Когда Маргарет вошла в магазин, я поняла: что-то не так. Она пришла не для того, чтобы сеять гибель и мрак или сурово бичевать меня. Лицо у нее было бледным, казалось, она вот-вот расплачется.

— Маргарет, в чем дело? — поспешила я к ней.

— Я… я… — Она не могла вымолвить и слова и так крепко схватила меня за руку, что я чуть не вскрикнула.

— Ну же. — Я повела ее в подсобку, где у меня был стол и стулья для занятий с моей группой. — Садись. Принести тебе стакан воды?

Маргарет покачала головой. Я никогда не видела свою сестру такой удрученной. Не могу представить, что вызвало ее горе и подвигло обратиться ко мне.

— Звонили от доктора Абрамса, — сказала она, глядя на меня, словно я могу постичь проблему из этих крох информации.

Я понятия не имела, кто такой этот доктор Абрамс. Подумала, что, возможно, Мэтт заболел или с ним произошел какой-то несчастный случай. Душа моя наполнилась страхом.

— Это насчет мамы? — спросила я.

Что-то случилось с мамой вскоре после потери отца? Мысль об этом привела меня в ужас.

— Нет! — воскликнула она. — Это насчет меня! Доктор Абрамс сказал, что мне нужно переснять маммограмму. — Она снова схватила меня за руку. — Похоже… кажется, у меня опухоль груди.

Сестра уставилась на меня широко раскрытыми, полными страха глазами.

Должна признаться, я была в шоке и уселась рядом с ней. Давление на мою кисть усилилось, когда она догадалась, что я поняла.

— Я так боюсь, — прошептала Маргарет.

— Это еще не значит, что у тебя рак. — Я пыталась говорить убедительно, но это было нелегко.

Маргарет думала то же самое. Я уже была на короткой ноге с болезнью, начинающейся с буквы «р». Мама и папа всегда беспокоились, что нам передался по наследству какой-то генетический порок, от которого мы и подвержены этой болезни. Некоторые из наших предков умерли от рака. Когда мне в первый раз поставили диагноз, мама настояла, чтобы и Маргарет тщательно обследовали. Тогда все оказалось в порядке, но сейчас…

— На какой день назначили повторную маммограмму?

— Я только что там была… Медсестра мне ничего определенного не сказала. Доктор Абрамс ознакомится с результатами, а потом пригласит меня на осмотр.

— О, Маргарет, мне так жаль. Чем я могу тебе помочь?

— Я… не знаю. Я никому ничего не сказала.

— А Мэтту?

Маргарет тяжело вздохнула.

— Я не хотела его пугать.

— Но он же твой муж! Он имеет право знать.

— Я скажу ему, когда будет что сообщить.

Ее тон был холоден, и я поняла, что лучше не возражать. Моя сестра всегда поступает по собственному разумению. Давление на нее не поможет.

— Что ты почувствовала, когда у тебя обнаружили рак? — спросила Маргарет.

Мне пришлось напрячься, чтобы облечь это в слова. Во время первой болезни мне было шестнадцать лет, и я не знала, что делать тогда, не знала я, что делать, и во второй раз. День, когда мне сказали, что опухоль выросла снова, был самым плохим в моей жизни. Я прекрасно знала, что меня ждет впереди, и в некотором отношении смерть казалась предпочтительнее.

Я понимала, что это значит для моей сестры, и не могла скрыть своей реакции.

— Я тоже была напугана, — сказала я ей.

Она сильнее сжала мне руку.

— И долго ты это носишь в себе? — спросила я и ласково убрала прядь волос у нее с лица.

— Пять дней, — прошептала она, а потом настойчиво добавила: — Я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещала.

— Конечно, — заверила я ее.

Маргарет никогда прежде меня ни о чем не просила, и я готова была соглашаться, не важно с чем.

— Не говори маме.

Я терпеть не могу что-то скрывать от нашей мамы, но в данном случае была согласна с Маргарет. Бесполезно расстраивать маму, пока мы ничего не знаем наверняка.

— Спасибо тебе, — прошептала она с явным облегчением.

— Все, что угодно, для тебя, Маргарет. И ты об этом знаешь.

Она не сводила с меня глаз.

— Не могла бы ты… — Она замялась. — Знаю, мне не следовало бы просить… Но ты не могла бы пойти со мной вместе к врачу?

— Конечно. Я и сама хотела это предложить.

Казалось, она была шокирована.

— Ты это сделаешь?

Я кивнула.

— Тебе же придется закрыть магазин.

— Я не хочу, чтобы ты узнала это одна.

Маргарет залилась слезами, я бросилась к коробке с бумажными носовыми платками и вручила один ей. Затем, поскольку я всегда сожалела, что мы с Маргарет не были близки, я ее обняла.

— Я с тобой, Маргарет.

— Спасибо.

Сестра минуту рыдала у меня на плече, а потом взяла себя в руки и успокоилась. Оторвавшись от меня, она высморкалась и глубоко вздохнула.

— Я постараюсь сделать так, чтобы мне назначили на понедельник, но если не получится…

— Не важно, в какой день и в какое время это будет, — настаивала я.

Маргарет хотела было что-то сказать, когда зазвенел колокольчик над дверью. Мне захотелось застонать, потому что нас прервали, но я была на работе, а моя обязанность обслуживать клиентов. Даже в четверть шестого…

Дружелюбный свист сообщил мне, что это Брэд Гетц, доставляющий заказы по «Ю-пи-эс». Он вкатил на тележке три большие коробки и поставил их рядом с кассовым аппаратом.

— Как жизнь? — спросил он, вручая мне планшет с напечатанным на компьютере бланком, опершись о прилавок.

— По правде говоря, неплохо, — сказала я и быстро поставила свою подпись, горя желанием как можно скорее выставить его за дверь.

— Когда я прохожу мимо, в магазине всегда бывают женщины, особенно днем по пятницам.

— Я провожу занятия.

— Это все объясняет.

Казалось, он не обращал внимания на мои явные попытки направить его к выходу.

— Могу поспорить, вы здорово устаете к концу рабочего дня.

— Бывает иногда, — согласилась я.

Он широко улыбнулся с таким видом, словно принял решение.

— Тогда почему бы не расслабиться и не выпить со мной?

Это было второе предложение. И как назло, он делал его в присутствии моей сестры.

— Тебе стоит пойти, — сказала Маргарет из подсобки.

— Ага, — обрадовался Брэд, энергично хватаясь за поддержку Маргарет. — Мы могли бы остаться здесь, по соседству. В паре кварталов отсюда есть милый бар. Никаких обязательств, просто несколько минут, чтобы расслабиться и передохнуть.