Когда она заметила, каким нетерпением загорелись при этом его глаза, у нее затрепетало сердце.

Его рука стала медленно опускаться по ее плечу, как будто он был готов в любую секунду снова схватить ее в объятия.

— Знаешь, а ведь я отправился искать тебя, моя цыганочка. Я хотел, чтобы ты вернулась. В мои объятия. В мою постель.

— Ах, Гейбриел.

Она увидела его глаза. Они были темно-синие, затуманенные желанием. София склонилась к нему, стремясь показать, как сильно по нему скучала, но тут раздался стук в дверь, заставивший их от неожиданности отпрянуть друг от друга. София отскочила назад, Гейбриел застыл по стойке «смирно».

— Войдите! — покраснев до корней волос, крикнула она.

Ливрейный лакей распахнул дверь, и в Картографическую вошел лорд Гриффит, влиятельный родственник Гейбриела.

— А-а, вот где вы оба. Извините, ваше высочество. Меня задержали. — Дипломат отвесил Софии безупречный поклон, потом вежливо улыбнулся своему шурину.

Гейбриел держался напряженно, избегая смотреть в сторону Софии.

— Ее высочество рассказывала мне о ситуации, сложившейся в Кавросе, и о планах нашего правительства.

— Отлично. Может быть, есть какие-нибудь вопросы ко мне?

Гейбриел откашлялся.

— Мы еще не закончили обсуждать, кто может стоять за заговором против нее.

— Да, это хотелось бы выяснить, — сурово сказал маркиз.

Гейбриел искоса взглянул на него, потом снова перевел взгляд на Софию.

— Из рассказа ее высочества о том, как часто ее страна переходила из рук в руки во время войны, я сделал вывод, что это может быть выгодно нескольким различным сторонам. Кого подозреваете вы? Этого типа, Али-пашу, или кого-нибудь другого? Австрийцев? Царя? Или, может быть, французов?

Лорд Гриффит покачал головой:

— Из тех, кого ты перечислил, — никого. Скажу тебе откровенно, все чертовски устали от войны. Казна пуста, армии обессилены. В Европе половина войск расформирована, и солдаты отпущены по домам, к своим семьям. Рискнуть начать все сначала… — Он с сомнением покачал головой.

Гейбриел нахмурил лоб.

— Значит, нет ни малейшего шанса считать, что это было разбойничье нападение? Не секрет, что кое-где в стране хозяйничают банды разбойников с большой дороги…

— Нет. — Лорд Гриффит покачал головой.

София снова вскочила со стула.

— Я скажу вам, кого подозреваю, майор. Ваш милый родственник не желает меня слушать, но, как я уже говорила, готова поклясться чем угодно, что это был Али-паша.

— А кто это такой?

— Али-пашу называют еще Ужасным Турком. Этот албанский тиран правит всей этой территорией из своей столицы в Янине.

Гейбриел, приподняв бровь, взглянул на нее.

— Почему вы его подозреваете?

— Али-паша уже давно был сущим наказанием для греков. Те немногие территории Греции, которые оставались свободными от оттоманского правления, Али-паша постарался захватить и присвоить.

Многие благородные греки бежали в горы, где были вынуждены жить как люди вне закона, нападая на мусульманские войска и изо всех сил сражаясь за свободу. Когда Али-паше удавалось взять кого-нибудь из них в плен, он приказывал устраивать ужасные публичные казни, чтобы другим неповадно было. Этот человек — настоящее чудовище.

— Полно, успокойтесь, ваше высочество. Мы уже обсуждали это сто раз, — вмешался лорд Гриффит. В тоне его чувствовалась чисто мужская вежливая снисходительность. Он взглянул на Гейбриела. — Англия только что заключила с Али-пашой новый договор. Наша военно-морская база в Кавросе сделала нас близкими соседями с этим неприятным типом. Чтобы избежать проблем, обе стороны договорились подписать пакт о ненападении.

— Вы снова рассуждаете как англичанин, мой дорогой маркиз, — заявила София, теряя терпение. — Али-паша смеется над обещаниями, которые дает неверным. Он играет с вами как кошка с мышкой! Он скажет что угодно, если это в его интересах. Судите о нем по его прошлым делам, а не по его вранью. Али-паша присвоил большие территории с тех пор, как пришел к власти несколько десятилетий назад. Почему мы так наивны, что надеемся, будто он остановится теперь потому лишь, что дошел до моря?

— Ваше высочество, каким бы жестоким ни был этот атаман разбойников, он не такой дурак, чтобы бросать вызов мощи Британского флота. Я согласен с вами в том, что Али-паша — жестокий тиран. Но он обязан подчиняться своему верховному правителю, султану Махмуду. Поверьте мне, оттоманские султаны немедленно лишают власти любого из своих местных правителей, если тот отказывается соответствовать имперской политике.

— А что, если ее высочество права? — спросил его Гейбриел.

— Что мы можем сделать? — сказал лорд Гриффит. — Даже если Али-паша и имеет какие-нибудь планы относительно Кавроса, обуздать его может только султан Махмуд. Мы не вправе вмешиваться.

София презрительно фыркнула.

— Лорд Гриффит и его коллеги просто боятся наступить на любимую мозоль султана!

Гейбриел вопросительно поднял бровь.

— Я пригласил сюда турецкого посла из Лондона, — сказал его зять. — Как только он прибудет, я намерен встретиться с ним и сообщить о наших подозрениях. — Лорд Гриффит снова взглянул на Софию. — В этом деле нужна деликатность, но будьте уверены: я буду сообщать вашему высочеству обо всем, что удастся узнать. А пока придется проявить терпение. Нам потребуется еще кое-какое время для сбора необходимой информации. Мои коллеги по дипломатическому корпусу задействовали все каналы, имеющиеся в их распоряжении, чтобы узнать, кто стоял за ночным нападением на вашу кавалькаду. Пока у нас не будет надежных сведений, мы не должны делать поспешных выводов. А тем временем мы будем делать все, что в наших силах, чтобы обеспечить вашу безопасность.

— И здесь, насколько я понимаю, на сцену выхожу я, — язвительно произнес Гейбриел.

Они оба взглянули на него.

София улыбнулась с явным удовлетворением.

— Майор согласился принять свое новое назначение, милорд.

— Отлично! Я немедленно прикажу оформить необходимые документы.

— Спасибо, — кивнул Гейбриел своему родственнику.

Маркиз перевел вопросительный взгляд с одного на другого. На его патрицианском лице промелькнуло тщательно скрываемое любопытство.

— Так, значит, это правда… и вы действительно раньше знали друг друга?

Они обменялись взглядами и осторожно кивнули, давая понять, что история их знакомства останется маленькой тайной.

София сообщила Гейбриелу, что они через две недели уезжают на родину, но первым его делом на новом поприще был грандиозный тематический бал, который через три дня устраивал в ее честь в замке влюбленный в нее принц-регент как благотворительное мероприятие по сбору средств для населения Кавроса.