– Прости, – прошептала она в ночное небо.

Женщина не знала, кто беспокоит ее больше, живые или мертвые, не знала, кто из них представляет для нее бо́льшую опасность. Что ж, по крайней мере, эта ложь поможет ей выжить. А мертвецу уже все равно, что о нем наговорят.

Солнце быстро садилось. Дэйв взял из холодильника гхи[21] и отправился в свой кабинет, оставив Мириам наедине с Четом. Они так и не проронили ни слова – только изредка отпивали из кружек горячий травяной чай. Все устали и охрипли после бесконечных интервью, хотя говорил в основном Дэйв. Мириам ему полностью доверяла, а детектив вообще разговаривал редко. Иногда даже молчание Честера Уиллоуби действовало на Дэйва ободряюще. Человек действия не тратит времени на болтовню. Хотя иногда Дэйву казалось, что в этом омуте не так уж и много чертей. Но Чет был им теперь как друг, как матерый бродячий пес, которого они приютили, несмотря на то, что долгие годы наотрез отказывались заводить собаку.

В кабинете Дэйв сел на коврик, скрестив ноги. Что ему больше всего нравилось в Агнихотре, так это отсутствие ритуальных предметов, за исключением разве что медного котелка для подношения. Ни тебе бубнов, ни специальных молитвенных ковриков. Он сидел на обычном дхурри[22], который купил на индийском рынке много лет назад, сразу после окончания колледжа, во время своего путешествия. Его мать тогда еще жила в Балтиморе, и все свои сокровища он пересылал на ее адрес, несмотря на постоянные жалобы и подозрения. «Что в этих коробках? – возмутилась она, едва ее сын вернулся в Балтимор. – Наркотики? Учти, если ко мне вдруг придет полиция, выгораживать я тебя не стану».

Дэйв засыпал в котелок немного коровьего навоза, вылил пару капель гхи, досыпал остатки навоза и взял в руку несколько рисовых зерен, также смазанных гхи. Затем мужчина выжидательно уставился на часы, ожидая точного времени, когда начнется закат. Наконец он поджег содержимое котелка.

– Агнае Сваха, – сказал он и бросил в огонь первую порцию риса. – Агнае Идам На Мама.

Агнихотра многим казалась очередным сувениром, который он привез из своей новой поездки. Но Дэйв впервые услышал об этом учении на вечеринке в северо-западном Балтиморе, когда уже был женат на Мириам и работал аналитиком в департаменте финансов. Оказалось, что с культом пяти огней были знакомы почти все гости, собравшиеся в том старом викторианском доме. Живя в Пайксвилле, Дэйв даже не догадывался, что существуют такие дома и тем более такие люди, хотя Герберт и Эстель Тёрнер жили всего в двух милях от старого дома его матери. Они были одновременно гостеприимными и замкнутыми людьми, и Дэйв подумал, что их могильная сдержанность – это результат поклонения культу пяти огней. Только через некоторое время он узнал об их проблемах с дочерью и о слабом здоровье Эстель. И хотя Мириам относилась к ним скептически и утверждала, что они устроили весь тот вечер, только чтобы найти себе новых жертв, Тёрнеры заговорили об Агнихотре лишь после того, как Дэйв спросил, почему в их доме стоит такой приторный дымный запах. Сам он подумал и даже в душе понадеялся, что это пахнет травкой, которую они с Мириам так давно хотели попробовать. Но этот аромат остался от утреннего и вечернего ритуала Агнихотры, и он буквально пропитал все стены дома. Пока Эстель рассказывала о запахе и связи с культом пяти огней, Дэйв думал, что это единственный способ стать похожими на семью Тёрнер – добрых, сдержанных людей, живущих в красивом и в то же время неброском доме.

Мириам, со своей стороны, заметила, что от Агнихотры в доме пахнет дерьмом, причем в прямом смысле этого слова. Как только они переехали на Алгонкин-лейн, она твердо настояла на том, чтобы Дэйв проводил ритуал только в своем кабинете и строго при закрытых дверях. И все равно ей приходилось отчаянно бороться с жирными пятнами от гхи на стенах, которые упорно не желали отмываться никакими средствами. Теперь же, казалось, Дэйв мог разводить Агнихотру прямо на обеденном столе, и его жена даже не пикнула бы. Она больше ни в чем его не упрекала. И он даже почти скучал по этому. Почти.

«Успокой свой разум, – приказывал он себе. – Сосредоточься на мантре». Нет смысла проводить ритуал, если не можешь духовно в нем затеряться.

– Праджапатайе Сваха, – сказал Дэйв и досыпал в котел вторую порцию риса. – Праджапатайе Идам На Мама.

Теперь он должен был медитировать, пока не угаснет огонь.

* * *

Журналисты приходили по трое: трое из газеты, трое с телевидения, трое с радио, трое из информагентств. В каждой группе всегда был репортер, который стремился получить эксклюзивное интервью с Дэйвом и Мириам, но Чет быстро остужал их пыл, говоря, что супруги расскажут свою историю представителям разных СМИ только один раз. Все корреспонденты как на подбор оказывались вежливыми и обходительными, все вытирали ноги, перед тем как войти, и выражали свое восхищение по поводу ремонта, хотя Дэйв сделал его уже много лет назад. Голоса их были елейными, вопросы четко продуманными. Девушка с тринадцатого канала картинно разрыдалась, глядя на фотографии девочек. То были не школьные фотографии, а снимки крупным планом, на фоне голубого неба. Ребята с телевидения объяснили Дэйву и Мириам, что первые, школьные фотографии показывали так часто, что они уже «не производили должного впечатления» на людей, так что неплохо было бы использовать новые. Вот они и выбрали обычные фотографии, которые Дэйв хранил у себя в кабинете. Эдакие сувениры после поездки в старый заколдованный лес на сороковом шоссе. Хизер сидела на огромном мухоморе, а Санни стояла рядом, уперев руки в бока и делая вид, что ей здесь вовсе не нравится. Но несмотря на слегка угрюмый вид Санни, они тогда отлично провели время.

У газетных репортеров не возникло никаких сомнений по поводу использования школьных фотографий, которые со дня исчезновения девочек уже успели примелькаться общественности. Вместо этого они настояли на новой фотографии Дэйва и Мириам, сидящих за кофейным столиком со снимками дочек в руках. Дэйв ужасно боялся увидеть эту фотографию в газете на следующий день: как он неуклюже обнимает жену, как они далеки друг от друга, как старательно отводят взгляд друг от друга.

– Я знаю, что в первую неделю вы получили письмо с требованием выкупа, – сказал репортер из утренней газеты под названием «Бикон». – И оно оказалось делом рук мошенников. Были еще подобные случаи?