Впервые за все время он предложил что-то, касавшееся их обоих. На душе у Холли потеплело.

— Я не знала, что здесь есть бассейн.

Сияя глазами, Джек расхохотался.

— Просто твои археологические раскопки еще не добрались до фруктового сада. Я найму человека, чтобы его расчистить.

Так он и сделал. И Джеффу, рабочему, и Кевину, его помощнику, они, наверное, казались очень дружной парой, думала Холли. Джек был неизменно любезен с ней. Более того, он заваливал ее нарядами, уговаривал покупать себе одежду, книги, компакт-диски, которые в нормальных обстоятельствах она никогда бы не купила.

Со своей стороны Холли помогала ему советами во всем, без слова упрека провожала, если ему надо было отъехать по делам, и приветливо встречала.

И каждый вечер у лестницы они желали друг другу доброй ночи.

Холли спала плохо, просыпаясь от малейшего шороха. Каждое утро ее продолжало мутить, хотя она и скрывала это от Джека. Впрочем, ему не до ее недомоганий, надеялась она. Джек был полностью поглощен составлением отчета для Парижского комитета и с ней был вежлив, но рассеян.

Так что внешне она оставалась спокойна и долгие часы проводила, работая в саду. Играть с группой она продолжала, а вот занятия в школе прервались из-за наступивших летних каникул, поэтому выезжать Холли стало некуда. Джек как-то раз вытащил ее на чашечку кофе в местное общество, но это было нелегким испытанием. Уроки вождения давали неплохие результаты, и инструктор уже поговаривал о том, чтобы пройти экзамены.

Холли казалось, что Джек всем доволен. Он даже не стал возмущаться по поводу статьи в «Элеганс», когда им прислали журнал. Холли с тревогой следила за реакцией Джека, пока он читал, слегка морщась, историю о том, как они влюбились с первого взгляда.

— Прости, но она прямо-таки вытащила из меня эту историю, — попыталась оправдаться она.

— Пусть тебя это не волнует. Журналисты из всего способны выжать ровно то, что им нужно. — Джек улыбался, но одними губами. — Слава богу, она отстала от меня с просьбами сфотографироваться нагишом.

— Что?!

— Она побывала в Игнасе и пришла к выводу, что я — воплощение Деятельного Мужчины. Боже правый. С тех пор она заваливает меня письмами по электронной почте, предлагает различные фотосессии. Последнее, что я запомнил, была съемка в водопаде.

Холли сглотнула, чувствуя, как загорается лицо.

— Рита Карузо не позволит правде испортить красивую историю, — сухо добавил он.

Холли с усилием сдержалась, чтобы не поморщиться. Впрочем, Джек ничего бы не заметил.

— А теперь я буду Романтическим Джеком. Будем надеяться, что это не подхватит какая-нибудь желтая газета.

Но его надежды не оправдались. Хуже того — кто-то, возможно с подачи Брендена Сегру, связал эту историю с пропавшей наследницей Холли Лэнсинг. И Джек из романтического героя превратился в охотника за приданым.

— Мне так жаль! — говорила Холли, с трудом сдерживая слезы над очередной особо циничной статьей. Им ежедневно присылали из офиса свежие газетные вырезки.

Джек только пожал плечами.

— Камни в наш огород. Это пройдет. — Нахмурившись, он посмотрел на нее. — Ты очень бледная. Из-за этого вздора? Хочешь, поедем в Париж вместе, когда я повезу туда отчет? По крайней мере никакой очередной проныра репортер не застанет тебя здесь одну.

— О… — От разочарования она готова была закричать. — Не думаю, спасибо, Джек. Бегство — не лучший выход. До сих пор ничего хорошего оно мне не приносило. Я лучше останусь здесь.

Она старалась не смотреть на него, чтобы не поддаться искушению броситься в его объятия и умолять о любви.

Его лицо было похоже на маску.

— Как хочешь.

Тишина между ними звенела, как туго натянутая струна.

— Да, я так хочу, — искренне ответила она.

И Джек уехал один.

Не успел Джек уехать, как Холли пожалела о том, что осталась. Но когда из Лондона прислали очередные статьи, она обрадовалась, что читает это одна. Какой-то журналист, явно по заказу Брендена, утверждал, что Холли вела самый распущенный образ жизни с тех пор, как покинула уютный кров Лэнсинг-Миллз.

Статья расстроила Холли, она даже завтракать не стала, а на очередном уроке вождения у нее вдруг закружилась голова, пришлось остановиться и открыть окно.

— Что с вами? — забеспокоился инструктор. Он был очень душевным человеком и предложил немедленно отвезти ее в больницу, не слушая никаких возражений.

В больнице к ее недомоганию отнеслись с некоторой долей насмешки. Предложили сдать анализы и пообещали сообщить результаты через двадцать четыре часа. Но особых сомнений у врачей не было, о чем они и сообщили Холли.

Новость ее ошеломила. Она вызвала такси и поехала домой.

Джек из Парижа не позвонил. В этом не было ничего странного, но вечером, сидя в саду и раскрыв настежь окна в доме, чтобы не пропустить звонок, Холли чувствовала себя брошенной.

Правда, она еще не очень хорошо представляла, что скажет Джеку. «У нас возникли непредвиденные сложности»? «Я знаю, что наш брак фиктивный, но боюсь, что нас ждет кое-что совсем не фиктивное»? Нет, это невозможно!

В эту ночь она спала еще хуже.

Он позвонил через два дня. Холли предчувствовала что-то неладное. С замиранием сердца она слушала его сообщение на автоответчике.

— Привет, это Джек.

Ничего личного, ни вопроса о самочувствии, ни малейшего признака того, что он соскучился. Его голос был усталым и тяжелым. О боже, он ведь наверняка читал все эти лживые статейки.

— С отчетом покончено, и завтра я возвращаюсь. Со мной приедут две девушки и трое ребят из офиса — приготовь им постели. Нам есть что отпраздновать.

И повесил трубку.

Холли развила кипучую деятельность. Немало воды утекло с тех пор, как она последний раз устраивала вечеринки, но приготовления Донны она помнила хорошо. Поэтому, составив нужный список, она села на телефон.

В конце концов она пришла к выводу, что ей самой необходимо вселить в себя некоторую уверенность, чтобы встретиться с гостями Джека. Поэтому в первый раз за пять лет она посетила парикмахерский салон, где пробыла несколько дольше, чем рассчитывала, и когда такси подъехало к дому, на площадке уже стояло несколько машин.

Поспешно проскользнув в дом, она постаралась незаметно подняться в свою комнату.

В шкафу висела длинная муслиновая рубаха тигровой раскраски, с бикини того же цвета. Этот костюм стоил столько, что от одного воспоминания становилось нехорошо. Он был куплен на распродаже коллекции, устроенной местным бутиком в пользу благотворительной организации деревни. Владелица бутика выразила надежду, что миссис Армор не уйдет, не внеся свою лепту в развитие благотворительности, и Холли, у которой вот уже несколько лет не было купальника, приобрела там единственную вещь, которая теоретически могла ей понадобиться.