Самое пикантное, что теперь Комбриг достанет меня из-под земли. Я труп, просто похороны еще не состоялись. Мне абсолютно некуда деваться. Единственное преимущество, которое у меня было, это короткая фора по времени. Водителя хватятся не сразу. Такие операции по минутам-секундам не расписываются, это я как профессионал знаю. Водитель должен был ликвидировать меня при удачно сложившейся ситуации и отложить ликвидацию, если ситуация этого не позволяла. Например, нас остановили бы сотрудники ГИБДД или еще что-то в этом роде. Через десять минут водителя хватятся. Что можно успеть за десять минут? И тут на шоссе показался мотоциклист на импортной машине с многоцилиндровым двигателем. Я выскочил на шоссе и столь отчаянно зажестикулировал, что мотоциклисту пришлось затормозить.

— Очень быстро… — произнес я, сунув парню в карман куртки две сотни и назвав адрес дачного поселка, где находился домик Ирмы.

Парень усмехнулся и кивнул на собственный багажник. Ну вот, если не навернемся, то мотоциклист домчит меня как раз за десять минут. Комбриг и его люди уехали с Ирочкиной дачи одновременно со мной, только другой дорогой. Им там светиться смысла не было, Ирма и Люба вернутся домой где-то минут через тридцать. Наблюдение за дачей вести не будут, смысла в этом более нет. Но главное, Комбригу никак не придет в голову, что я, столь быстро расправившись с водителем, сумею еще более стремительно вернуться на дачу. Ну не мог он предусмотреть парня-рокера с многоцилиндровым движком. Получается, у меня и в самом деле редкостный «коэффициент везения».

Мы пронеслись мимо Ирочкиного забора со скоростью ветра. Мотоциклист притормозил, заехав за угол, в достаточно укромный, непросматриваемый со стороны основной улицы закуток. Я быстро соскочил с багажника, поблагодарил парня и через пару мгновений перемахнул через забор спасительной дачи.

Дом был закрыт, поэтому на некоторое время я укрылся рядом с гаражом, в незапертой деревянной пристройке, похожей на собачью будку. Если, конечно, это бультерьер ростом с теленка.

— Нам сказали, что мы тебя больше не увидим…

— А вы и обрадовались.

— Не сказать, что сильно.

Я сидел в кресле перед Ирмой и Любой, вернувшимися из недорогого, но уютного местного ресторанчика. А пригласили их туда очень вежливые и подтянутые молодые люди, друзья Жукова.

— Девчата, я здесь долго оставаться не могу, — проговорил я, покосившись на предусмотрительно задернутые шторы. — Подтянутые молодые люди могут вернуться с минуты на минуту. Жуков что-нибудь сообщил вам?

Люба переглянулась со старшей сестрой.

— Он просил никому об этом не говорить, — не глядя на меня, произнесла Ирма.

Выбалтывать чужие тайны нехорошо, но сейчас любая зацепка могла спасти мне жизнь или, наоборот, погубить. Погибать ой как не хотелось.

— Ирма, если вы мне поможете… Мне будет очень плохо, — поторопил я Ирочку.

Сообщать, что Комбриг вынес мне окончательный и бесповоротный смертный приговор, я не стал. Пусть девчата спят спокойно.

— Ваш друг попросил нас съездить к одной женщине. Просто узнать, как она, потом рассказать ему, — тяжело вздохнув, произнесла Ирма. — Вот адрес…

* * *

По-моему, Люба с Ирочкой на меня слегка обиделись. Еще бы — явился весь взмыленный, нервный, схватил адрес какой-то неизвестной женщины и был таков. А ведь меня уже искали, не сдавшего «экзамен» шофера давно обнаружили, и теперь Комбриг ищет меня повсюду. Знает ли он об этой женщине, адрес которой лежал у меня в кармане? Жуков даже мне ничего про нее не говорил. Сейчас я знаю, что женщину зовут Наташа и что она живет в подмосковном поселке Улыбино. Вот и все… Что ни говори, эксперимент Комбрига удался. Люба и Ирма оказали мне посильную помощь и на этот раз. Как это он выразился — «проверить способность добрых хороших людей к объединению»… Сам ты, Комбриг, кто? Явно не из добрых. Церемониться со мной не стал. А ведь гостайны я не разглашал, «секретный режим» соблюдал до самой последней минуты. Тем не менее Комбриг решил убить меня. Таким образом, он первым нарушил правила, нарушил определенный «кодекс чести». Значит, и я теперь не обязан ничего соблюдать. От такой дерзкой мысли я аж усмехнулся. Я ведь пылинка по сравнению с Комбригом и его возможностями. Он смахнет меня и не поморщится. Просто теперь мне некуда отступать. А убить меня он решил не из-за «секретов». Убить он меня решил за неподчинение, за отказ. Врага во мне увидел, причем серьезного. И в самом зародыше решил уничтожить.

Ну, а сейчас я еду к женщине Жукова. Возможно, любимой и единственной. Как это пелось в одной хорошей песне — «Я словно бабочка к огню, стремилась так неодолимо — в любовь, волшебную страну, где назовут меня любимой…». Помню и песню, и много еще чего помню. Побывал я в этой «стране», еле живым из нее вернулся. Да, было. Кажется сперва, вот оно — волшебство, рядом. А потом… После одного такого «обрушения волшебства» я к виску пистолет поднес. Но стрелять не стал, мерзко, малодушно получилось. На похоронах наверняка кто-нибудь из сослуживцев мудаком бы назвал. И уж если не вслух, то мысленно, вне всяких сомнений. Смысла стреляться мне не было, через неделю очередная командировка в «горячую точку». Как ни странно, но по сей день жив. И не очень на этот счет комплексую. А вот с «волшебной страной» не сложилось. И в Ирочку я в детстве влюблен не был. Так, милая девочка с лучистыми глазами. А вот Жуков… Сдержанный, слова лишнего не вытянешь, а тогда на мой вопрос, втрескался ли он в нее после того детского фильма, заулыбался: «А хоть бы и так?». Теперь Ирму Жуков увидит нескоро. Он теперь — собственность Комбрига. Между тем за окном электрички появилась название станции «Улыбино». Вот я и приехал, размышления в сторону, вперед, но без песни.

* * *

Ну вот и поселок деревенско-городского типа. Вот и дом 14а. Скромный такой домик, в два этажа, не коттеджного типа, но теплый, с большими окнами, приятного вида. Окна зашторены прозрачными занавесками. На мой стук калитку никто не открыл. Звонок явно не работал. И тогда я по-мальчишечьи перемахнул через полутораметровый забор. Хозяйку участка в двенадцать соток я обнаружил за строением. День был жаркий, женщина загорала в раздвижном кресле. Точнее, загорали ее плечи и лицо, живот и ноги были накрыты халатом цвета морской волны.

— Здравствуйте, Наташа, — проговорил я, отметив, что женщина совсем не смутилась появлению на ее участке незнакомого мужчины.

— Что у вас случилось? — без ответного приветствия тут же осведомилась Наташа довольно неприязненным тоном.

— А что, для встречи с вами обязательно должно что-то случиться? — вопросом на вопрос отозвался я и улыбнулся.

Женщина была весьма приятной внешности, только глаза скрывались за темными очками. Она улыбнулась в ответ:

— Рада поверить, что вы случайный прохожий, но ведь это не так?

— Как вы определили, что я в вашей жизни неслучаен? — тут же переспросил я.