Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— All of you — get out! I repeat: get out of the deck! All of you!
Махмуд стал по-сомалийски приказывать всем уйти с палубы.
Сомалийцы увели пленных и заперли их — со связанными руками — в той же каюте. А старпом, третий помощник и Оксана унесли с палубы капитана.
Вертолет еще снизился. Когда до палубы осталось метров шесть или семь, охранники «Safe Connection» вытолкнули за борт контейнер с деньгами, и он повис на тросе под брюхом вертолета. А Микола сказал в микрофон УКВ:
— «Антей»! «Антей»! Мне нужен командир сомалийцев! Повторяю: я хочу говорить с командиром!
Махмуд поднялся в рубку «Антея», взял пульт радиосвязи:
— О’кей, что ты хочешь?
— У меня еще условие, — сказал Микола. — Я опускаю тебе деньги на тросе, а ты мне на этом тросе отдаешь капитана. О’кей?
Махмуд вопросительно глянул на капитана, которого старпом, третий помощник и Оксана укладывали на матрас на полу ходовой рубки.
Но Казин отрицательно покачал головой и еле слышно сказал старпому:
— Скажи ему… капитан… уходит с судна… последним… Это закон… — И закрыл глаза.
— Капитан! — стал теребить его старпом. — Андрей Ефимович!
Казин не реагировал, и старпом в панике спешно приложился ухом к его груди. А затем, уже не спеша, подошел к Махмуду, взял у него микрофон УКВ:
— Вертолет и фрегат Евросоюза! Наш капитан умер. Повторяю…
В зависшем вертолете охранники стали подтягивать обратно контейнер с деньгами.
Возмущенные сомалийцы выбежали на палубу и стали орать, грозя автоматами.
Подтянув контейнер, охранники сняли его с троса и сбросили на палубу «Антея». Он упал с гулким звуком, и сомалийцы всей толпой бросились к нему. Тут на их головы один за другим свалились еще пять контейнеров.
Ошалев от радости, сомалийцы принялись рвать эти контейнеры друг у друга из рук, но тут Махмуд выскочил на палубу с автоматом в руках, стал палить в воздух над их головами и отогнал толпу от контейнеров.
Вертолет по вертикальной спирали ушел на последний облет судна. Сверху было видно, как, собрав к центру палубы все контейнеры с деньгами, Махмуд, Лысый, Толстяк и несколько старейшин вспарывали их ножами и принимались делить добычу.
Сидя в вертолете, Ольга тихо рыдала.
49
Разделив деньги, старейшины и основная часть сомалийцев стали разъезжаться от «Антея» на своих лодках и катерах. А Лысый Раис, набив деньгами сумку и карманы, спустился на камбуз, где в самых больших казанах и кастрюлях на всех шести конфорках булькало, томилось и кипело нечто необыкновенное. Это Настя, добравшись до запертых пиратами холодильников и рефрижераторов, готовила такое мясное объедение, что томительно-острый запах шел по всему судну.
Но при появлении Лысого Настя демонстративно взяла в руки нож.
Однако Раиса это не остановило. Подойдя к Насте, он вывалил перед ней всю свою тяжелую сумку с деньгами.
Настя в изумлении уставилась на него.
— Hundred thousand! Сто тысяч! Понимаешь? — воскликнул Раис. — Я король!
— И шо? — сказала Настя.
— Поехали со мной! Будешь королева! Дом купим! Катер купим! Поехали!
— Ты шо, охренел?
— А что? Нигер — не человек? — вдруг закричал Раис. — Не мужчина? Смотри, сколько денег! У твоего есть столько? Это мой третий корабль! А еще знаешь, сколько их будет! Я буду миллионер! Смотри: деньги! — И Раис стал швырять деньги в воздух. — Деньги! — И вдруг заплакал: — Идем со мной, белая женщина! Идем! Пожалуйста!..
Но Настя оказалась непреклонной.
— Ты сначала задницу научись подтирать, — сказала она. — А потом к белой женщине…
Тем временем на самой нижней палубе и в трюме Махмуд, Толстый и еще четверо сомалийцев, оставшись последними на судне, спешно вскрывали ящики с патронами и набивали ими бидоны из-под молока. А Толстый Хасар вскрыл еще ящик с минами и сунул две мины в свою сумку с деньгами.
Из ходовой рубки старпому и третьему помощнику было видно, как, сгибаясь от тяжести, они поволокли к борту судна эти тяжеленные бидоны и сумки.
— Что они тащат? — удивился старпом. — Солярку стырили?
— Я сейчас… — сказал третий помощник и опрометью понесся вниз по трапу.
А Махмуд и его команда, загрузив бидоны и сумки в свой фибергласовый катер, отчалили от «Антея» и с надрывным воем «ямахинских» движков понеслись в сторону берега.
Тем временем третий помощник, спустившись на нижнюю палубу и увидев распечатанные ящики с патронами и минами, все понял. Стремглав взлетев обратно в ходовую рубку, он схватил микрофон УКВ.
— «Антей» вызывает фрегат Евросоюза! «Антей» вызывает фрегат Евросоюза! Срочно отвечайте! Прием!
— Фрегат на связи, — ответили с «Сириуса». — Поздравляем с освобождением. К вам вылетает вертолет с врачом и продовольствием. Прием.
— Фрегат Евросоюза, внимание! Только что от нас ушла последняя лодка с пиратами. Они увезли несколько ящиков с патронами, которые пересыпали в бидоны из-под молока. Прием.
— Вас поняли, — ответил радист фрегата. — Спасибо за информацию. Over!
И сквозь разбитые иллюминаторы «Антея» старпом, третий помощник капитана и все остальные моряки судна увидели, как вертолет, летевший от фрегата к «Антею», вдруг отвернул в сторону и догнал катер Махмуда. Несколько светящихся трассирующих очередей пронзили закатное небо — и яркий взрыв осветил Аденский залив. Взлетевшие в воздух обломки фибергласового катера упали в его теплые воды, и тут же с десяток акул хищно ринулись в ту сторону…
50
В Белой Гавани, в одной из местных «хрущевок», телефонный звонок оторвал шестилетнюю Катю от игры с котенком. Катя взяла трубку и вдруг закричала от радости:
— Папа! Мама, это папа!!!
И с трубкой в руке побежала на кухню к маме и бабушке.
Семнадцать таких звонков переполошили в тот день семьи экипажа «Антея» в России и в Украине. А на Соловках, в увешанном древними иконами алтаре Анзерского Голгофо-Распятского скита, монах Константин говорил старцу — настоятелю скита:
— Отец Петр, велики грехи мои, и потому, полагаю, не дошла моя молитва до Господа — умер дед моего сына Александра капитан Казин. Наложите на меня епитафию…
Старец пожевал губами и ответил необычно:
— Не суди, раб Божий, Господа нашего, а постигай умыслы Его сердцем своим и душой своей.
Константин удивился:
— Не постигаю я, отец Петр. А каков же умысел в смерти моего тестя?
Старец опять пожевал губами:
— А такой… Тесть твой выполнил Божий промысел — спас свою команду. И на том его земная миссия окончилась. А воспитывать твоего сына — твоя миссия. Постигаешь?