— Ну ладно, — пробормотал страж башни. — Но золото! — поднял он указательный палец. — Золото я возьму дополнительно.

Бормоча что-то непонятное, Орсо направился к канату, висевшему на стене, и не торопясь снял его с крюка.

Мательда смотрела на черный прямоугольник, ведущий во тьму. Хотя она понимала, что канат был достаточно крепок и выдержал бы целый боевой отряд в полном облачении, ей вдруг стало страшно, что, лишившись опоры под ногами, она упадет куда-то туда, вниз.

— Бьор? — робко позвала она и нагнулась вперед, чтобы хоть что-то увидеть. Однако темнота надежно хранила свои тайны. Она крикнула снова. И снова ответом ей была тишина. Наверху, под куполом башни, захлопала крыльями какая-то птица.

— Вы уверены, что там, внизу, кто-то есть? — спросила она.

— Я что, похож на дурака? — огрызнулся Орсо.

— Бьор! — позвала она на этот раз еще громче.

Либо ее слова не долетали до дна ямы, либо внизу не было никого по имени Бьор…

Когда она нагнулась к люку, ей пришлось задержать дыхание. Смрад, исходивший оттуда, был хуже, чем от застоявшейся канавы, в которой плавали рыбы брюхом кверху. От вони у нее даже выступили слезы на глазах. Пока Орсо разматывал канат, она села на край ямы и спустила ноги вниз. Стоило ей подвинуться чуть вперед, как темнота поглотила ее ноги.

— Погоди! — крикнул Орсо. — Держи канат. Ставь на узел всегда только одну ногу и держись обеими руками за другой.

Он подал Мательде конец каната, сплетенный из множества волокон. Он был толще ее руки. Конец был обернут полоской кожи, чтобы, видимо, не дать ему растрепаться.

— А ты действительно мне поможешь? Я имею в виду, с Беггой? — Голос Орсо раздавался словно из другого мира, где была жизнь и любовь, свет и запах лагуны в погожие дни, когда в каналы потоками устремлялась морская вода…

Когда Мательда взялась за канат, ей показалось, что она испытала ужас всех тех людей, которые вынуждены были спускаться во тьму. Нет, это выше ее сил! Девушка оттолкнула канат в сторону и отодвинулась от Ямы страха так быстро, как только могла.

Когда из темноты вынырнули ее ноги, она испытала облегчение от того, что они на своем месте! Страх вошел в нее, заставив вскочить и выбежать из башни в сопровождении криков Орсо…

Наверное, должна быть другая возможность строить корабли для Риво Альто.

Побережье Северной Африкии

Первым увидел свет Ингвар. Заступив на ночную вахту, он стоял у головы дракона. И так громко закричал, что Альрик на всякий случай приказал сушить весла. Изможденные гребцы со стоном облегчения установили свои мокрые орудия вертикально. С тех пор как море поглотило мачту, морякам приходилось работать веслами не покладая рук. Уже шесть дней подряд. Даже у такой команды, как эта, понимал Альрик, от таких усилий трещали спины.

Передав руль Килиану, он прошел вперед. Руки венета, усаженного на одну из скамеек, были привязаны к веслу. Он отказывался грести, но ему пришлось. Это весло неутомимо приводил в движение Дариос, его сосед по скамейке для гребцов, беспрерывно двигая им вперед-назад. Если Бонус не тянул весло на себя, то рукоятка била его по груди и рукам. Ему не оставалось ничего другого, как повторять движения гребца. «По справедливости, — подумал Альрик, — ему одному следовало бы приводить корабль в движение, после того как команда лишилась из-за него паруса».

— Что ты видишь, Ингвар?

Глаза Альрика уступали глазам его сына. Для кендтманна ночь была черной, без единого контура.

— Свет. Возможно, костер. — Он указал направление. — Только слишком высокий. Таких больших кораблей не бывает.

— Значит, это наконец побережье. Может быть, дом на вершине крутого утеса.

Немного погодя и Альрику удалось рассмотреть то, что увидел Ингвар: огонь, словно светлый глаз, смотревший сквозь ночь. Казалось, он танцевал. Если это дом, значит, он охвачен пламенем.

— Что бы это могло быть? — Теперь спросил уже Яа, вставший рядом с Альриком и Ингваром. И пока «Висундур» качался на волнах, все больше и больше людей из команды поднимались со своих скамеек и подходили к ним. Освобожденная от тяжести экипажа, корма слегка приподнялась из воды.

— Царство Хель[16], — хриплым голосом сказал Штайн.

Бывали моменты, когда Альрик желал, чтобы чтец рун был немым.

— Это мост к царству мертвых, — продолжал вещать тот. — Зал, недоступный для солнца, стоит на берегу из трупов. — Он поднял руку и указал на далекий свет, который теперь уже могли видеть все. — Севернее открывается дверь. Через отверстия для света внутрь падают капли яда. Зал сплетен из змеиных тел.

Альрик мало прислушивался к пророчествам исхудавшего норвежца, тем более здесь, у незнакомого побережья с этим жутким светом во тьме. Кендтманну захотелось привязать Штайна рядом с Бонусом и засунуть ему в рот дохлую рыбу.

Команда застыла в благоговейном страхе. «Висундур» покачивался на волнах, море шумело под форштевнем.

— Мост охраняется огромной великаншей Модгуд, что означает Борьба Душ, — не останавливался чтец рун. — Ее зал называется нищета, ее ключами служит голод, ее ножом является жадность, ее порогом — падение, ее постелью — тоска, а занавесью — угроза гибели.

Альрик знал эти легенды. На севере, где он вырос вместе со Штайном, люди пичкали детей такими страшилками, чтобы они боялись голода еще до того, как могли узнать, что это такое.

— Фарос![17] — Джамиль протиснулся между другими членами команды. — Это не ворота в подземное царство, это сигнальный огонь. Я знаю песню, которая повествует о нем.

Он задумчиво замурлыкал, подыскивая мелодию, однако так и не смог ее подобрать. Тем не менее арабу удалось рассеять мрак, который напустили на всех слова Штайна.

— А что это значит — Фарос? — спросил Альрик, снова устремляя взгляд на сигнальный огонь.

— Жирный дракон, который сейчас бросится на нас! — крикнул Магнус. — А может, он нашел наш парус и спешит к нам вместе с ним?

Все засмеялись, будучи благодарны сейчас за любые слова, которые прогоняли мрачное настроение.

— Это башня, — объяснил Джамиль. — Наверное, самая высокая в мире. Она охраняет порт Александрии и указывает путь кораблям.

— Ну вот, — иронически вздохнул Яа. — Для меня это звучит уже не как ворота в подземный мир. Скорее как скучный добрый знак. — Могучая лапа чернокожего легла на плечо Альрика. — Наш кендтманн привел нас к цели.