– Да-а-а-а, женушка, ты не перестаешь меня удивлять. Ладно, с этим разобрались. А теперь скажи-ка мне, как там товар? Девчонки очухались после успокоительного? А Лощинина твоя?

– Не совсем, – Жанна поскучнела. – Похоже, доза была великовата.

– Естественно, я увеличил дозу. Представляешь, что могло бы произойти, если бы они очнулись раньше срока?

– Да это понятно. Вот только Винников поначалу психовал, он-то надеялся, что клиенты смогут получить обещанный сюрприз уже сегодня, в сочельник. Но ничего, я его успокоила.

– Каким образом? – заинтересовался Михаил.

– Удалось его убедить, что сегодня достаточно показать клиентам товар, возбудить, так сказать, интерес. А после пусть подают заявки на каждый лот, называя свою цену. Победит тот, чья цена окажется больше. Дня два они будут предвкушать и придумывать развлечения с выигранной очаровашкой. За это время девчонки окончательно придут в себя, окрепнут, и можно будет запускать их в работу.

– А Лощинина?

– А Лощинина вначале понаблюдает за участью своего Кузнечика, – зашипела Жанна, – потом сама в дело пойдет. И на нее желающие найдутся, есть тут одна садо-лесбиюшка с богатой фантазией.

– Что ж, молодец, ничего не скажешь, – одобрительно проворчал Михаил. – Только вот что. Раз уж все равно главное действие, при котором ты хотела бы присутствовать, переносится, давай-ка на пару дней сюда, в Москву. Встретить Майорова лично хочешь?

– Не то слово, Мишенька! – обрадовалась супруга. – Это просто здорово! Так, тогда завтра вечером вылетаю, сегодня хочу в аукционе поучаствовать. Буду вылетать – позвоню. Встретишь?

– А куда я денусь.

– Значит, договорились. Ну все, побежала, целую.

Отбросив телефон, Михаил с хрустом потянулся. Уже стоя под душем, он вспоминал разговор с женой и улыбался. Да, не зря он решил восстановить отношения с Жанной, из нее получился великолепный партнер в бизнесе, а любовницей она всегда была первоклассной. И даже хорошо, что в их жизни случилась история с Майоровым, иначе Михаил до сих пор относился бы к жене, как к любимой кукле. Ушла из его жизни настоящая любовь? Михаил саркастически усмехнулся. А что это такое, если задуматься? Честность, верность, преданность, желание уберечь, защитить, счастье единения, ощущение второй половинки – бла, бла, бла. Ерунда из слащавых книжонок. Ну обожал Михаил жену, ну боготворил, ну гордился – и что? Легко ему было? Нет. А сейчас – легко. Сейчас он уверен в преданности жены, поскольку у них общий бизнес, которому пунктик Жанны насчет Майорова только способствует, побуждая ее фонтанировать идеями.

Михаил, насвистывая, расчесывал перед зеркалом мокрые волосы, когда мобильник снова запрыгал и забулькал. Рабочий день начался.

– Слушаю, – Карманов пристально разглядывал в зеркале невесть откуда взявшийся прыщик на носу.

– Мишенька? Приветствую! – утробно прочавкала трубка.

– Рад слышать, Арчибальд Игнатьевич, – Михаил постарался впрыснуть в приветствие максимум энтузиазма. Эта жирная образина опять чего-то хочет, иначе бы никогда не стал звонить сам. – Как успехи? Как настроение?

– С успехами все в порядке, – звуки, исторгаемые многоуважаемым Арчибальдом Игнатьевичем, больше всего напоминали хрюканье завоздушенных труб центрального отопления, – а вот настроение скверное, Мишенька, очень скверное.

– Что случилось?

– Да, понимаешь, заработался, дел навалилось хренова туча, и совсем забыл, что праздники-то новогодние – на носу.

«А у меня на носу прыщ, и это волнует меня гораздо больше», – подумал Михаил, но вслух произнес:

– Это же вы себя не бережете, Арчибальд Игнатьевич, надо, надо и об отдыхе думать. Но я-то чем помочь могу? Я больше по другой части, вы же знаете! А если по моему профилю проблемки есть – всегда рад услужить!

– Не хитри, Миша, не считай меня старым тупым жирдяем, – словно прочитал мысли собеседника Арчибальд Игнатьевич, – или ты забыл, кто познакомил тебя с Матвеем?

– Да что вы, конечно, нет! И безмерно благодарен вам за это.

– Хорошо, что благодарен. Так вот, я хотел бы Новый год встретить в Таиланде, в Матюшиной «Золотой рыбке». Люблю это местечко, грешен. А тут еще Винников завлекалочку всем своим клиентам разослал насчет свеженького отечественного эксклюзивчика. Искуситель чертов, знает, чем поманить. Так что сделай-ка мне номерок люкс, из самых дорогих, с 26 декабря до 7–8 января.

– Но, Арчибальд Игнатьевич, мне буквально полчаса назад звонила жена, у них там переаншлаг, все номера бронировались заранее, мест нет.

– Это, Мишенька, твои трудности, – прохрюкала трубка, – они меня не интересуют. Завтра уже 25-е, так что давай, подсуетись, чтобы 26-го я был там. Жду сегодня же твоего звонка! – и благодетель отключился.

– Скотина жирная! – в бессильной злости швырнул Михаил телефон на кровать. И ведь придется как-то выкручиваться, Арчи злопамятен и смертельно опасен.

Левандовский привез «профессора» на одну из конспиративных квартир. Похоже, ею давно не пользовались, пылью все заросло основательно, да и на кухне обнаружилась лишь язвительная прощальная записка от тараканов, откочевавших всем табором к соседям.

– Ну что ж, Леша, – осмотрев это запустение, повернулся Сергей Львович к своему спутнику, – жилище, конечно, так себе, но главное – здесь тебя никто искать не будет. Телефон работает, телевизор имеется – если захочешь узнать о себе много интересного, а продукты и одежду я тебе привезу завтра утром, сегодня уже поздно. Вещи возьму те, что ты оставил на моей даче. Продержишься, не умрешь от голода?

– Да ладно вам, – проворчал Алексей, стаскивая парик, – еще недавно жратва была моей единственной и пламенной страстью, но теперь ее номер в моей системе ценностей – седьмой.

– Ага, все же в первой десятке.

– Разумеется, я же нормальный мужик, и пиво люблю с рыбкой сухой, но это потом. Сергей Львович, все время хотел спросить, но в этой суматохе как-то не получалось. Уже установили, что было в капсулах, которыми меня пичкала ваша Исакович?

– Да с сегодняшнего дня она уже не наша, хотя ей об этом еще не сообщили, чтобы хозяину не пожаловалась, – помрачнел генерал. – А в капсулах какой-то совершенно новый лекарственный препарат, весьма заинтересовавший наших психиатров.

– Кармановский эксклюзив, – Майоров со злостью шваркнул париком о стенку.

– Эй, эй, осторожнее с реквизитом, – поднял парик Левандовский, – мне Толя за порчу имущества плешь проест, придется самому такие штуки таскать.

– Извините, – буркнул Алексей. – Осточертело, если честно, что эта сволочь по-прежнему вытворяет все, что ему заблагорассудится. И это несмотря на очень-очень жесткий контроль, – закончил он, не глядя на генерала.

– Да, недооценили мы Михаила, – недобро усмехнулся тот. – Что ж, на ошибках учатся. Со вчерашнего дня Карманов находится под плотным наблюдением, распечатки его телефонных разговоров мне передают каждые два часа.