Мне красиво показали мое место. Так, чтобы я все прочувствовала на собственной шкуре.

Не сделай этого Виктор с подачи моего отца сейчас… не знаю, так бы легко я восприняла изменения в собственной судьбинушке после. Ведь с каждым годом осознание на счет своей значимости набирает вес.

Лучше так. Лучше сейчас. Через практически принудительный труд и невозможность вернуть себе былые плюшки богатого существования.

Я понимала, что скорее всего Виктор с Юдиным обсудили примерные сроки моего «рабства», но мне их, само собой, озвучивать никто не собирался. Договор на полгода с возможностью расторжения по взаимному желанию сторон – ерунда. Как появилась такая бумажка, так появится и следующая. Мне же оставалось лишь покориться и плыть по течению.

Покориться… ну, да.

Я ждала назначенной пятницы с легким будоражащим волнением.

И даже две поездки, анонсируемые при подписании контракта, не смогли сбить с меня дрожь предвкушения.

Хотя деловые встречи снова оказались полезным материалом для моих мозгов. И выстраивания линии поведения в будущем. Когда я встану у руля.

Николай показывал, каково это – руководить. Причем руководить мудро, взвешивая каждое свое решение, просчитывая возможные потери и риски.

Каким-то образом в моей голове из говнюка-диктатора он превратился в строгого, но справедливого монарха.

Не странно ли это?

Учитывая знакомство давностью с какой-то месяц?

Время меняет?..

Не только людей. Но и суждение других об оппонентах.

Пятница пришла и прошла. Рабочий день закончился, я поднялась уже проторенной дорожкой до приемной Николая… и почему-то только мазнула взглядом по Дашеньке. Все мысли сейчас были сосредоточены на том, чем же закончится этот день.

– Николай Максимович, к Вам Боталова. – По телефону сообщила Стафина, кивая мне на диванчик. Но я уже шла к аппарату для того, чтобы приготовить эспрессо.

Кофеин поможет?

Или, напротив?..

Пофиг! Выпила и отставила чашку ровно в тот момент, когда из своего кабинета показался шатен. Сегодня он был облачен во все черное. Даже рубашка, которая обычно контрастировала с пиджаком, сейчас являла из себя отражение ночного неба.

– Хороших выходных, Дарья. – Юдин улыбнулся секретарю, перевел взор на меня и привычно скомандовал. – За мной, Боталова.

Интересно, а что творится в голове Даши, когда она видит, как часто мы с ее боссом куда-то уезжаем или остаемся наедине в его кабинете?

Впрочем… три выездных совещания имели под собой неопровержимые доказательства: записи у Стафиной наверняка числились в еженедельнике. Может, она думает, что меня муштруют для перевода в головной офис, подальше от производственной линии?

Ой, да какая разница, что она там думает?

Мы снова в его белоснежном «Лексусе». Едем.

– Я могу узнать, куда мы?..

– Ко мне домой. – Юдин развернулся на очередном повороте.

К нему домой.

Действительно, где бы еще провести нашу сессию?

Интересно, у него такая же игровая с целым стеллажом стеков и плеток дома, как и в рабочем кабинете?

Чего гадать? Скоро сама все увижу.

Высотка в престижном районе. Поднимаемся на лифте на последний этаж.

– Ванная комната справа, – поясняет Юдин, прежде чем сам скрывается там, чтобы вымыть руки. Выходит быстро, пропуская меня. И бросает в спину. – Прими душ. Полотенце в шкафу на полке. Нижнее белье найдешь на соседней. Думаю, с размером я угадал. Как будешь готова, выходи в одних трусах. Я буду ждать тебя в комнате.

Началось.

Я смотрю на себя в зеркало, прежде чем отправиться под освежающие струи.

Ты же сама к этому стремилась, Диана. Правда?

Бумаги подписаны. Договор закреплен.

Теперь – только вперед.

Вышла, как мне и было сказано, в одних лишь трусиках.

Я уже и позабыла, что такое брендовая хорошая вещь. Дышащие, приятные к телу… стринги.

Минималистичный клочок ткани, прикрывающие лишь стратегически важные места.

Собственно, чего я ожидала? Шорты?

Напрягало только то, что сразу придется показать грудь…

Но тут уж или все, или ничего.

К тому же, чего мне стесняться? У меня красивая «двоечка». Мужикам нравится.

Да и не девственница я, чтобы щеки алели лишь из-за демонстрации красивых округлостей.

Своему боссу. Да. Другу дяди…

Усмехнулась, да проследовала к открытой двери, распрямляя плечи.

Пусть полюбуется!

Х-образного креста посреди комнаты, которого я ожидала, не увидела. Напротив, все было… прилично?..

Стол, стул, зеркальный шкаф, одна из створок которого была сейчас открыта… вот на полках, да, имелся целый арсенал девайсов из сексшопа. Крюки на потолке и диван. Гамма темная, чисто мужская.

И такой же темный, оставшийся босым, с закатанными рукавами черной рубашки Юдин.

Он увидел меня, замершую на пороге, прошелся по практически обнаженной фигуре тяжелым взглядом, после чего скомандовал:

– Подойди.

И все. Никакого акцента на топлес. Как будто зашла в кабинет к врачу, привыкшему видеть по тридцать голых барышень на дню.

– С этого момента сессия начинается. Я запрещаю тебе говорить, если не задаю вопросы. Не разрешаю смотреть прямо в глаза, если сам не приказываю взглянуть на себя. Твое дело слушаться. Беспрекословно. Я сказал – ты сделала. Сессия завершится, когда я скажу, что она подошла к концу. – Он сделал паузу. – Или когда услышу стоп-слово или сигнал. Повтори их сейчас.

Сначала показала жестом «четыре».

Потом, решив, что сейчас-то можно, встретилась с ним взглядом.

– Любимый.

– На колени. – Тихий, рокочущий приказ.

И я медленно опускаюсь. Прямо возле его ног. Склоняю голову, вспоминая, как это делала женщина в личной игровой Юдина на «РусМеталлисте».

– Руки на бедра.

Он меня сейчас свяжет?..

Или с чего вообще все начинается, если нельзя бить?

Я нервничаю. Определенно. Не знаю, чего ожидать.

Интересно, а если бы я была на месте Дома?.. И передо мной встал неопытный Нижний на колени? Что бы я чувствовала?.. Кажется, Верхнему вообще всегда сложнее. От него исходит инициатива, он несет ответственность за свои действия. Тому, кто подчиняется, остается лишь ждать.

Ожидание… одновременно пугает и заставляет кровь бежать по венам быстрее.

Не заметила, как стала чаще дышать.

А ведь я просто опустилась на пол. Он до меня даже не дотронулся.

Осознание, как вспышка, прострелило.

Он вообще ни разу не притрагивался ко мне! Если не считать мимолетной игры в удушение, где я легко сбросила его захват с шеи.

Мы всегда общались на расстоянии. Только слова. Только возможность видеть и слышать друг друга рядом.

Даже там, в клетке.

Николай с минуту просто смотрел на меня с высоты своего роста, не двигаясь. Любовался?..

ушел к стеллажу – видимо, за каким-то девайсом – и вернулся, останавливаясь за моей спиной.

– Приподними голову. Смотри перед собой.

Я напрягала слух. Он, кажется, присел за мной.