Приволокла она его, между прочим, ко мне в гостиницу. Я так и забыла ее спросить, как она узнала, в каком именно отеле я остановилась, и не исключаю, что к восьми утра они побывали уже в нескольких привокзальных отельчиках.

Гоша был явно смущен, а я с интересом разглядывала этого вынужденного донжуана. Ничего себе ручищи! Гоша спрятал руки в карманы брюк. А какие красивые глаза! Темные, как омуты! Гоша опустил глаза. Интересно, какой у героя-любовника словарный запас? Гоша под напором пристального внимания как в рот воды набрал. Его озвучивала Вера.

– Он влюбился в мою сестру. То есть ему кажется, что он влюбился. Но он еще любит меня. Ему трудно. Он страдает. Нужно что-то делать. Ему жалко Надю. Ему жалко меня. Мне жалко нас всех. Надо что-то делать.

– Послушайте, я думаю, мы сейчас выпьем чайку-кофейку с печеньицем, а там сообразим что-нибудь. Как вы считаете, Гоша?

– Я сбегаю? – рванулся Гоша к двери.

– Хитрый вы. За дверь, а потом ищи ветра в поле, – засмеялась я, доставая из чемодана запасы – московское печенье и неплохой чай. – Пить будем прямо здесь.

Мало-помалу мы с Верой раскачали Гошу. Он оказался довольно смешливым малым и под конец даже гоготал. Такая реактивность и явное эмоциональное потепление говорили о том, что стресс еще не стал глубоким, и Гоша быстро восстановится, если его вывести из «зоны огня», освободить от необходимости «лечить Надю».

Гоша трогательно говорил о Наде:

– Она же котенок. Маленькая, щуплая. Мурлычет что-то. Хочется прижать и не отпускать. Как же ей не повезло.

– По-моему, ей очень повезло. Девушка попала в дамки в один простой ход. Не торопитесь распаляться в своей жалости, – остановила я откровения Гоши, неуместные в присутствии супруги. – Знаете что, дорогие мои, вам пора завести собственного ребенка. Маленького такого котеночка, слабого и беззащитного. Во всем, что вы, Вера, и вы, Гоша, говорите, слышатся искренние, глубокие, но родительские чувства! Что вам мешает? Может, вы, Гоша, инвалид? Или вы, Вера, болеете? Так почему же все стали готовиться к родам нездоровой Нади, вместо того чтобы с радостью и энтузиазмом готовиться к рождению малыша в нормальной, здоровой семье?

Пока пили чай, решили попробовать объявить Наде, что Гоша едет в командировку, пока неясно когда, но нужно готовить запасной вариант. Ну и под этим соусом поставить вопрос о поездке в Москву.

Вера и Гоша разъехались по работам. А я не на шутку разволновалась: получится – не получится? Как поведет себя Надя? Вера и Гоша по-своему правы: ее жалко. Справится ли она? Именно от нее зависит теперь, вернется ли к этим двоим покой да любовь. Не испугается ли Надя?

Вера, тем не менее, выиграв первый бой после многодневной сдачи позиций, решила наступать. Она опять отпросилась с работы (нужно сказать, что человек с проблемами – плохой работник, тут Вера поступила правильно: потом отработает, когда снова станет счастливой) и помчалась домой. Следующим ее шагом было намерение отобрать все те красивые штучки, инструменты соблазнения, которые она уже отдала Наде. Такая перспектива ее чрезвычайно вдохновляла. Как мы уже знаем, Вера уделяла большое внимание магии вещей.

И вот, когда она рылась в шкатулке с дешевой бижутерией, всякими там колечками, бусами, заколками и шпильками, спутавшимися и частично сломанными (жалко выбрасывать!), Вера обнаружила упаковку таблеток. Будь девушка фармацевтом или более опытной женщиной, она быстрее бы сообразила, в чем их назначение. Но первой ее реакцией было: Надя тайком лечится, чтобы не расстраивать Веру и Гошу. И она решила устроить допрос сестре, которая явно принимала таблетки тайком. Тяжелая тень болезни снова затмила сознание сестры.

Когда Надя вернулась, Вера начала издалека. Как работа? Как погода? Как самочувствие, черт возьми? Вера следила за тем, как Надя по-хозяйски шурует по кастрюлям, пытаясь заглянуть ей в глаза.

– Надя, – наконец решилась Вера, – что это за таблетки?

Надя опешила:

– Где ты их нашла?

– Как где? В шкатулке. Мне нужно было взять кое-что.

– Мне не нравится, когда лезут в мои вещи. Вначале ты мне даешь свои безделушки, хотя я и не прошу, а потом отбираешь?

– Надя, что это за таблетки? Тебе прописали что-то сильное, и ты скрываешь?

– У меня депрессия. Это антидепрессанты.

– Почему? Тебе что-то сказал врач?! – не унималась Вера.

– Да! Меня нельзя расстраивать.

Вера осеклась. Но решила не сдаваться:

– Слушай, Надя, пойдем завтра к моему психологу. Тут из Москвы приезжает одна. Она немного заумная, но все равно помогает.

Надя взорвалась:

– Слушай, Вера, это моя жизнь, и я делаю с нею то, что хочу.

– Вот именно об этом мы и хотели с тобой поговорить.

– Кто это мы? Вы с психологом?

– Нет, мы с Гошей. Понимаешь, Надя, времени прошло достаточно, но очевидно, что путь, который мы выбрали, неправильный. Кроме того, Гошу, скорее всего, отправят в командировку, и ему нужно искать замену.

– В командировку?! Он мне ничего не говорил.

– А почему он должен был тебе говорить?

– Потому что он меня любит!

– Конечно, как брат.

– О нет! Он теперь мой. Мы спим как муж с женой. Ничего, Верочка, не поделаешь: так получилось.

Это был уже не разговор двух сестер. Это была схватка двух соперниц.

– Это ты сама решила его отправить в командировку? Ты злая. Тебе наплевать на Гошу, на меня, ты думаешь только о себе! – кричала Надя.

– Ничего себе! Наденька, ты что-то перепутала. Это ты заездила Гошу, так что он еле ноги волочит.

– А я виновата, что заболела?

– Нет, не виновата. Но и я не виновата. И Гоша не виноват.

– Ты проиграла и бесишься.

– Почему это я проиграла?!

А Гоша, ни о чем не подозревая, в это время как раз снова зашел к своему приятелю Сане. Во-первых, ему хотелось элементарно напиться. События последних двух месяцев изрядно потрепали нервы, и, если честно, идея сбежать из дома куда подальше (в командировку!) очень ему нравилась. Поскольку история с Надей, как он считал, закончилась, ему очень хотелось поговорить об этом с кем-то посторонним. Это было второе, подспудное желание. Но все-таки первое было сильней.

Саня был славным парнем, еще не привыкшим к систематическим пьянкам, смотрел на Гошу с нарастающим умилением, и, когда они здорово осовели, Гоша проявил инициативу:

– Слушай, Саня, я давно тебя хотел спросить. Почему ты не изнасиловал Надьку? Надо было ее оттянуть. Для здоровья это полезно.