— На это надежды мало. Но может произойти что-то… — он неожиданно смутился, — что-то, что позволит нам путешествовать так долго, как мы захотим.

— Не представляю себе, что это может быть.

— А если подумать? — спросил он с легким оттенком грусти. — Неужели ничего не приходит в голову?

— Для этого нужно чудо, — протянула Лексия.

— Но ведь чудеса иногда случаются?

— Думаю, все чудеса, о которых я смела мечтать, для нас уже случились. Еще недавно будущее казалось беспросветным, а теперь — все замечательно. Просить большего — не значит ли это искушать судьбу? Что, если боги решат, что мы слишком алчны?

Маркиз долго не отрывал взгляда от своего бокала.

— А если попросить только чуточку больше? — предложил он.

— Больше, чем у нас уже есть? — улыбнулась Лексия. — Разве это возможно?

— Думаю, да, — осторожно сказал он.

Он подбирал слова очень тщательно, стараясь наперед угадать ее мысли.

— Когда мы планировали побег, мы были всего лишь союзники, у которых похожие цели, — сказала она. — А теперь мы — хорошие друзья. Уже это — больше, чем мы могли надеяться. И я не рискну просить еще.

— Но ты уже это сделала — минуту назад, когда выразила надежду, что так хорошо нам будет всегда, — напомнил он.

— Я только подумала, как было бы здорово — делать что хочется, не считаясь ни с чьим мнением, и всегда иметь возможность ускользнуть так, чтобы никто не заметил…

— Не думаю, чтобы ты могла ускользнуть незаметно! Где бы ты ни появилась, ты обращаешь на себя внимание уже одной своей красотой и загадочностью.

Лексия встретила этот комплимент смехом.

— Благодарю покорно, только все это — неправда!

— Нет, правда!

— Фрэнк, мы вполне серьезно говорили о Греции. Вот там — на каждом шагу настоящие загадки и красоты.

— Это не мешает мне повторить, что ты очень красива. И мне хочется увидеть тебя на фоне греческого пейзажа. Думаю, вы прекрасно подчеркнете прелести друг друга!

— Какие изысканные похвалы! Я никогда их не забуду. И в будущем, глядя в зеркало, буду спрашивать себя — выгляжу ли я как греческая богиня или как обычная английская девчонка.

Он улыбнулся, но ничего не сказал. С некоторых пор она не казалась ему обычной, и скоро придет время ей об этом сказать…

* * *

В наемном экипаже они вернулись на «Мейбл». Судно готовилось к отплытию, и на борт как раз поднимались новые пассажиры. Лексия с маркизом решили задержаться ненадолго на палубе и понаблюдать за суетой матросов.

Солнце начало клониться к закату, когда белоснежный пароход отчалил от берега и вышел в море. Маркиз повернулся так, чтобы смотреть на свою спутницу, не привлекая ее внимания.

Ему нравилось наблюдать за Лексией, когда она этого не замечает, — любоваться ее красотой и ее слегка задумчивым взглядом, каким она обычно смотрит на море.

Он спрашивал себя, отражает ли этот взгляд ее истинные чувства? Может, она до сих пор тоскует о человеке, которого любила, и еще слишком рано просить ее оставить прошлое в прошлом?

Он всем сердцем надеялся, что это уже произошло, потому-то так и рвались наружу слова, которые он хотел ей сказать.

Он не смог бы вспомнить точно, когда понял, что влюбился.

Возможно, это случилось в тот вечер, в казино, когда он впервые ощутил укол ревности.

Или когда увидел ее в кровати — прелестную, с распущенными волосами…

Она тоже ревнует его к другим женщинам. Он это осознал, когда Лексия выразила свое неудовольствие по поводу того, что он слишком много времени провел с Хуанитой. Наверное, тогда-то в его душе и зародилась надежда?

А может, любовь соединила их в момент первой встречи?

Интуиция подсказывала, что, скорее всего, так оно и было.

Она покорила его красотой, жизнерадостностью, силой характера. Сейчас он мог думать только о ней и любил ее ради нее самой, и неважно, есть у нее приданое или нет.

Словом, он и был тот самый мужчина, которого она мечтала найти. Оставалось только, чтобы это поняла Лексия.

— О чем ты думаешь? — мягко спросил он.

Она обернулась и улыбнулась так, что его сердце растаяло.

— О том, как все замечательно, — вздохнула она. — И все-таки… Я не знаю, как это выразить…

— Чего-то важного недостает?

— Именно! — подхватила она. — Чего-то не хватает, но я не могу понять, чего именно.

— Мне это знакомо. И в последние дни это чувство меня посещает чаще, чем обычно.

— С нашей стороны неблагодарно говорить, что чего-то не хватает, — сказала Лексия. — Нам дано так много!

— Но что, если недостает самого главного?

Сердце его стремительно застучало в груди. Время пришло. Еще мгновение — и он расскажет ей о самом сокровенном чувстве, которое ему довелось испытать и которое предназначено ей — только ей одной.

— Лексия… — медленно начал он.

Она посмотрела ему в лицо с улыбкой, от которой у него перехватило дыхание.

Говорить было невероятно трудно — мешало осознание того, что это — главное событие в его жизни. Мгновение — и его судьба решится…

— Лексия… — повторил он.

— Фрэнк?

Он сделал глубокий вдох, собираясь с мужеством.

Выражение лица ее внезапно переменилось.

Лексия смотрела мимо него. Маркиз увидел, как ее глаза широко распахнулись и в них появилось выражение искренней радости.

— Это просто невероятно! — выдохнула девушка.

Он оглянулся, чтобы выяснить, что же случилось.

У перил стоял молодой мужчина.

Очень высокий, с копной светлых волос и лицом юного бога.

Лексия просияла от восторга.

— Вейн! — крикнула она.

И она, не заметив протянутую к ней руку маркиза, упорхнула, чтобы, перебежав через палубу, броситься в объятия незнакомца.

При виде Лексии его безупречно красивое лицо расплылось в улыбке.

— Лекси! — воскликнул он, крепко прижимая ее к груди. — Чтоб мне провалиться, если это не моя крошка, моя девочка!

От избытка чувств он закружил ее в объятиях.

Лексия не заметила, что ее зонтик упал на пол. Маркиз поднял его и не спеша приблизился, ожидая, пока счастливая парочка его заметит.

— Лекси! — как заведенный, твердил незнакомец.

— О Вейн, это просто чудо!

У маркиза было чувство, словно земля уходит у него из-под ног.