Свист ветра утихал, машина замедлялась. Я, решив, что мы приехали, открыла глаза. Мимо проплывали видневшиеся над зелёными верхушками деревьев тёмные башни зачарованного замка. До школы оставалось ещё километра полтора. Как только движение прекратилось, Лекс обернулся ко мне и спросил:

— Пройдёмся, леди Елена?

Почему-то захотелось съязвить. Я приторно улыбнулась и ответила:

— Как пожелаете, ваше высочество.

Лицо куратора оставалось спокойным. Он либо не заметил ехидства, либо хорошо владел собой. Сошёл на землю, помог мне покинуть псевдо-байк. После короткого магического приказа наш транспорт покатил дальше по дороге. Мы стояли. В расположенном на склоне холма лесочке заливались соловьи. Лёгкий тёплый ветерок перебирал мои волосы, наверняка некрасиво растрёпанные. Я смотрела вдаль мимо контура треугольных крыш, Лекс смотрел на меня. Помнится, я страдала от того, что куратор не обращает свой взор ко мне, теперь же хотелось укрыться от него за чем-нибудь вроде веера или зонтика. Ни того, ни другого в моём арсенале не было, поэтому я просто спросила, обернувшись:

— Что?

Лекс согнул локоть, предлагая руку. Я попятилась и изобразила комичный реверанс: нет уж, под ручку я с ним не пойду! И раньше между мной и понравившимся мужчиной была пропасть — мы из разных миров, а теперь и подавно.

— Леди Елена, — тоном, каким говорят преподы с нашкодившими студентами, сказал великий князь, — давайте не будем усложнять.

— В смысле? — удивилась я, пряча руки за спину.

Он улыбнулся по-отечески тепло:

— Я всё тот же Лекс, куратор у девушек первого курса Школы заклятий. Забудьте о том, что случайно узнали.

— Забыть?! — не веря, что слышу это, удивилась я.

— И, пожалуйста, не надо никому рассказывать.

Он не требовал, не брал обещаний, всего лишь просил. Это казалось необъяснимым. И тут у меня в кармане звонко щёлкнуло. Я даже вздрогнула от неожиданности. Брови Лекса удивлённо приподнялись, он, видимо, решил, что я колдую. В кармане щёлкнуло ещё раз, и я сообразила, что «ожила» подаренная Алиной пудреница. Суетливо достав из кармашка девайс, откинула крышечку и глянула в зеркало. Там улыбалась подруга.

— Ленка! На озере так классно! — начала она без предисловий: — Зря ты не поехала! Старший курс устроил настоящее водное сражение, мы все вымокли как русалки! — Не успев отреагировать на её восторги, я получила лобовую атаку: — Как там наш куратор? Целовались?

Я чуть не задохнулась от возмущения:

— Блин, Алина… Полина! Я вообще-то не одна!

Успела заметить усмешку на лице его высочества, прежде чем он отошёл в сторону.

— Ладно, извини, — засмеялась подруга, — на эмоциях!

Я закрыла пудреницу и быстрым шагом пошла по дороге в школу. На самом деле готова была бежать куда угодно, лишь бы подальше от Лекса. Да хоть в Чёрный замок! Но осколок здравого смысла где-то на задворках сознания подсказывал, что это будет выглядеть совсем уж по-детски. Протопав мимо куратора, услышала, что он идёт следом. Первое время мы молчали. Постепенно размеренная ходьба, графика света и тени на дороге и соловьиные трели успокоили меня. Впереди показался последний поворот. Ещё немного — и я смогу спрятаться. Взбегу по ступенькам крыльца и, что называется, мальчики — налево, а девочки — направо. У куратора было другое мнение:

— Леди Елена, я вас чем-то обидел?

О боже! Чем он мог меня обидеть?! Тем, что появился в школе весь такой невозможно классный? Тем, что оказался воплощением мечты моей подруги? Тем, что не в состоянии постигнуть моих чувств из-за проклятья его мира? Тем, что я попала сюда по недоразумению? Если кто и был виноват во всей этой кутерьме, то не великий князь Александр Васильевич.

Я замедлила шаг, потом остановилась и взглянула на его высочество:

— Всё в порядке. Просто я не представляю, как молчать о том, что вы…

— Разве для вас это имеет какое-то значение?

Мы стояли друг напротив друга, смотрели в глаза. Не представляла, что видел Лекс в моём лице, я наблюдала лишь, как принц пытался разгадать ребус. Вот откуда берутся легенды о женской логике — мы смотрим на события с абсолютно разных точек.

— Для меня — нет, — заговорила, наконец, я, — другие девушки ждут вашего визита в школу. Ходят слухи, что наследник будет выбирать невесту.

— Как раз этим я и занимаюсь, — улыбнулся Лекс, — согласитесь, Елена, за два-три дня сложно разобраться кто есть кто, поэтому пошёл на хитрость: уговорил его величество отпустить меня поработать куратором.

Хитрость — вот как это называется. Мне бы хотелось обвинить принца в нечестной игре, но язык не поворачивался, в конце концов, он всего лишь хотел познакомиться с девушками в непринуждённой обстановке, а сделать это наследнику престола можно только инкогнито. Меня интересовало ещё одно обстоятельство:

— Эти игры с пророчеством и поисками леди Веровой — тоже притворство?

— Нет, — Лекс стал серьёзным, — поиски избранной — настоящая причина моей отлучки из столицы. Об этом знают только три человека: вы, я и Мартынович.

— Ректор? — довольно глупо уточнила я.

Его высочество кивнул и указал рукой на дорогу, предлагая продолжить путь.

— Я должен поблагодарить вас за помощь, леди Морковина, и… — сделав паузу, он со вздохом продолжил: — и повторить свою просьбу. Постарайтесь не рассказывать подругам о наших делах.

Вот так в один прекрасный день я стала обладательницей сразу двух секретов. Подружка агента под прикрытием, да и только! С одним печальным отличием: любовь мне не грозила, во всяком случае, взаимная. Пользуясь случаем — до школы оставалось ещё минут десять пути, я спросила:

— Ваше высочество, а почему вы уверены, что леди Верова — избранная?

— Все три условия, оговорённые в пророчестве, исполнились. Так, во всяком случае, считает Всеволод Мартынович.

— Три? — переспросила я. — Девушку должен растить не родной отец, она должна обладать магией и… ещё что?

Мне показалось, или куратор смутился? Во всяком случае, он отвёл глаза и прокашлялся, прежде чем сказать:

— Ребёнок должен быть плодом любви.

Вот те раз! Это в проклятом мире? Я даже не нашлась, как отреагировать. Впрочем, Лекс сам взялся за объяснения.

Наш ректор, будучи ещё студентом и талантливым химиком, изобрёл вещество, стимулирующее определённые процессы в организме. Приняв такое лекарство, человек испытывал эмоциональный подъём, даже восторг. «Влюблённость» была неестественной, но за неимением альтернативы Ясмина и Всеволод использовали это средство и были уверены, что их дитя было зачато с любовью. Мне этот пункт казался притянутым за уши, но я смолчала, а спросила о другом:

— И вы, и ректор говорили о синих глазах Полины. Это точно?