праве, сказал, что мы тут будем действовать строго по закону и не один юрист не сможет доказать обратного, ибо по старому уложению, Вольный барон имеет право вступаться за сирых и обиженных и плюс имеет юридическое право объявить Ваганум любому владению, соблюдая при этом главное условие — в экспедиции должна участвовать только его дружина и его друзья.

Выслушав это объяснение, гаупт-фельдфебель абордажной группы в отставке Шег Шедарис, хмуро сказал, что он этих адвокатов и прочих стряпчих, сначала вешал бы, а потом разбирался (Шег командовал личной бригадой грузчиков Ката и их до дрожи боялись все береговые складские сотрудники, ибо так метко уронить ящик или бочонок на ногу непонятливому складскому, а потом еще и получить с жертвы компенсацию за моральный и материальный ущерб, они могли в совершенстве.

Когда наши три корабля подошли к заветному острову, перед глазами портовой стражи предстали два солидных грузовых галеона с Герольштейнскими флагами и гукор охраны (спасибо Эвтебиде за хорошую иллюзию), «Боевая, голубка», естественно под скрытом и естественно со мной на борту, направилась к Дворцу правителей, где я уже засек всю нужную нам троицу приговоренных, ибо нельзя шутить с Оборонной промышленностью, особенно, если главным там принц-герцог.

Когда над моими кораблями причалившими к огромным грузовым пирсам, взвились стяги Вольного барона Вайса, грянули пушки и на берегу началась паника, а на веранду дворца ожидаемо выбежал триумвират со свитой, на них с неба обрушились платунги Лозе и Клары, под моим командованием, я возвестил о Вагануме и скрестил клинки с Правителем (Мастера и Охранителя попросту пристрелили), дуэль продлилась считанные секунды, ибо мой старинный клинок подаренный Эвтебидой снес противнику и голову и его морской палаш до эфеса. В меня несколько раз попадали снайперы и один раз даже пулеметчик засевший в машикуле одной из дворцовых башенок, почтил меня очередью (очередной китель живописно посечен пулями и естественно ожидается новый всплеск легенд) башенку снес орудийный залп «Голубки», после которого она проявилась в воздухе во всей красе и организованное сопротивление на этом прекратилось. Охрану на рудниках и обогатительной фабрике задавили сами работники, ибо они были практически в рабстве, часть из них работала в цепях, хотя ни и не были преступниками. Народ собрали на площади, там я объявил, что согласно Ваганума, остров Белый рудник, теперь мое баронство и верный вассал князя-герцога Герольштейнского, а народ ожидают прослабления и полная социальная справедливость, после чего на площади под радостный рев толпы были повешены наиболее одиозные представители (из выживших) старого режима. Был объявлен трехдневный праздник с бесплатныи угощением, все кандальники были раскованы, заключенные бунтовщики выпущены на волю и административно-техническая группа присланная мне в помощь фон Штейглицем начала реформировать местное производство (сразу после праздников). Своих десантников я принял в дружину в полном составе, а Эльзе послал сообщение о продолжении набора ветеранов на хорошее жалование. Подвалы Дворца Правителя, были забиты золотом и счет там был на миллионы. Я быстро поставил там охрану из своих вассалов и потихоньку стал переправлять большую часть сокровищ на «Меркурий» на котором, как на всяком приличном Невидимом корабле был пространственный трюм. Запас, как вы сами понимаете, карман не тянет).

Потом пошли уже организационные моменты, переходящие в рутину, правда была пара случаев, отнюдь не рутинных. Бывшие полурабы, которых официально приняли на работу с приличным жалованием, бесплатной кормежкой, предоставлением жилья и бесплатной же медицины, плюс с восьмичасовым рабочим днем, через неделю подняли бунт. Прав был Юлиан Семенов писавший, что чем больше даешь людям свободы, тем скорее им хочется Гестапо. Бунт был подавлен и была урезана зарплата и рабочий день увеличен на час, после чего работяги самостоятельно давили любых агитаторов. И был совсем забавный случай… Раз в неделю, я лично принимал просителей и ко мне заявилась комическая супружеская пара… старая дева со статями бегемота и щуплый таможенник. Молодожен умолял спасти его от Нее, а оная супруга говорила, что у них совет, да любовь и муж просто очень стеснительный и нервный. Это была та самая купеческая родственница, которая как выяснилось буквально похитила бедного фискала, напоив его в таверне и подкупив нотариуса, который оформил брак, привела его на корабль, где и держала в своей каюте исхлопотав у его начальства отпуск для своего суженного, который начальство с радостью дало, ибо за каждый день медового месяца, молодоженка платила по золотому. Сам купец прибыл на остров, ему вернули недоплаченные деньги и он на радостях благословил молодых и дал кузине пять тысяч марок на приданное (лишь бы ее больше не видеть, она уже пару раз до этого ударялась в бега, но свадьбой это закончилось только сейчас. Я еле сдерживая смех произнес патетически — «Совет, да любовь» и приказал отсыпать молодым горсть золотых и отпустить с миром. Как потом выяснилось, молодожен в одну из ночей полуголым сбежал из объятий супруги и в таверне подписал, не глядя контракт с капитаном шхуны фрикеров (мы к тому времени еще не до конца зачистили порт). Наладив дела и оставив Катчинского, Клару и Лозе на хозяйстве, а «Меркурий» для охраны и связи, я направился на «Голубке» в Бремен, где меня ждали в герцогской канцелярии, для оформления всех новаций.

Ваганум* — старинное право дворянина захватить надел, свергнув его старого хозяина.

Глава 27

Глава двадцать седьмая. В которой барон Вайс рассказывает анекдот и получает две награды

Когда на горизонте показался Бремен, я к своему удивлению почувствовал некоторую ностальгию да, видимо я уже вписался в этот мир окончательно. Наплевав на условности, я велел Берте включить спец-ореол, дававший право на полет над столицей и мы приземлились прямо на крышу особняка Эльзы, и естественно приступили к празднованию встречи (жандарметок я предусмотрительно хотел оставить на острове налаживать работу местной полиции, конечно у меня с ними было с разрешения моих подруг, но кто их знает этих женщин, но Берта настояла, что бы я взял девочек с собой в Бремен, дабы они получили заслуженную награду ибо во время Ваганума им тоже пришлось чуток пострелять, когда шла зачистка пакгаузов фрикеров, вздумавших послать свою охрану на помощь Правителю). Но жандарметки мудро отказались воспользоваться гостеприимством Эльзы и разъехались по домам, на вызванных мною служебных машинах. Кстате всю дорогу они периодически шептались и перехихиковались с Бертой, и я был уверен, что теперь и Берта поделится с Эльзой добытой интимной информацией, хотя что там они нового для себя узнают. Мы естественно «случайно» переместились в спальню, где Эльза играла первую скрипку, как наиболее соскучившаяся.

Когда мы наконец приступили к позднему обеду, Эльза