки мама - плохо я его воспитываю. Скорее - он меня воспитывает. Перевоспитывает даже. Под его влиянием - я замечаю - стала исчезать моя природная скромность.

Когда Алешка вернулся, он был по-деловому озабочен и перво-наперво объявил дяде Федору:

– Все, Заяц, завтра мы с твоими врагами рассчитаемся!

– "Несу косу на плечи, хочу Лису посечи!" - доверчиво засмеялся дядя Федор. - Да, дядь Леш? А что вы с ними сделаете?

– Много чего, - щедро пообещал Алешка. - Напугаем, покусаем, а потом в тюрьму засадим.

– И поедем за моими родителями?

– Папу пошлем, - сказал Алешка. - Он их живо доставит. На оперативной машине. С мигалками и вопилками. Давай быстренько чистить зубы и спать. Утро вечера мудренее.

– А посуду мыть?

– Димка помоет.

Дядя Федор послушно поскакал в ванную, а я - не спеша на кухню. Стиснув зубы.

Завершая этот приятный вечерок, Алешка напомнил:

– Не забудь фонарик подзарядить.

– А тебе помыться не мешало бы, - отомстил я. - От тебя канализацией попахивает.

– Это не канализация. Это химия.

– Какая разница, чем воняет!

– Принципиальная!

Ишь, какие слова знает.

Но тут он меня добил. Показал все мое умственное ничтожество по сравнению с его гигантским интеллектом.

Он зачем-то повертел ладошки над настольной лампой, выключил ее и сказал:

– Гаси верхний свет.

Я послушно (уже привык подчиняться без лишних вопросов) щелкнул выключателем и… чуть не заорал от страха. Лешкины руки светились в темноте каким-то жутким зеленовато-желтым светом. Он шевелил пальцами, сжимал ладони в кулаки, и его кисти, будто сами по себе, медленно и зловеще исполняли какой-то потусторонний танец.

– Здорово? - услышал я его довольный голос. - Зря, что ли, я Химчистку выспрашивал? Теперь понял разницу между канализацией и химизацией? - И он побежал мыть руки.

Я понял разницу. Я все понял! И кроме того - убедился, что когда-нибудь на меня будут исподтишка показывать пальцами и с восторгом шептать за спиной: "Смотрите, это старший брат великого Алекса Оболенского!"

–Надо спешить! - лихорадочно заговорил Лисовский. - На меня кто-то наезжает.

–Круто? - спросил Пеньков. Как показалось Лисовскому, с надеждой.

–Круче не бывает. Вмашину бомбу подсунули. По телефону угрожают. Какой-то дурацкий торт прислали. Ментам стукнули -что я гранату в офис кинул…

–Зачем? - испугался Кислый.

–Да не кидал! Подстроили! Надо спешить, ребята!

Пеньков и Кислый одновременно задумались и одновременно хлопнули себя по лбу:

–А ведь и меня щупают!

–Какие-то пацаны про дырку в полу вякнули. Какой-то братан сейф старый торговал…

–А меня кто-то в ракушке запер. Исапоги… Ну вроде как они из дома в подвал ушли. Самоходом.

–Завтра работаем! - однозначно решил Лисовский.

Собака Баскервилей

День во всех отношениях выдался удачный.

Папа очень рано уехал на работу и предупредил всех, что вернется очень поздно.

Понятно - у него оперативное мероприятие.

У мамы тоже. Сразу после завтрака она отправилась к своей школьной подруге помогать ей примерять новую шляпку.

– Когда я вернусь, - сказала она, - чтоб все спали. Дима, не забудь…

– Не забуду, - буркнул я. - Федору напомню.

– А давай, - сказал Алешка, когда родители ушли, - Федора с собой возьмем. Пусть полюбуется на своих обидчиков в жалком положении. Ему будет приятно.

Двусмысленная какая-то фраза у него получилась. Федор, в жалком положении, будет любоваться своими врагами! Как бы нам самим не оказаться в жалком положении.

– Нет, - твердо сказал я. - Дело опасное. Нельзя мальцом рисковать.

– Дим, - заныл Алешка, - а зато сколько ему удовольствия. По канализации походит, крыс посмотрит. А когда мы их заловим…

– Зачем? - испугался я. - Нам только крыс не хватало.

– Жуликов, Дим! Когда мы их заловим, дядя Федор встанет перед ними вот так, - и Алешка принял гордо-возмущенную мамину позу "руки в боки", - и скажет злорадно: "Ну что?"

Заманчиво, конечно. Но я не согласился.

– Знаешь, Лех, лучше ты им скажешь: "Ну что?" Годится?

– Логично, - согласился Алешка. - Такси я на семь часов заказал. Время у нас есть. Пошли в школу. Может, что-нибудь на «трешки» успеем исправить.

По дороге в школу я попытался выяснить у Алешки, почему он назначил нашу акцию по задержанию грабителей ювелирного магазина «Топаз» на сегодня на двадцать один час ноль-ноль минут московского времени.

– Потому что, - лаконично отвечал он, не вдаваясь в подробности.

Но потом, когда я ему уж очень надоел своей настойчивостью, он сердито объяснил: