Точняк. Попал в точку. У красотки глаза аж загорелись. Теперь дружок бы мой не влез и не испортис все. Я как зачарованный сморел, как дурочка встала и пошла к алфавитному шкафу, старательно покачивая худыми бедрами. Интересно, что у нее в голове?

- Имя? – коротко спросила медсестричка.

- Чье?

- Ну, невесты вашей. Знаете, я между прочим сейчас должностную инструкцию нарушаю. Если Ганничкин узнает, меня с работы вышибут,- закатила она глаза. Ну да, раз захомутать не удалось, так хоть деньжат срубить решила. Ай молодец. Быстро ориентируется.

- Ну, что вы. И моя благодарность не будет знать границ. Мою любимую зовут Олеся. Олеся Игоревна Смехова,- я проследил взглядом за женской рукой, зависшей над тонкой серой папочкой, и почувствовал, что у меня колотится сердце, словно после марафона с Олесей, аж заходится. – Заплати ей,- нервно приказал я Кириллу, получив в руки вожделенные документы,- у меня налички нет. Да не трясись, верну все с процентами.

Пробежал глазами по строчкам, испещренным неровным врачебным почерком, и задержался взглядом на графе «отец» в которой стоял жирный почерк. Не думаю. Что Олеся не указала бы отца своего ребенка, будь это Роман. Хотя, судя по тому как они расстались, все возможно. Никаких ответов я не узнал, зато вопросов стало еще больше, и они роились в моей гудящей голове, словно назойливые мухи. Я вышел на улицу, пытаясь переварить информацию.

- Ищи врача, Кирыч. Мне нужен анализ ДНК. Срочно.

ОЛЕСЯ

Да уж, так меня не тошнило ни разу в жизни, джае когда полакомилась салатом из мидий в придорожной «рыгаловке». Я сделала вид, что бодро погаллопировала по тропинке, чувствуя на себе взгляд своего пациента. Но успела только забежать в ближайшие кусты, где меня вывернуло мехом внутрь. Едва удержалась на ногах, успев ухватится за чахлое деревце, и надеясь, что Лев не услышал моего рыка. Сомнительно правда, что его не слышали даже на другом континенте. По силе рева я переплюнула наверное разъяренного медведя гризли, оторванного слабоумно – отважными охотниками от самки в самый пикантный момент спаривания.

- Чтоб тебя черти драли, - буркнула я, вспомнив висящего на заборе мачо. Угораздило же меня. И почему именно он. Как получилось у этого тюфяка заделать мне ребенка? Я же всю жизнь считала себя бесплодной. Обтерев губы спортивной кофтой, я смахнула со лба слипшиеся волосы, и , медленно побрела по тропинке к бунгало. Только бы он вернулся вовремя. Терпеть не могу ждать кого – то и догонять.

Я свалилась в кровать, борясь с тошнотой, изжогой, подступающими к горлу слезами смешанными со злостью. Нервы все, нервы. И я знаю, кто виноват в моих страданиях. Валяюсь в кровати, порчу бумажные носовые платки вытирая сопли разочарования, которыми завалено все пространство пола вокруг кровати, пока это гад развлекается черте где, черте с кем. Да плевать я на него хотела. Самой до себя. Эта беременность сводит с ума. Я хочу есть, плакать и писать одновременно. Нос заложен, все чешется, так, что хочется содрать с себя кожу. И вишенка на торте – страшно болят сиськи. И когда я пытаюсь пробежаться, кажется, что мне выдирают их с корнем, какой лифчик не надень. А я лежу и страдаю по какому то жирному буйволу, который обо мне скорее всего сейчас и не вспоминает. Я шмыгнула распухшим носом. Вот, кстати, странность. От беременности распухает нос, и я никак не могу понять взаимосвязи. Как сообщается моя окуппированная маленьким диверсантом матка и ставший похожим на перезрелый персик шнобель.

Я так себя жалела, и ненавидела Льва, что не сразу услышала телефонный звонок.

- Олеся Игоревна, - доннесся из трубки приятный баритон,- это Олег Евгеньевич, врач вашей тети. Сегодня Людмилу Ивановну перевели из реанимации в обычную палату.

- Спасибо. Это прекрасная новость,- всхлипнула я, теперь уже от радости.

- Да, ей стало легче, но....-замялся эскулап,- вы понимаете. Я говорил вам, что нужны будут дорогостоящие препараты. И нужны они сейчас.

- Вы же говорили у меня есть немного времени? – ошарашенно шепнула я, судорожно соображая, где достать гребаные деньги. До зарплаты еще две недели. Можно попробовать взять аванс. Точно этот ребенок лишает меня способности соображать.

- Я достану деньги. Но смогу привезти их только в среду, в свой выходной,- твердо пообещала, резко вскочив с кровати. Комната поплыла перед глазами, пол под ногами заходил ходуном.

- Хорошо, Олеся, до среды я воспользуюсь своими запасами,- услышала я, прежде чем рухнуть на четвереньки, сильно отбив об паркет колени, и мотая головой как артилерийская кобыла.

- Олеся, Олеся,- звал далекий встревоженный голос. Перд глазами плыли разноцветные пятна. Интересно, сколько я провалялась на полу? – Да, твою мать, посмотри на меня нормально. Ну.

Сильные руки подняли меня в воздух, и тело погрузилось в блаженную мягкость кровати. Этот голос. Я знаю только одного обладателя такого тембра.Лев вернулся, а я в таком виде.

- Меня возбуждает твой голос,- просипела я. Боже, какая я дура. Вроде бы головой не удараялась.- Но вообще, я злюсь. Ты снова ввалился ко мне без приглашения.

- Я колотил в твою дверь, пока не снес ее с петель.Придется мне дарить Нафову новую воротину,- хмыкнул мерзавец. – Может скажешь, что с тобой такое?

- Я испугалась, и видеимо от стресса вырубилась,- сказала, почти правду. – Моей тетке нужна куча денег на лечение, а у меня их нет. Тебе то этого не понять. Нету таких проблем у королей мира, да Лева.

- Даже в такой ситуации ты умудряешься быть колючкой,- Лев посмотрел на меня так, что внутри все . Перевернулось. – Я за врачом. Поговорим после того, как тебе станет лучше.

- Не надо врача,- крикнула я, и ломанулась за Львом, забыв, что всего пять минут назад не могла даже пошевелиться.- Только не врача.

- Почему? - с интересом посмотрел он на меня. – Ты чего то боишься, да Олеся? Что ты скрываешь от меня? Болеть не стыдно, куколка, а припадки твои совсем не безобидны. Так, что поделишься тайной?

-Тебя это не касается,- закричала, забывшись в его руках, которыми он схватил меня за предплечья, чувствуя приближение истерики.- И вообще, на черта ты мне свалился на голову? Пока этого не случилось, все в моей жизни было хорошо и понятно. Ненавижу. Терпеть тебя не могу.

- Завтра поговорим,- спокойно промурчал хищный Лев, заставив мое сердце биться сильнее.- А сейчас у меня появилось срочное дело. Так, что Олеся, отдыхай.

Отдыхай. Легко сказать. Мысли ворочались в голове, как плохо смазанные шестеренки. Я струдом поднялась с кровати, и взвыла, от судороги в ноге. Аж в глазах потемнело. Боже, неужели это будет продолжаться еще семь месяцев. Да я сдохну за это время. Я доползла до двери, держась рукой за стену, как старая черепаха. Ну да, этот придурок выломал дверь. Она болтается на одной петле. И как теперь Нафову это объяснять?

- Я велел тебе отдыхать,- услышала недовольный голос паразита Льва. Да уж, недалеко он ушел.