– Что-нибудь совру. Скажу, пацаны обкуренные были, что-то неподелили с кладбищенскими смотрителями, вот друг друга и перестреляли, а ямирно спал в машине, проснулся от выстрелов, а когда вышел из машины, все былокончено. Тут такое часто бывает, так что не берите в голову. Мне, самоеглавное, оружие бы сохранить, а то не быть мне живым. – Олег посмотрел наРоберта. – Ты поможешь погрузить все это оружие в джип, а то я один до утра тутпроваландаюсь. Не в наших это интересах, побыстрее сваливать надо, пока ещекто-нибудь не пожаловал.

– А что, может еще кто-нибудь появиться? – ошарашенноспросил Роберт.

– Конечно. Ночью тут самый настоящий проходной двор. Каждыйрешает свою проблему: единственное место, где нет ментов.

Роберт не заставил себя долго ждать и принялся вместе сОлегом грузить оставшееся оружие в джип. Мы со Светланой тупо наблюдали за ихдействиями. Светка посматривала на кладбищенские ворота и постоянновздрагивала. Я была напугана не меньше и не переставала прислушиваться кразличным звукам, раздававшимся на ночном кладбище. Светке что-то померещилось,и она чуть было не свалилась с капота, на котором мы обе пристроились. Яиспуганно посмотрела на нее и прошептала:

– Это ветер, это всего лишь навсего ветер.

– А почему он так громко воет?

– Не знаю. Наверное, потому, что на кладбище…

Наконец мужчины управились. Олег открыл ворота и веселоподмигнул мне:

– Ну что, Женька, пока. Будь здорова. Старайся больше непопадать в такие переплеты.

– Ты тоже. После всего, что случилось, у тебя будутпроблемы?

– Не думаю. Уеду в Хабаровск, как собирался. Кстати, тотконьяк, который ты мне купила, был очень вкусный.

– Ты же собирался выпить его в поезде.

– Не срослось. В поезд я куплю еще один.

– Ну ладно, привет родителям. Не ввязывайся больше в плохиекомпании и общайся со сверстниками.

– Само собой.

Джип на большой скорости покинул кладбище.

– Откуда ты его знаешь? – спросил Роберт, садясь за руль.

Я промолчала, но Роберт не выдержал и повторил свой вопрос.

– Я познакомилась с ним на железнодорожном вокзале. Он ехалв Хабаровск.

– Что-то он до него не доехал…

– Наверное, изменились планы или возникли какие-нибудьнепредвиденные обстоятельства.

– Я смотрю, у тебя здесь масса разношерстных знакомых, – неунимался Роберт. – И когда ты успела ими обзавестись, если вообще не выходилаиз дома. Не нравится мне все это.

– Что именно?

– То, что мы отпустили свидетеля. Нужно было его грохнуть,тогда бы вообще никаких проблем не было. Ты ведь этого мальчика сама толком незнаешь. Сейчас он приедет к своим старшим криминальным товарищам, выложит имвсе как на духу, и нам крышка. Нас перестреляют, как щенков. Это я виноват,поддался на твои вопли типа: «Не стреляй». Надо было его замочить.

– У него у самого рыльце в пушку. Он уедет в Хабаровск, онже сказал.

– Ага, три Хабаровска сразу. Сколько раз я убеждался в том,что женщин слушать нельзя! Послушай женщину и поступи по-своему. Жди теперьновой беды.

– А кто докажет, что мы были на кладбище? Мы там не были, нив какой перестрелке не участвовали!

– Этот малец и докажет. Теперь не знаешь, то ли ночьюспокойно спать, то ли сидеть с пистолетом у входа.

– Спи спокойно. А еще лучше, чтобы обезопасить себя и своюбудущую жену, уезжай. Езжай к себе, справляй свадьбу, живите тихо, спокойно,рожайте детей и ни за что не переживайте.

– Ты думаешь, я смогу оставить тебя одну?! Да я себе местане смогу найти!

– Роберт, я всю жизнь одна, уже привыкла.

– Теперь у тебя есть я.

– Надо же! Только что-то уж слишком поздно ты объявился,братец!

– Ты слишком много на себя берешь! Эти сомнительныезнакомства, дурно влияющие связи! Как только тебя увидел, сразу понял, что стобой творится что-то не то.

– Какие громкие слова, – истерично засмеялась я и стиснуларуки так, что почувствовала боль в суставах. – А что, собственно, тебя неустраивает?! Все это благодаря твоему драгоценному папочке! Ты даже не можешьсебе представить, что я почувствовала, когда увидела в отцовском кабинете труп!Замочил кого-то и спрятал в шкафу! Что я должна была, по-твоему, делать? Сидетьи любоваться трупом?! Мне пришлось найти человека, который согласился помочь.Ты попытался похоронить его на кладбище, а мы, заплатив лодочнику, пыталисьутопить в реке.

Светка слушала наши пререкания, тяжело дышала, глаза ее былиполны ужаса. Несколько раз она пыталась принять участие в разговоре, но вскорепрекратила свои попытки.

Дома мы закрыли входную дверь на замки, проверили все окна.Роберт ушел в ванную, Светлана потянулась к бутылке виски и достала два бокала,но я сослалась на головную боль и отправилась к себе. От пережитого стучало ввисках, пересохло во рту. Перед глазами возник Олег. Наша встреча была довольностранной, подозрительной, но у меня совершенно не было сил здраво размышлять, ия решила разобраться со всем этим завтра. У меня будет достаточно времени обовсем подумать. Взглянув на молчащий телефон, я грустно вздохнула, в который разподумала о Викторе и пошла спать.

Включив в спальне ночник, я вскрикнула: на моей кроватилежал Виктор. Остолбенев, я не придумала ничего более умного, как чуть слышноспросить:

– Виктор?

– Виктор, – улыбнулся мужчина и посмотрел на ночник. –Послушай, Женька, а с каких пор ты стала включать свет? Где твой подсвечник?

– Теперь я ненавижу темноту, – растерянно сказала я.

Он лежал на кровати в ярко-голубых плавках, которыеподчеркивали его мужские достоинства. Одежда была аккуратно сложена на стуле.Он немного осунулся, выглядел усталым, а его переносица распухла и залиласьжелто-синюшным отеком.

– Что у тебя с переносицей? – как-то по-матерински спросилая.

– Поломали немного, но ничего, до свадьбы заживет. Скажи, ясильно страшный?

– Если не обращать внимания на распухшую переносицу, тоочень даже ничего. Послушай, а ты чего развалился на моей кровати?