— В середине девятнадцатого века Чарльз Дарвин обнаружил очень необычный для того времени цветок, — внезапно говорит Жорж, сидя позади меня, — если я не ошибаюсь, цветок этот прислали ему с Мадагаскара. Дарвин обратил внимание на то, что у цветка этого очень глубокий нектарник. Чтоб добраться до нектара, насекомому необходимо иметь невероятно длинный хоботок. Дарвин предположил, что в районе распространения этих цветов должно существовать какое-то насекомое-опылитель с таким вот хоботком длинной сантиметров сорок. В будущем мои коллеги открыли бабочку из семейства бражниковых с непропорционально длинным хоботком как раз в тридцать-сорок сантиметров.

— Это ты к чему, — говорю.

— К тому, что на этих существо тут кто-то должен охотиться, — предполагает биолог, — если у них огромные уши, и они прячутся в норах, значит должен существовать какой-то бесшумный хищник, который питается ими. Вероятно, он эволюционно должен был развивать тихий полет, а они — слух.

— Значит, мне не показалось, что кто-то пролетел над нами.

— Из буровой без надобности не выходим, — приказывает Мингли.

— Большие уши еще нужны, чтобы регулировать теплообмен, — говорит Стив, — как у зайцев.

— Согласен, — отвечает Жорж, — но у ушей зайцев регуляция теплообмена, это все же второстепенная функция.

Мы проехали несколько километров и, прежде чем остановится, сделали пару кругов осматривая местность. Никаких нор тут не было.

***

Я стою в кузове. Мингли напротив меня с листком бумаги и карандашом, Стив и Жорж сидят на полу, а Саид заканчивает выставлять тахеометр по уровню. Налобные фонари горят у всех. Только что мы проверили геологов — Данте начал потихоньку приходить в себя и перестал бредить, а Леонардо все еще мертв.

— Луч, что нам делать дальше? — говорю я и подкидываю гайки.

Во мраке кузова мы рыскаем по грязному полу в поисках трех крошечных металлических предметов, связывающих нас с высшим разумом. Находим. Саид стреляет лазером, Мингли записывает букву, Стив и Жорж подают мне гайки. И так раз двадцать.

“Я нашел подходящую цивилизацию” — получаем мы ответ через несколько минут.

— Ничего не понимаю, — Мингли встает. В раздумье проходит по кузову до выхода и обратно.

— Я нашел подходящую цивилизацию, — повторяю я озадачено.

— Почему нельзя просто прямо говорить, как есть? — говорит Жорж недовольно.

— В том то и дело, — говорит Саид, — если посмотреть все его ответы, то он как раз и говорит прямо, как есть. Без лишних слов и пояснений.

— Какую еще к чертям собачьим цивилизацию он нашел?! — продолжает возмущаться Жорж, — мы тут помрем через десять часов от холода! Причем тут цивилизация?!

Стив подобрал гайки и дал их мне.

— Луч, мы не понимаем, — говорю я.

Гайки разлетаются по полу. В скупом свете фонарей мы подсвечиваем их для Саида. Тот вновь замеряет треугольники, а капитан делает записи.

“Копия на улице”.

В ту же секунду не сговариваясь, мы с неимоверным любопытством выскакиваем из кузова и видим нечто невообразимое…

35. Загадка ценою в жизнь

Космонавты обступили лежащее на боку эллипсоидное сооружение высотой более трех метров и длиной более десяти метров, с гладкой серебряной зеркальной поверхностью в которой отражались лучи их фонарей, и они сами. Капли метана струились по мраморно алмазной стенке этой футуристической конструкции. Гречкин, глядя в свое искаженное отражение, в котором голова казалось неимоверно огромной, а узкое тело уходило по сферической поверхности вниз, перебирал в мыслях предположения о том, что это может быть: портал в другую галактику, бомба, космический корабль, генератор кислорода, живое существо из другого материала, антенна для передачи мощного сигнала на Землю, серебряный эллипсоид, исполняющий желания…

Доверяя Лучу, люди без опасения принялись изучать сооружение. Они ходили кругами, пристально разглядывая его гладкую структуру, ощупывая и слегка простукивая каждый сантиметр, докуда могли дотянуться.

— Если бы у нас не было возможности с ним взаимодействовать, он не дал бы нам его, — произнес Мингли.

Через двадцать минут безрезультативного исследования объекта, команда решила снова связаться с Лучем. Собравшись в кузове, они несколько раз кинули гайки, но Луч на контакт не вышел.

— Копия на улице… копия… Копия чего? — Мингли расхаживал по кузову взад-вперед, — копия спасательной космической шлюпки?

— И почему именно копия? — Жорж сидел на полу, — почему он сделал акцент на слово копия? Мог бы сказать просто — корабль на улице, или… что это такое? Очевидно же, что транспорт какой-то.

— Он сказал, что нашел подходящую цивилизацию, а потом создал нам копию, — сказал Саид, сидя возле выхода из кузова и рассматривая серебряный эллипсоид, находящийся в пяти метрах.

— Думаешь, он подсмотрел у кого-то эту штуковину и воссоздал её тут? — спросил Стив.

— Если он управляет материей, синтезирует молекулы, то вполне мог, — произнес биолог.

— Если это какой-то космический корабль, — рассуждал Стив, — то в нем должно быть огромное количество различных материалов и соединений: всякие металлы, полиэтилены, полипропилены, силиконы, кварцы, графиты, карбиды… откуда все это тут? Как минимум, для создания чего-то подобного нужна хотя бы нефть.

— Вокруг нас все это есть, — сказал Мингли, продолжая прохаживаться вдоль кузова, — нефть должна быть в недрах Титана, ведь тут есть органические формы жизни. Металлы находятся в ядре. А еще в самом Сатурне и в десятках его спутников содержится половина таблицы Менделеева в различном соотношении. Если Луч может синтезировать молекулы из атомов, то создать тут практически любой материал для него не проблема.

— Он все то время, что говорил нам ждать, перебирал разумные цивилизации, чтобы найти такую, транспорт и технологии которой подойдут и нам, — рассуждал Гречкин, — потом, скопировав у них эту… этот… будем считать, что корабль, воссоздал его возле нас.

— Понятно, почему он сказал, что чинить ракету нет смысла, — сказал Мингли, — он понимал, что в такую грозу мы не взлетим.

— И понимал, что гроза не закончится, — дополнил Саид.

Исследователи вылезли из кузова и вновь принялись расхаживать вокруг серебряного эллипсоида. Гречкин отошел от этой необычной конструкции на несколько метров. Когда он скользнул светом фонаря от закругленного конусообразного края к середине эллипсоида, то заметил, что отражающая способность поверхности резко возросла. Юра провел лучом обратно от центра к “носу” сооружения — отраженный свет значительно ослаб. Гречкин принялся искать область, в которой поглощение света идет наиболее интенсивно. В метре от скругленного края был участок, который слабее, относительно остальной поверхности, отражал свет.

Юра направил луч в эту область. Ничего не произошло. Тогда Гречкин подошел в плотную к слабо отражающему участку и прислонился лбом, в надежде разглядеть, что же там за этой блестящей стеной. В этот момент эллипсоид вспыхнул белым светом и яркие фиолетовые полосы-обода побежали по корпусу