– Угу, – согласилась Инфинити. – Если бы эпиков никто не трогал, половина погибших осталась бы жива. Рано или поздно им становится скучно, и они уходят.

Остальные кивнули. Марко что-то пробормотал себе под нос про «треснутых мстителей».

Я моргнул. Это что, дурная шутка? Нет, он вовсе не насмехался – хотя я заметил, как явно расслабилась Миззи. Похоже, несмотря на наши попытки сопротивляться, ее не узнали. Меня это не особо удивило – в царившем тогда хаосе любые слухи о том, что случилось на самом деле и кто в этом участвовал, вряд ли могли быть надежными.

Все снова начали обсуждать музыку. Я стоял, чувствуя себя неуютно и подавленно. Не удивительно, что эпики побеждали при таком к ним отношении.

«По крайней мере, они наслаждаются жизнью, – подумал я. – Возможно, они действительно ничего не могут поделать. Стоит ли их осуждать?»

Мне просто казалось, что все остальные должны хотя бы ценить наш тяжкий труд. Мы сражались за свободу этих людей. Мы были их героями.

Разве нет?

Лулу придвинулась ко мне, держа в руке бокал со светящейся голубой жидкостью.

– Скукота, – сказала она, потягиваясь и наклоняясь к моему уху. – Потанцуем, красавчик?

Красавчик?

Я даже не успел ответить, как Лулу отдала свой бокал Марко и потащила меня от стола. Миззи помахала мне вслед, не предприняв никакой попытки остановить меня или Лулу. Я оказался среди танцующих.

Наверное, так это можно назвать. Казалось, у всех под одеждой завелись насекомые, от которых они изо всех сил пытались избавиться. Я видел в кино, как танцуют, но там это выглядело куда более… четко, чем здесь.

Лулу выволокла меня на самую середину, и мне вовсе не хотелось признаваться, что раньше я никогда не танцевал. Я начал двигаться, пытаясь подражать остальным. Хоть я и чувствовал себя словно кекс на блюде, другие были настолько поглощены танцем, что никто, похоже, меня не замечал.

– Эй! – крикнула Лулу. – У тебя хорошо получается!

Неужели?

У нее получалось куда лучше – она словно предчувствовала музыку и плыла вместе с ней. Внезапно она метнулась ко мне, обхватив рукам и притянув к себе. Впрочем неожиданность оказалась не слишком уж неприятной.

Чего она от меня хотела – что я буду как-то двигаться вместе с ней? От одного лишь ощущения близости мне стало не по себе. Мы с ней были едва знакомы.

«Может, она убийца?» – подумала часть меня.

Нет. Она была самым обычным человеком. И похоже, я ей нравился, что несколько сбивало с толку. У меня не было никакого опыта общения с девушками, не считая Меган. Как мне вести себя с девушкой, которая не хочет меня немедленно застрелить?

У меня возникла мысль спросить насчет Светозара или Регалии – но, пожалуй, это было бы слишком неуместно. Я решил, что лучше пока вести себя естественно, а потом попытаться что-нибудь у нее выведать.

Я продолжал танцевать. Лулу назвала меня томным – но это ведь можно пережить? Я весь вспотел, пытаясь понять, как именно нужно двигаться. Похоже, никаких определенных правил не было – Лулу то кружилась вокруг себя, то прижималась и двигалась вместе со мной. Сменилось несколько песен – все разные, но в каком-то смысле одинаковые.

Похоже, все остальные развлекались от души. Передо мной же стояла трудная задача – ничем не выдать, что я танцую первый раз в жизни. Лулу и впрямь выглядела привлекательно – приятное лицо, пышные волосы, округлости во всех нужных местах. Конечно, ей было далеко до Меган, но она была здесь, рядом. Может, заговорить с ней? Сказать ей, что она красивая?

Я открыл рот, но слова замерли у меня на губах. Внезапно я понял, что на самом деле мне вовсе не хочется ни о чем говорить с другой девушкой. Глупо – Меган была эпиком. Все то время, что она провела с мстителями, она, скорее всего, водила нас за нос. Я даже по-настоящему ее не знал.

Но все равно оставался шанс, что она не притворялась.

Я сомневался, что у Лулу под лифчиком гранаты, несмотря на его обширные размеры. Вряд ли она разбиралась в оружии, как Меган. Лулу не хватило бы сил сражаться с эпиками, а ее улыбка выглядела чересчур соблазнительно. Меган трудно было сломить и еще труднее – заставить улыбаться. И потому, когда она действительно улыбалась, это многого стоило.

«Хватит, – подумал я. – Проф прав. Нужно выбросить Меган из головы. Наслаждайся тем, что есть здесь и сейчас».

Какой-то парень неожиданно схватил Лулу за руку и увлек за собой. Она рассмеялась, и толпа вновь закружилась под музыку. Вот так просто – взяла и ушла.

Я замер как вкопанный, высматривая среди светящихся фигур Лулу. Она танцевала с кем-то другим. Треск! Она что, ожидала, что я последую за ней? Хотела меня каким-то образом испытать? Или дала мне от ворот поворот? Почему в школе на фабрике нас не учили таким важным вещам, как, например, правила поведения на вечеринке?

Стоя как дурак посреди танцующих, я заметил лицо, показавшееся мне знакомым. Женщина-азиатка, в панковской одежде словно из старых времен. И…

Это была Ньютон. Предводительница бандитов Новилона. Эпик. Она стояла в стороне, возле стола, и лежавшие на нем фрукты освещали ее лицо.

«О, благодарю», – подумал я, ощутив ни с чем не сравнимое облегчение. Эти танцы были настоящим стрессом для меня, а вот разобраться с убийцей-полубогом я был вполне в состоянии.

Держа руку на пистолете в кармане, я двинулся сквозь толпу, чтобы получше ее рассмотреть.

Я быстро извлек из памяти все, что знал о Ньютон.

«Перенаправление силы, – подумал я. – Ее главная способность».

Попробуй ударить Ньютон, и никакая энергия ей не передастся – удар срикошетит на тебя. Еще она могла передвигаться с нечеловеческой скоростью. В моих заметках упоминалось о ее прошлом, но деталей я не помнил. Я подумал, не связаться ли с Тиа, но сомневался, что в грохоте музыки она меня услышит – или я ее.

Ньютон не спеша двинулась вдоль края танцплощадки. Никакой сверхскорости. Протиснувшись сквозь толпу, я добрался до места, где народу было поменьше. Ньютон шла, словно зная, что у нее в кармане лежит самая мощная пушка в мире: уверенно, без тени тревоги. На ней не было ни пятнышка аэрозольной краски, хотя одета она была весьма вызывающе – кожаная куртка, огромные серьги в виде крестов, пирсинг в носу и на губе, коротко подстриженные пурпурные волосы. На вид ей было лет восемнадцать, но впечатление это могло быть обманчивым.

«Она может убить всех на этой вечеринке, – похолодев, подумал я. – Без последствий для себя. Никто даже не станет возражать. Она – эпик. Это ее право».

Что она тут делает? Почему просто ходит и смотрит? Естественно, я вовсе не возражал, что она не устраивает всеобщую бойню, – но какая-то цель у нее должна быть? Я достал новый мобильник, который дала мне Миззи. Кажется, она говорила…