Заветный день наконец настал. Даже Анастасия, отрешившись от обычной апатии, почувствовала необычайное возбуждение, хотя не ожидала увидеть сегодня Кристофера: ведь его намеренно исключили из списка. Не стоило заранее раскрывать все карты. Главная их цель — заинтриговать беднягу, заставить его пожалеть о потере. Пусть страстно захочет вернуть жену, преодолеет все со словные предрассудки, забудет о том, что подобает и не подобает знатному маркизу, о приличиях и этикете. Они покажут ему, как легко можно забыть о преградах и препонах, особенно если правда будет известна лишь немногим.

И какая ирония заключалась в том, что она предстала перед строгим, чопорным, застывшим в сознании собственного благородства обществом собой! Да-да, именно цыганкой, в том же золотом костюме, как в роковую ночь, когда она приворожила Кристофера. Но собравшимся, которым не терпелось увидеть новую звездочку на лондонском небосклоне, она показалась необыкновенной! Прекрасной! Они влюбились в нее с первого взгляда! Первый бал Анастасии имел оглушительный успех.

И хотя Анастасия настояла на том, чтобы обойтись без неприкрытой лжи, она все-таки старалась избегать слишком прямых и откровенных вопросов. Конечно, важно сохранить покров таинственности, как постоянно напоминали ее новые друзья.

— Пусть гадают. Пусть предполагают. Но никогда, ни за что не открывай им, как обстоят дела. Шути, улыбайся, кокетничай и ускользай, как рыбка из сетей.

Но это оказалось легче легкого: недаром цыгане славились хитростью и изворотливостью, искусства" ми, которые она изучила с самого рождения, хотя сама редко применяла подобные таланты.

Ночь прошла на удивление гладко, и Анастасия обзавелась множеством поклонников, превзойдя все ожидания дам и сэра Уильяма. Одиннадцать предложений: три вполне приемлемых, хоть и сделанных под влиянием внезапного порыва, — предложения руки и сердца, восемь куда менее соблазнительных, а вернее говоря, просто непристойных, на которые она даже не посчитала нужным обратить внимание. Причем один юный джентльмен повел себя как полный идиот, бросившись на колени посреди зала и во весь голос потребовав стать его женой. Двое других сцепились не на жизнь, а на смерть, и дело дошло до кулачной драки.

Кристофер, разумеется, не показался. И хотя стало известно, что он уже в Лондоне, трудно сказать, слышал ли он о новой королеве света. Однако завтра снова поползут сплетни и рано или поздно дойдут и до него. Это всего лишь вопрос времени.

Вернувшись в столицу, Кристофер маялся и терзался, не в силах войти в обычное русло и вести прежнюю жизнь. Он поспешно закончил свои дела в Хаверстоне и, к величайшему потрясению своего управляющего, дал ему отставку. Однако даже не попытался найти нового. И вообще не прилагал никаких усилий заняться чем-то, кроме того как сидеть у камина и неотрывно смотреть в огонь, перебирая в памяти все, связанное с Анастасией Стефановой. Что он сделал не так? Где ошибся? И как вернуть прошлое?

Он не мог, как ни старался, выкинуть ее из головы. Прошло уже почти две недели с рокового дня их ссоры, но она постоянно стояла перед глазами. Обнаженная, разъяренная, придавленная его телом к постели, извивающаяся в страстном порыве… Эти картины преследовали его, как мстительные призраки, которые не желали исчезать.

Он не выдержал и вернулся в табор, хотя клялся всеми страшными клятвами и давал себе слово, что ни за что не сделает этого, что видеть ее в данных обстоятельствах все равно бесполезно. Уже через два дня после расставания он помчался туда, пусть и не был уверен, что скажет при встрече. Но никаких объяснений не потребовалось.

Он не поверил своим глазам, когда не увидел цыганского табора на привычном месте. Изумление быстро сменилось яростью, такой неукротимой, что он едва не послал за ними представителей закона. Они обещали, что оставят его собственность в полном порядке, а вместо этого успели кого-то похоронить, а рядом с безымянной могилой возвышалась груда обожженного дерева и металла, очевидно, остатки сгоревшей кибитки.

Однако не успел Кристофер въехать в Хаверс-Таун, чтобы обратиться к мэру, как гнев его улегся. К тому времени он наконец понял, кто упокоился в его земле. Бабушка Анастасии. И если это правда, как же, должно быть, горюет девушка! И как ни странно, он жаждал утешить ее. Но сначала предстояло найти пропажу.

Это Кристофер и пытался сделать, разослав сыщиков по всем окрестным городам. Но следы цыган так и не отыскались. Они исчезли. Совершенно. Полностью. Словно растворились в воздухе. И именно тогда он впервые и заподозрил, что может никогда больше не увидеть ее.

Маркиз как раз, по своему обыкновению, смотрел в огонь, когда эта мысль пришла ему в голову, и он, схватив кочергу, ударил в стену около камина с такой силой, что пробил дыру. У Дэвида и Уолтера, бывших свидетелями происшествия, хватило ума не произнести ни слова, хотя приятели обменялись многозначительными взглядами.

На следующий день они вернулись в Лондон, где друзья немедленно предоставили маркиза самому себе и его хандре. Правда, он почти не заметил их отсутствия, настолько мало обращал внимания на их усердные попытки его развеселить.

В привычку у молодых людей вошло в конце недели посещать многочисленные увеселительные сады, особенно когда им некуда было пойти, поэтому в первую же субботу после приезда Дэвид и Уолтер снова явились в дом Кристофера с тем, чтобы вернуть прежнего старину Кита.

В некоторые сады добирались только речной баркой, иного доступа не было. Эти заведения были настолько популярны, что многие лондонцы имели свои барки исключительно для того, чтобы посещать их с друзьями, а не стоять в очереди за наемными, дожидаясь, пока суденышко перевезет очередную партию пассажиров. В их компании эта честь принадлежала Дэвиду, поскольку он имел собственный маленький причал на берегу реки.

Сады были и в самом деле прекрасно устроены и служили местом развлечений не только для аристократов, но и для всего Лондона. Некоторые, вроде Нью-Уэллса около Лондонского курорта, даже выставляли в клетках диковинных животных, например, гремучих змей, летающих белок, и вскоре становились чем-то вроде зоопарка. В других были построены театры, где шли еженедельные представления. И разумеется, все могли похвастаться ресторанами, кофейнями, чайными, беседками, уединенными уголками, тенистыми аллеями, уличными разносчиками, музыкой, танцами и игорными павильонами, где удовлетворяли свою страсть игроки обоего пола.

Самые старые сады, сад Купера, Марибон-Гарденз, Рейнло и Воксхолл-Гарденз, славились вечерними концертами, маскарадами и изумительной иллюминацией, так украшавшей их по ночам, делавшей похожими на сказочные дворцы. Остальные заведения были просто не слишком удачным подражанием.

На сегодняшний вечер Уолтер выбрал Дом развлечений в Пакра-Уэллсе, в северном Лондоне. Кристофер согласился, хотя сам не знал почему. Скорее всего ему было просто все равно. Однако по прибытии они отправились не на поиски веселья, а к галерее с минеральными водами, где его друзья настояли, чтобы он непременно выпил стакан водички, по слухам, изумительное средство от ипохондрии и сплина, изгоняющее камни, улучшающее пищеварение и тому подобное, очищающее тело и разгоняющее по жилам кровь.