В середине второй недели каникул оба семейства отправились на долгую велосипедную прогулку на гору Сноудон. День выдался жаркий, воздух казался сухим и разреженным. К машинам они вернулись лишь около шести. Сэмюэл вместе с братом устроился на заднем сиденье и на обратном пути задремал. Что-то тяжелое давило ему на висок. Он снова увидел, как Джайлз лупит мячом в ствол бука. Со всех сторон — из воздуха, от земли, изнутри его собственного тела — на Сэмюэла надвигалась сокрушительная печаль, которую он почувствовал почти год назад, в тот вечер на лужайке, но теперь Джевинс словно был еще жив, ему вот-вот предстоит умереть, а они себе играют, Джайлз улыбается. Потом пронесли Джевинса, накрытого белой простыней, мертвого, и жалость, давящая тяжесть в голове усилилась, сгустилась вокруг, как морская вода. Сэмюэл увидел треугольный солнечный блик на поверхности воды, а по обе стороны треугольника — тьму. Там был Тревор. Свет ослепил его. Сэмюэл услышал крик брата. Он стоял на веранде дома Уэстов, крыша дома внезапно сделалась стеклянной. За спиной у брата разлетелся вдребезги корпус яхты. Под стеклянной крышей уже не веранда, а комната Тревора, вещи убраны в ящики, книги аккуратно сложены стопками на полу у компьютера, полку с дисками покрывает слой пыли, из-под двери в комнату матери доносится плач. Он увидел отца — привязанного к стулу, с кляпом во рту. «Гулькает, точно сытый младенец!» — услышал он и очнулся, лицо вжато в плечо Тревора, рот полуоткрыт, тело горячее и липкое от пота. Мать, оглянувшись через плечо, улыбнулась:

— Поспал, дорогой?

Сэмюэл глянул в окно — они как раз въезжали на мост, внизу плескали, играли на солнце воды залива.

За ужином он никак не мог избавиться от приснившегося кошмара. Лица и голоса отодвинулись куда-то далеко, как было в то утро в школе, в столовой. Когда подали кофе с пудингом, отец Сэмюэла поднялся из-за стола и пошел к автомобилю за картой. Сэмюэл, извинившись, побежал следом и нагнал отца у выхода на подъездную дорожку.

— Не хочешь сладкого? — удивился отец: обходя сбоку «пежо», он заметил сына рядом. Отпуск отец проводил, общаясь с мистером Уэстом и отсыпаясь после обеда, а мальчикам советовал почаще играть в регби с Питером и его приятелями.

— Папа! -Да?

— Помнишь, миссис Уэст говорила, что Пенелопа позовет Тревора покататься на яхте?

— Правда? Хорошо. И что же?

Отец положил руку на дверцу машины, но еще не открыл ее.

— Не позволяй им!

— С какой стати?

Даже в темноте Сэмюэл чувствовал, как краска заливает лицо.

— Так о чем речь? — настаивал отец. Сжав кулаки, Сэм ответил:

— Это как было с тобой и кузеном Уильямом.

На мгновение отец застыл неподвижно. Затем быстро обошел машину и встал прямо перед Сэмюэлом. Он был высок, сын едва доходил макушкой ему до груди. На отце была одна из тех синих оксфордских рубашек, какие он каждый день надевал на работу, он только рукава закатал и обошелся без галстука.

— А теперь ты меня послушай! — Голос звучал угрожающе. — Полагаю, твой брат счел уместным рассказать тебе какую-то чушь насчет меня и Уильяма. Так вот, это неправда. Ты понял?

Сэмюэл слышал рев и грохот волн, бившихся о скалы. Над верхушками деревьев проступили звезды.

— Я вас спрашиваю, молодой человек!

— Ты не поверил, когда я сказал про мистера Джевинса, — пробормотал Сэмюэл, радуясь, что в темноте отец не разглядит закипавшие в его глазах слезы.

— Так вот ты о чем!

— Нет! — сцепив зубы, вскрикнул Сэмюэл. — Не отпускай их на яхте!

Отец крепко ухватил Сэмюэля за плечи, сильные пальцы вонзились в его тело, причиняя боль.

— Я тебе повторять не буду, — предупредил отец. — Лучше сразу усвой. Тебе двенадцать лет, и в голове у тебя полно дури, но если ты начнешь путать реальность с фантазиями, это тебя погубит. Слышишь, что я тебе говорю? Не знаю, что тебе приснилось сегодня, что тебе приснилось про твоего учителя, но в любом случае это сон и только. К нашей жизни эти призраки не имеют никакого отношения, абсолютно никакого… Раз Пенелопа пригласила Тревора кататься на яхте, они будут кататься. И чтобы я не слышал, как ты пытаешься запугать свою мать или брата этой ерундой, понял? Ты совершенно нормальный мальчик. Кошмары бывают у всякого. Иногда туго приходится. А потом просыпаешься и соображаешь, что к чему. Так мир устроен. Теперь ступай в дом и забудь об этом. Ступай.

Он развернул Сэмюэла спиной к себе и слегка подтолкнул.

На следующий день они вернулись с пляжа рано, в середине дня, и все обитатели дома разбрелись по разным уголкам, чтобы принять душ или отдохнуть. Сэмюэл вышел на веранду и застал мать в шезлонге с книгой в руках. Солнце ненадолго спряталось за тучу. Мать подняла голову и улыбнулась.

— Тут неплохо, да? — сказала она.

Сэмюэл только плечами пожал.

Взгляд матери рассеянно скользил по воде.

— В следующем году станешь старостой? Знаешь, твой отец так обрадовался, когда об этом узнал!

— Да, наверное, это неплохо.

— Очень даже! — Мать обернулась полюбоваться прилежным сыном. — На яхте будешь кататься?

— Мистер Уэст сказал, с него на сегодня достаточно.

— Пенелопа поведет яхту, она пригласила Тревора. Попробуй увязаться за ними.

Пальцы рук закололо, словно по воздуху пробежал электрический заряд. Отец приказал забыть сон, и он честно пытался это сделать. Но при одном воспоминании ему стало дурно, аж желудок свело, и он наплевал на отцовские запреты.

— Не пускай их! — еле слышно прошептал он.

— О чем ты говоришь?

— Мама! Послушай! Тревор погибнет! Не пускай их.

Мать резко подалась вперед, на скулах у нее заходили желваки.

— Как ты смеешь! — возмутилась она. — Как ты смеешь говорить, что твой брат, твой родной брат умрет! Тебе не стыдно? Что с тобой, Сэм?

— Я знаю про кузена Уильяма, мама! Трев мне сказал. Можешь думать, что хочешь, насчет того, как было с мистером Джевинсом, но я знал, я знал на хрен…

— Сэмюэл!

— А вчера в машине мне приснилось, да, мне приснилось, что он умер, и там была яхта, и я слышал, как он кричит. Господи, мама, почему ты мне не веришь?

От его натиска мать словно вжалась в кресло.

— Тебе приснилось? — неожиданно ослабевшим голосом переспросила она.

— Что тут происходит? — загремел отец. Сэмюэл обернулся — отец стоял на веранде у него за спиной. — Что ты сейчас говорил матери?

— Роджер…

— Нет, Элизабет, я этого не потерплю. Эта семья не превратится в бедлам из-за дурацкого совпадения, которое произошло десять лет тому назад. Чушь собачья! Что касается тебя, Сэм, — я предупреждал!