Понятно, вскрытие по такому случаю нельзя поручать эксперту, в квалификации которого есть хотя бы малейшие сомнения. Стало быть, решил Сергей, вскрывать будет Сумарокова, уж в ней-то он уверен на двести процентов.

— Сергей Михайлович, я вас умоляю, — ответила Изабелла Савельевна, которую Саблин пригласил к себе, чтобы дать поручение и объяснить ситуацию, — вы же врач, вы посмотрите на меня.

Он глянул внимательнее. Выглядела заведующая танатологией из рук вон плохо. Сумарокова была явно нездорова.

— Что с вами, Изабелла Савельевна? — участливо спросил он. — Почему вы не на больничном?

— Вот собиралась к врачу после работы, думала, еще сегодня отстою вахту. — Она грустно улыбнулась и развела руками. — То есть вахту завотделением я отстою, не развалюсь, а вот провести вскрытие по такому сложному случаю… Да проведу, конечно, но в результате ни вы, ни я уверены быть уже не сможем. Просмотрю что-нибудь, не замечу, не так проинтерпретирую, а то и просто забуду сделать по рассеянности. Худо мне совсем, Сергей Михайлович, голубчик, вы уж простите старуху, не в моих правилах отказываться от работы, но и рисковать совершить непростительную ошибку я не могу. Да и потом, даже если я сумею сделать все как следует, не факт, что я завтра или уже сегодня к вечеру не свалюсь, причем надолго. А ведь по «больничным» смертям в случае расхождения диагнозов обязательно назначают клинико-анатомическую конференцию, на которую я прийти уже не смогу. Значит, придется идти вам как моему начальнику, а если я совершу ошибку? Вам придется на конференции перед всеми краснеть и оправдываться за мои промахи. И этого я тоже допустить не могу. Пусть кто-нибудь другой вскрывает.

— Но Изабелла Савельевна, дорогая моя, кому же еще я могу поручить такой неоднозначный случай? Филимонову? Смешно! Вашим более молодым экспертам? Еще смешнее. Я могу доверить это только специалисту вашего уровня.

— Но… — начала было Сумарокова, но Сергей перебил ее.

— Я все понял, вы действительно не можете провести это исследование. А кроме вас, в танатологии больше некому это сделать. Значит, придется мне. В конце концов, и мне полезно, навыки поддерживать надо в рабочем состоянии, а то погонят меня из начальников — придется снова к столу становиться. Шучу, шучу, — добавил он, видя, как изменилось лицо Изабеллы Савельевны. — Пока вопрос так не стоит. Но вы же понимаете, что жизнь непредсказуема. И решения вышестоящего руководства — тоже.

Вскрытие он назначил все-таки на следующий день, решив потратить время на детальное ознакомление с медицинскими документами из двух больниц, в которых побывал умерший Кудияров. В итоге он пришел к выводу, что, учитывая диспепсические расстройства и картину шока, причину смерти следует, скорее всего, искать в системе пищеварения. Хотя все может быть и совсем не так, ведь сколько случаев известно, когда инфаркт миокарда симулирует «острый живот».

Он обзвонил всех заинтересованных медиков, и в результате на следующий день в секционной собралась целая толпа: и заместитель главного врача объединения «Скорой помощи», и врач линейной бригады, перевозивший больного из «инфекции» в Больницу скорой помощи, замглавврача инфекционной больницы и реаниматолог, не обративший внимания на начавшуюся одышку и теперь ожидавший заслуженной расплаты. Из самой же Больницы скорой помощи никто почему-то не приехал, хотя Саблин им звонил.

Памятуя о том, что случай касается коллег-врачей, он, начиная вскрытие, предложил всем задавать по ходу исследования любые вопросы и пообещал комментировать все экспертные находки.

В первую очередь он обратил внимание на слабожелтушный цвет кожи с точечными кровоизлияниями на животе, внутренней поверхности плеч и бедер, на шее и на склерах глаз, которые тоже имели желтушную окраску.

— Надо же, — сказал он задумчиво, — прямо как при асфиксии.

При исследовании внутренних органов Саблин заметил, что кровь, стекавшая по поверхности секционного стола в сторону стока, была жидкой, водянистой, с наличием микроскопических свертков, видимых даже невооруженным глазом: освещение в секционной было превосходным. Кроме того, он обнаружил еще целый ряд мелкопятнистых темно-красных кровоизлияний, которые расценил как признак геморрагического синдрома. В сочетании с видом и консистенцией крови это наводило на мысль о синдроме диссеминированного внутрисосудистого свертывания крови, так называемом ДВС-синдроме, который развивается при третьей стадии токсикоинфекционного шока. Ну что ж, клиницисты его и выставили, здесь мнения врачей и эксперта полностью совпали. Сергей помнил, что в представленных документах были результаты анализа крови, которые тоже это подтверждали.

В нижней трети пищевода и желудке он увидел небольшое количество буро-желтых слизистых масс с неприятным каловым запахом.

— Взгляните, коллеги, — обратился он к присутствующим, — у нас есть признак непроходимости кишечника.

Почки у трупа оказались увеличенными, Сергей исследовал капсулу, кору, почечные пирамидки, сделал разрез, внимательно рассмотрел. Мочевой пузырь пуст, а в документах отмечалась анурия, то есть отсутствие мочи, несмотря на интенсивную инфузионную терапию и попытки «размочить» больного. В легких, кроме уже замеченных ранее мелкопятнистых кровоизлияний под плеврой, — полнокровие. Сердце с признаками отека и ослизнения эпикарда. Печень значительно увеличена, ткань печени на разрезах полнокровная, цвет…

— Странно, — произнес он вслух, — все признаки застоя крови в печеночных ацинусах. А хронической сердечной недостаточности мы с вами не видим. Неувязочка получается.

— Может быть, это кровоизлияния в ацинусы? — предположила заместитель главного врача инфекционной больницы.

— Может быть, — кивнул Саблин и продолжил исследование.

Желчный пузырь был отечным, отмечалось ослизнение стенки.

— А это у нас похоже на отравление алкоголем, — прокомментировал он. — Не знаете, как у Кудиярова с этим делом обстояло?

Врач «Скорой помощи» откашлялся и ответил:

— С нами вместе его жена поехала, она рассказывала, что Кудияров вообще не пил ничего, крепче пива, но и пиво редко и понемногу. Он же взрывник, у них с этим строго, из бригады выгоняют даже за намек на запах. Тем более он был не просто рабочим, а мастером, то есть отвечал за подчиненных. Нет, алкашом он не был, это точно.

— Да я и сам вижу, что не был, — хмыкнул Саблин. — А что еще рассказывала жена? Как он провел последние дни? Что ел, что пил, на что жаловался?

— Она говорила, что неделю назад они всей семьей ходили на наш День города, гуляли, детей на аттракционы водили, смотрели шоу на площади. Все время были вместе, только один раз она повела детей в туалет, а там была большая очередь, пришлось долго стоять, и потом она никак не могла мужа найти, звонила ему на мобильный — он на звонок не отвечал, но это и понятно, там ведь такой шум стоял, народ гуляет, музыка гремит, он просто не слышал звонка. А когда встретились, он сказал, что поел и выпил кружку пива под праздничное настроение. Но пьяным не был, она клянется.